Погода влияла на несение службы по всякому. Летом в сухую и жаркую погоду одолевал гнус, мелкая мошка, спастись от нее было невозможно. Ее скапливалось в вагоне столько, что трудно было терпеть,и хоть запрещалось открывать двери на ходу поезда, приходилось это делать .Мощным потоком воздуха выгоняло большинство мошки и меньше попадало свежей. Зимой от сильного холода спасали ватные штаны, валенки и полушубки. Трубу отопления в вагоне нельзя было тронуть, такая она была горячая, а решетки на окнах и камер были покрыты инеем. Заключенные летом страдали от жары и гнуса,а зимой, как могли боролись с холодом. Во холодное время было тяжело принимать контингент из СиЗо. Надо читать личные дела и без перчаток не обойтись. В перчатках листать, а в шубенках согревать пальцы. У всех сержантов были покупные офицерские перчатки. Один раз, в довольно сильный мороз, я принял заключенных и приказал помощнику вести их на посадку. Сам задержался по некоторым вопросам с опером, а помощник ушел в моих шубенках. Я взял две связки личных дел и быстро пошел на станцию. Руки стали мерзнуть, с каждым шагом сильнее. Осталось пройти метров 500-600 ,но я уже не чувствовал своих пальцев. Свернув к ближайшей избе, я с трудом достучался и мне открыла старая женщина, за ней стоял такой же старый мужчина. Они сразу все поняли и сделали все, чтобы помочь мне. В холодной воде со снегом пальцы стали приходить в норму, но на некоторое время боль усилилась. По их разговорам и ухваткам я понял, что они сидели и остались жить вместе. Дед дал мне шубенки я поблагодарил их и побежал к вагону. Возвращаясь из поездки, я купил для стариков бутылку водки и банку тушенки и еще раз поблагодарил, пожелав им здоровья.