По широкому проспекту шёл Толстяк. Он всю жизнь был пешеходом и ужасно завидовал, глядя на пролетающие рядом автомобили.
В целом, он не считал свою жизнь таким уж отстоем. Но и счастливым себя назвать никак не мог. У него была работа, о которой он мечтал с самого детства. Однако, как только он её заполучил, Толстяк осознал, что детские мечты если и сбываются, то никому уже не нужны когда детство проходит. Теперь он страстно желал избавиться от детской мечты и найти новую работу.
А ещё он хотел найти новую любовь. Как-то давно любовь и Толстяка уже была. Первая и чистая. Она сверкала на солнце хрусталиками первого снега. А потом эти хрусталики долго таяли, оставляя в душе кровоточащие раны. Теперь Толстяк боялся любви. Ему хотелось просыпаться с Ней вместе и чтобы Она держала его за руку... И он даже нашёл себе Резиновую Зину, которая не подпустит его туда, где ему самому становится страшно. Зато у них есть иллюзия человеческих отношений, на которые в любой момент можно были наплевать и забыть. И никому в этой парочке не было бы по-настоящему больно. И Толстяк и Резиновая Зина спокойно могли пойти каждый своей дорогой.
Толстяк мог бы сейчас остановиться и подумать о собственной жизни, спросить себя, куда он идёт и чей это проспект? Но он крайне не любил философствовать. Это занятие всегда казалось ему полнейшей глупостью...
И тут неожиданно Толстяк увидел Корову. Самую обыкновенную Корову. Она стояла посреди улицы, и если бы Толстяк ещё немного увлёкся философией - налетел бы на неё.
А я корова считала себя бабочкой. Именно поэтому она предпочитала анютины глазки. Долго и внимательно выискивала она их в траве. Но в этом странном месте таких цветов не было. Корове попадалась только пластикоподобная городская трава. А может быть это был зелёный ковролин. От этого крылья коровы практически совсем потеряли цвет.
Толстяк смотрел на Корову, и в её глазах видел небо. Именно там витала коровья душа, которая очень хотела быть бабочкой.
Корова точно знала, что в жизни Толстяка нужна революция. Толстяк и сам о ней, о революции, мечтал. Но совершенно не о той. И он стал бы самым харизматичным её вождём. И у Коровы где-то был для Толстяка лайфхак, как перестать быть просто пешеходом и затмить Че.
Но Толстяк в глазах Коровы видел только небо. Всё его существование поработила философия. Она сужалась и сужалась, увязая в мельчайших деталях его прошлого, буксуя в искажающихся фактах. И наконец превратилась в ментальную жвачку.
И вот Корова осталась далеко позади. Небо забылось, как мимолётный сон. Толстяк шёл по широкому проспекту. А мимо всё так же оглушительно проносились автомобили.