Ира медленно поднималась на третий этаж старого дома, где прошло её детство. Её ноги, казалось, стали свинцовыми и совсем не хотели идти вперёд. У неё всё внутри протестовало против встречи со своей семьёй.
Как же ей не хочется идти в дом, где с ней так плохо обращались в детстве. Из этого дома она не раз сбегала от побоев отчима.
Ира прекрасно помнила, как он уговорил мать продать её маленькую однокомнатную квартиру и свою двушку, чтобы купить хорошую, большую квартиру.
Ире было 9 лет, когда они переехали в трёхкомнатную квартиру. Она до сих пор помнила, какой восторг у неё вызвала эта квартира, ведь там у неё сразу же появилась своя комната.
Только полгода спустя после переезда она пожалела, что переехала с мамой в этот дом. Лёжа на кровати, уткнувшись в подушку, Ира горько рыдала от боли и обиды, совершенно не понимая, за что её наказали.
Маленькая Ира старалась плакать как можно тише, после этой пощёчины и звериного оскала Вовы — так звали её отчима — ей больше всего не хотелось попадаться ему на глаза.
Страх перед ним уже крепко засел у неё внутри. В дверь тихо вошла мать, медленно подошла к Ире и ласково погладила её по голове.
Ира рывком бросилась на шею к матери, желая только одного, что бы та её защитила.
— Мама, я же нечаянно разбила эту кружку, — всхлипывая, прошептала она, — Я не хотела этого делать. Ты же мне веришь?
—Но ведь Вова тебе несколько раз сказал, чтобы ты не баловалась, а ты продолжала это делать. Думаю, тебе надо попросить у него прощенья, и всё опять будет хорошо, — мягко сказала мать, прижимая дочь к груди.
—Нет, я не буду просить прощения, пусть он просит, — оттолкнув мать и сложив руки на груди, возмущённо сказала Ира.
—Очень жаль. Вова — хороший человек и он желает тебе только добра. Благодаря ему у тебя есть новые игрушки и мы живём в большой квартире. Жаль, что ты этого не можешь оценить, — сказала мать, вставая с кровати.
Ира смотрела, как мать идёт к двери, и ей безумно хотелось её окликнуть. И прижаться к её округлившемуся животу, в котором пока жил её братик, но что-то в тот момент не давало ей это сделать.
Мама вышла и тихо прикрыла за собой дверь. В тот момент 9-летняя Ира в первый раз в жизни почувствовала себя одинокой, никому не нужной на всём белом свете.
Лёжа на кровати, она представляла себя маленьким хрупким деревцем, одиноко стоящим посреди огромного поля. Сильный ветер своими порывами пытался его сломать, и его мотало из стороны в сторону. Ира почти что физически ощущала боль этого дерева, и ей было его очень жаль.
«Ничего страшного, держись, не ломайся. Ты обязательно вырастешь и станешь красивым и сильным, и тогда никто не сможет тебя обидеть. Надо только подождать и не сдаваться,» — мысленно говорила она с деревом и, как ни странно, это её успокоило.
Да, её отчим оказался сущим тираном, доставалось не только Ире, но и его родным детям. Конечно, ей больше всего, она всегда отстаивала свою точку зрения.
Её же младшие брат и сестра были более послушными и старались выполнять все указания отца. Но ему всё равно этого было мало, он постоянно унижал их и обзывал уродами и дебилами.
В итоге он их так задолбил, что они стали изгоями и в школе. Над ними издевались все кому не лень. Ире приходилось защищать не только себя, но ещё и брата с сестрой.
Видя, как их травят и в школе и дома и понимая своё бессилие, она часто впадала в ярость, поэтому учителя считали её трудным ребёнком, а ребята побаивались. Ира всегда бросалась в драку, если видела, что обижают слабых, и ей было неважно, мальчик это или девочка.
Многие в школе за глаза называли её монстром, но на самом деле она была очень нежным и добрым ребёнком. Её сердце рвало на части от жалости и сострадания к слабым и беззащитным детям, которые не могли за себя постоять, и она считала, что её прямая обязанность — защищать таких детей.
Очень часто, лёжа в кровати, она мечтала вырасти и уехать из дома. Выйти замуж за богатого человека и забрать с собой брата и сестру. Ей хотелось как можно скорее вырваться из этого душного, пропитанного слезами и болью помещения и стать свободной.
Ира ушла из дома, когда ей было 17 лет. В тот день отчим как с цепи сорвался.
— Ты опоздала на 5 минут. Будешь сидеть дома месяц. Никаких теперь тебе гулянок, — орал он как потерпевший.
Ира попыталась ему возразить, показывая на свои наручные часы, где стрелки показывали ровно семь часов вечера, в этот момент она никак не ожидала получить кулаком в нос.
От жуткой боли и услышанного хруста она на мгновение замешкалась, но, увидев снова летящий кулак, увернулась и выскочила в приоткрытую входную дверь. Она неслась по лестнице, подгоняемая страхом и болью.
