Лина
Весь следующий день меня трясла мелкая дрожь и из-за сна, и из-за предстоящего бала. Я ощущала себя жертвой, когда меня причесывали, завивали волосы и аккуратно укладывали локоны вдоль спины, красили, застегивали на мне платье цвета лунного камня, расшитого звездами. Оно было потрясающим, но казалось, что я заключена в глыбу из льда. Я вспомнила платье, которое я и Мира видели перед поездкой во дворец. Хотела бы я быть сейчас в нем и готовиться танцевать ночи напролет.
А еще я молилась о том, чтобы мама что-нибудь придумала. О Рэме же я старалась не думать. Незачем тешить себя пустыми надеждами. Он в первую очередь боевой маг, магистр и только потом… кто потом? Разве он мне что-то говорил? Нет. Напридумывала себе глупостей!
— Вы очаровательны, милая! — сказала леди Кира. Она была в черном платье, украшенном бесчисленным количеством белых и синих лент, точно взбитыми сливками.
Когда главная фрейлина признала «невесту» готовой для выхода свет, меня повели по пустым мрачным коридорам. Я чувствовала себя маленькой и беспомощной посреди пугающей чуждой королевской роскоши. Очень хотелось сбежать, как в моем сне.
Вот бы открыть дверь и оказаться… где? Я задумалась. А коридор уже закончился, я спускалась по широкой лестнице, украшенной цветочными гирляндами. Слева и справа от меня парили маленькие разноцветные звезды. Они подлетали ко мне и оседали на коже, заставляя ее мерцать.
Наконец настал тот миг, когда большая парадная дверь открылась, выпуская в холл яркий свет, гвалт, музыку.
— Леди Лана из Предгорья, — объявил меня церемониймейстер.
Услышав имя мамы, я вздрогнула. А потом вспомнила, что я же сейчас вновь вроде как за нее. Я всячески старалась не быть похожей на маму, все делала наоборот, а в итоге то в ее теле оказалась, то называюсь ее именем. Смешно.
А затем я вошла в зал.
Толпа нарядных людей разошлась от меня в стороны, точно вода, что встретилась с камнем. Я смотрела на них, понимая – далеко не все эти взгляды дружелюбные. В чьих-то глазах читалось высокомерие, в других — любопытство.
Я прошла до постамента, на котором стоял трон.
Мужчина, очень похожий на папу, подал мне руку. Однако он почти не смотрел на меня. Я искала хоть какую-то поддержку, хоть в ком-то, хоть в чем-то. И я нашла ее во фреске на дальней противоположной стене, на которой был изображен дракон.
А потом сердце радостно подпрыгнуло — я заметила маму. Я не могла поверить своим глазам — на ней было то самое платье, которое мы видели в магазине. Откуда оно у нее? Неужели…
А мама едва заметно помахала рукой. И мне жутко захотелось сбежать с постамента, ворваться в толпу и броситься маме на шею, чтобы она увела меня отсюда как можно дальше. Но я продолжала стоять и смотреть на толпу незнакомых разодетых людей. Рэма среди них не оказалось.
Король взял меня за руку и повел в центр зала. Заиграла музыка, и мы начали танец. Как только он был завершен, послышались аплодисменты, а затем Главный церемониймейстер объявил:
— Бал объявляется открытым!
Стоявшие вдоль стены молоденькие девушки напряженно обмахивались веерами. К ним подходили мои ученики, кланялись и приглашали на танец. Я наблюдала за их движениями. Неплохо. Очень неплохо. Лишь один слегка запнулся, но, кажется, это заметила только я.
Глядя на них, я поймала себя на мысли, что завидую. Мне хотелось сбежать, вернуться на стадион, а еще лучше – в небо над ним. Небо. Как мне его не хватает.
Рэм
Я собирался покинуть дворец, но, уже спускаясь по лестнице, остановился и на свою беду обернулся. В темной ночи за ярко-освещенными окнами виднелись силуэты танцующих пар. Это был последний бал, на котором избраннице Оракула позволялось танцевать с кем-то, кроме короля. Это был мой последний шанс прикоснуться к настоящей Лине.
«Да и разве это правильно – уходить, не попрощавшись?» — спросил внутренний голос, жутко напоминающий мамин.
Хороший повод был найден — я вернулся. И глядя на растерянную Лину, сидевшую в одиночестве на троне, на которую даже жених не смотрел, готовую сбежать, стоит ей дать повод, я почувствовал себя мерзавцем. Я не имел права ее бросать. Ей нужна поддержка. И как только церемониймейстер объявил о танце невест, я незамедлительно подошел к трону и поклонился.
— Сир, позвольте пригласить… — запнулся, силясь произнести слова: — Вашу леди?
Ивон кивнул.
— Леди? — обратился к девушке.
Лина смотрела на меня, будто сомневалась, что я настоящий, а не иллюзия.
Она нервничала.
— Рэм, все смотрят на нас, — прошептала она, когда мы вышли в центр зала.
— Я заметил…
Лина
— Рэм, наши мамы смотрят на нас.
— Знаю.
И Рэм поцеловал кончики моих пальцев. Я же залилась краской.
— И король… Он может казнить тебя за неподобающее поведение.
Магистр побледнел.
— А ты намажешь меня лекарством для единорогов, и я воскресну.
Я не выдержала и рассмеялась.
— Ты так и будешь все мои ошибки припоминать? Обещаю, я больше никогда не буду так делать, хотя признай — оно помогло.
— К сожалению, не будешь. Но я очень рад, что хотя бы один урок ты усвоила. Готова?
Заиграла музыка. Звуки скрипок, флейт и рояля завораживали. Ноги сами начали чертить узор по мраморному полу. Сверху на нас сыпались звезды. Рэм вел меня, придерживая уверенной сильной рукой. Шаг, шаг, поворот. В какой-то момент я почувствовала головокружение.
Рэм был замечательным партнером!
— Давно хотела спросить, почему ты не любишь танцевать?
— Я люблю танцевать. Учитель даже считал меня талантливым, но в свое время меня слишком часто вывозили на мероприятия подобного рода. Мама всячески хвасталась моими успехами, а еще надеялась, что светская жизнь покажется мне интересной.
— А ты?
— А я сбежал в армию.
Шаг, поворот.
— Рэм?
— Что?
— Ты замечательный партнер!
Рэм усмехнулся.
— А ты замечательный учитель.
Я оторвала взгляд от темных глаз магистра. Слева и справа от нас кружились пары: парни из Академии и девушки, здесь же и дамы с программы вольнослушателей. Я отметила среди них одну из своих пар — Эрик и Белла. Маг и молодая графиня, бывшая в разводе с мужем, старались держаться друг от друга подальше. Однако в их отношениях чувствовалось напряжение. А я еще гадала, почему это Сальвадор лишился своего главного конкурента?
Рэм был так близко. Мне хотелось положить голову на его плечо.
Жалко, что я не знала — будет он возражать или нет.
Жалко, что я знала — королевской невесте этого делать нельзя.
Музыка закончилась. Но мы продолжали держаться за руки. Если бы Рэм предложил сбежать. Если бы он схватил меня и бросился прочь из зала, я бы без возражений последовала за ним. Но он ничего подобного не предлагал. А потом он спохватился и поклонился. А я сделала неловкий реверанс и вернулась к трону.
— Ваше величество, когда вы объявите?.. — спросила, присаживаясь на свое место.
— В самом конце бала, — равнодушно ответил Ивон.
М-да, веселая жизнь меня ожидает во дворце. А может, попробовать сбежать прямо сейчас, когда все веселятся? Вот только чем это обернется для мамы, Миры и Рэма? Вдруг их обвинят в пособничестве? Надо проветриться, надо пройтись, прогуляться на свежем воздухе — жалко, что пробежаться не получится! — и подумать.
— Вы не будете против, если я выйду на террасу? Здесь слишком душно.
Ивон кивнул.
Рэм
Надо было перевести дух и понять, как действовать дальше. Как бы мне не хотелось сбежать, я не чувствовал себя в праве покидать Лину до того, как ее объявят невестой. Я не знал, как поступить. Что правильнее: остаться или уйти?
Я покинул зал и направился в сторону сада, когда меня окликнула мама.
— Рэм!
— Здравствуй, мам, — сказал, стараясь улыбаться.
А вот мама решила не надевать маску любезности:
— Рэм, как ты можешь! У тебя совсем совести нет? Тебе вообще на всех наплевать?
— Мам, ты о чем? — спросил я, не понимая, что она имеет в виду, и оттого чувствуя неловкость.
— Зачем ты так поступаешь? — продолжала мама. — Если тебе нравится леди Лина… Хвост единорога! Не разбивай ей сердце! Не надо просто развлекаться, влюбляясь в это время в недостижимых королевских невест! Мужчина ты или кто, в конце концов?! Она уже потеряла любимого… Ты хоть понимаешь, что это такое? Ты понимаешь, как непросто решиться на новую жизнь?! Никогда не думала, что воспитаю черствого эгоиста!
Мама развернулась и ушла.
А я стоял и думал о том, как объяснить маме, что Лина вернулась в свое настоящее тело, которое отмечено знаком Оракула. Единственная невеста на Отборе, благословенная предками. Чужая. Не моя. Мне теперь нельзя даже смотреть в ее сторону.
А затем тень обрела материальность, и из нее вышел дядя. Замечательно! Кажется, члены моей семьи сговорились и решили устроить мне головомойку. Но у меня не было ни малейшего желания общаться с Грэхемом.
— Ты солгал мне, — сказал дядя без лишних приветствий, преграждая мне путь.
— С чего ты решил?
— Она не нравится тебе.
Я усмехнулся.
— Ты влюбился.
— Разве это имеет значение?
— Не знаю. Весь этот Отбор изначально пошел не так. Мне теперь все внушает опасения. Я просто прошу тебя, не натвори глупостей. Ты знаешь, что похищение невесты – это не только смертная казнь вам обоим, но и… Рэм, Оракул призвал невесту сам, без просьбы Ивона. Просто так он этого делать не стал бы.
Я слушал дядю, борясь с желанием обернуться в дракона и разнести весь дворец.
«Это несправедливо, — хотелось сказать мне. — Она не любит Ивона. Ивон не любит ее. Я видел, он даже не смотрел в ее сторону!»
Но дядя был прав. В первую очередь, я боевой маг. И только потом некто, испытывающий чувства.
Что будет лучше для Лины? Моя поддержка или ее отсутствие? Кажется, ответ нашелся: для нее окажется лучше, если я не натворю глупостей.
Я выскочил во внутренний двор, обернулся драконом и взмыл в воздух, чтобы как можно быстрее вернуться в Академию. Кромсая крыльями облака, я летел в сторону своего временного дома.
Входя в свои комнаты, я почувствовал, как пламя Сотворенного духа, приставленного к Мире, сжалось.
Глава 45