— Ира, ты куда несёшься? — услышала она знакомый голос.
Обернувшись она увидела Олега. Когда Ира убрала руки от своего лица, его изумление сменилось ужасом.
— Господи, кто тебя так? Тебе срочно надо умыться, пойдём ко мне, у меня родители на дачу уехали, хата свободна будет целый месяц.
Ира кивнула, мысленно поблагодарив бога за то, что встретила именно Олега.
Дома у Олега они кое-как сумели остановить кровь из носа. Подойдя к зеркалу и взглянув на своё отражение, Ира впала в шок — вокруг глаз уже начинало всё опухать и синеть.
«Хорошо, что сейчас каникулы и не надо ходить в школу,» — мелькнуло у неё в голове.
Ира уже три дня жила у Олега, когда в дверь позвонили. Она пошла открывать, думая, что её друг забыл ключи от квартиры.
Увидев свою мать на пороге, Ира очень удивилась. Мать была бледная, как смерь.
Ира отодвинулась, пропуская её в дом.
— Ирочка, пойдём домой. Мы все волнуемся за тебя. Вам надо помириться с Вовой. Он очень переживает и сказал, если ты не вернёшься, он пойдет в полицию, чтобы тебя объявили в розыск. Представляешь, какой это будет позор для всех нас?
Ира смотрела на мать заплывшими от удара отчима глазами и не верила своим ушам. Она давно уже смирилась с тем, что мать всегда на стороне своего мужа и никогда не защищала их от побоев, а только пыталась всех примирить и успокоить, но такого разговора от матери она точно не ждала.
— Мама, очнись! Ты хоть слышишь себя? Что ты несёшь? Твой драгоценный муж сломал мне нос, а ты просишь меня вернуться домой, чтобы он меня убил когда-нибудь. Тебе совсем меня не жалко? Почему ты всё время на его стороне? — Ира кричала, пытаясь достучаться до материнского сердца, еле сдерживая слёзы.
— Вова не хотел тебе ничего ломать, у него это случайно получилось. Нельзя же так злиться, ведь он тебя всю жизнь кормил и воспитывал, — спокойно сказала мать.
От слов матери Ирины слёзы куда-то резко пропали.
— Передай своему Вове, что я больше никогда не вернусь в ваш дом. А если он попытается меня вернуть, я сама пойду в полицию и напишу на него заявление, и его посадят за избиение малолетней. А теперь уходи и больше сюда не приходи, — сказала Ира, чеканя каждое слово и показывая пальцем на дверь.
Выражение маминого лица совсем не изменилось. Она спокойно повернулась и вышла из квартиры.
Как ни странно, но Иру больше никто не пытался вернуть домой. Когда её синяки прошли, она поехала к бабушке и попросилась пожить у неё. Её бабушка по отцу жила в соседнем городе, и Ира всё-таки доучилась в родной школе. Там она часто встречалась со своим братом и сестрой, и те ей рассказывали все домашние новости.
В 18 лет Ира вышла замуж и родила девочку. Конечно, он не был похож на принца из её детских грёз. Он любил выпить, а уж когда совсем перепьёт, мог и ударить.
Ире всё это очень не нравилось, но она терпела. Ей совсем некуда идти с маленьким ребенком на руках. Бабушка умерла, и в её квартиру въехали совсем чужие для неё люди.
Ира опять оказалась в ловушке.
И снова, как в детстве, она мечтала, что когда её дочери исполниться три года и она отдаст её в детский сад, то сама пойдёт работать, снимет квартиру и уйдёт от мужа.
Ирина жизнь изменилась гораздо раньше. На дне рождения у подруги она встретила парня своей мечты.
Они проговорили всю ночь. Ей казалось, что он и есть её родственная душа. Ирине ещё никогда в жизни не было так хорошо и спокойно. Домой она так и не вернулась.
Утром они с дочкой переехали жить к Виталику. Её жизнь изменилась коренным образом. Столько внимания и понимания она не видела за всю жизнь.
Она наконец-то почувствовала, что её любят. Маленькую Алину, Ирину дочку, он принял как свою. Его любовь была настоящей и он всячески её проявлял.
Прошло восемь лет, как Ира жила в счастливом браке. Она почти забыла о своём несчастливом детстве, и когда она услышала голос брата в телефоне, у неё что-то кольнуло внутри.
Ира вдруг вспомнила, как хотела забрать своего брата и сестру из этого ада, но так и не выполнила своего детского обещания, данного самой себе.
— У меня завтра день рождения и я хочу тебя пригласить. Ты придёшь? — спросил брат с надеждой в голосе.
Ире вдруг захотелось плакать, она поняла, что скучает по своему брату и сестре.
— Конечно, приду. А где ты будешь праздновать?
— Дома. Жду тебя в шесть вечера, — спокойным голосом ответил он и повесил трубку.
В тот момент у Иры по спине пробежал неприятный холодок. Она никак не ожидала такого. Ей вдруг захотелось перезвонить брату и отказаться от приглашения, придумав любую отмазку.
«Стоп. Ты что, струсила? Тебе уже тридцать лет. Твой брат хочет тебя видеть, а ты испугалась? Сейчас ты возьмёшь себя в руки, а завтра поедешь и поздравишь брата, как положено,» — закончила она свой внутренний диалог.
Этой ночью ей снились кошмары из детства. Проснулась она совершенно разбитой. Холодный душ её всё-таки взбодрил.
Вечером она села в свою новенькую Хонду и резко рванула вперёд.
«Какой он стал, мой младший брат?
Сестрёнка, наверное, уже с мальчиками дружит,» — думала Ира, отчаянно пытаясь не вспоминать об отчиме и матери, паркуясь рядом с домом.
Дверь ей открыл именинник. Увидев его, Ира ахнула. Он стал выше её на целую голову.
— Проходи, мы тебя заждались, — сказал он, помогая снять ей пальто.
В их доме ничего не изменилось, всё те же обои и мебель, всё такое же тёмное и страшное.
Она прошла в комнату, где был накрыт стол. Во главе его сидел отчим. Ира едва его узнала. Видимо, он перенёс инсульт — когда он попытался ей улыбнуться, улыбка выглядела очень криво.
Его речь стала непонятной, а левая рука висела как плеть. Он что-то промычал, показывая пальцем на Ирину, и тут же мать услужливо к нему подскочила, поправляя салфетку на его груди.
Потом она повернулась к Ире и с грустью в голосе сказала: «Вот, видишь, Ирочка, какая у нас беда приключилась. Вовочка три года в инвалидном кресле сидит. Да ещё волчанка проклятая, и сахарный диабет у него нашли. Совсем он, бедный, измучился у меня.»
Вова опять стал что-то раздражённо мычать и махать одной рукой. Ира смотрела на отчима, и её сердце переполняла жалость. Она поймала себя на мысли, что этого не может быть, ведь она должна его ненавидеть, а не жалеть.
— Привет, сестрёнка. Как живёшь?
Ира обернулась на голос и увидела очень толстую с неприятным прыщавым лицом девушку, в которой с трудом узнала свою младшую сестру. Та зло сверлила её глазами.
Ира улыбнулась и хотела обнять её, но та отпрянула и вышла из-за стола.
Отчим стал опять показывать своё недовольство, грозно мыча уже на свою родную дочь.
От всего увиденного Ире стало нехорошо, и она вышла из-за стола. Ей вдруг захотелось спрятаться где-нибудь, и она не придумала ничего лучше, чем скрыться в туалете.
Проходя мимо кухни, она увидела младшую сестру нервно курящую в приоткрытую форточку.
— Ты куришь? — спросила Ира, подойдя к ней.
— Тебя это не должно волновать, что я делаю, а что нет, — огрызнулась сестра. — Ты нас бросила, когда ты нам так была нужна. Ты на столько лет забыла о моём существовании, а теперь вдруг решила меня учить, — голос сестры задрожал, а глаза наполнились слезами.
— Прости меня, если сможешь, я очень перед тобой виновата. Обещаю всё исправить и забрать тебя сегодня же, — с мольбой шептала Ира, обнимая сестру за плечи.
Та уже перестала сопротивляться и тихо плакала, уткнувшись в плечо Ирины.
— Я так долго ждала тебя и скучала, а потом отчаялась, и вдруг ты пришла — этот придурок меня даже не предупредил, наверное, сюрприз хотел сделать, — она ещё крепче прижалась к Ирине.
— Иди собирай вещи, я тебя здесь подожду, — твёрдо проговорила Ирина. В этот момент она была полна решимости забрать сестру с собой.
— А что здесь происходит? — услышала она голос брата за своей спиной.
— Я забираю Катю с собой.
— Ну и правильно, нечего ей здесь делать. Совсем девчонку замучили.
— Что-то она долго, пойду посмотрю может ей помочь надо, сказала обеспокоенно Ирина.
Тихонько приоткрыв дверь, Ира просунула голову и увидела сгорбленную фигуру сестры — та просто сидела на кровати.
— Катя, ты что не собираешься?
— Прости. Я никуда не поеду. Мать без меня не справится, этого борова надо постоянно переворачивать, одной ей будет очень тяжело. Ты только не пропадай больше так надолго, хотя бы звони, я очень буду ждать. У меня кроме тебя и брата никого нет, — тихо закончила она и улыбнулась такой тёплой улыбкой, которая озарила её некрасивое лицо.
Ира не выдержала и разрыдалась от жалости к себе, сестре и брату. Уезжала она с тяжёлым сердцем, но с твёрдой уверенностью всё исправить.
«Надо же, а мать так и не вышла попрощаться. Всё возиться со своим Володей. Зачем она вообще нас рожала?» — подумала Ира и, не найдя ответа, вставив ключ в зажигание, резко тронулась с места.