Российский народ по-прежнему скрывает в себе огромный потенциал, заявил в интервью Rádio universum чешский генерал Йиржи Шедивы. Он предостерег Запад от заниженной оценки России и рассказал об ошибках, которые тот допустил, не сумев предотвратить начало вооруженного конфликта на Украине.
Уже более года продолжается вооруженный конфликт на Украине. На годовщину российской спецоперации СМИ переполняли аналитические статьи, догадки, громкие заявления и жесткая риторика. Наслушавшись за год самоуверенных заявлений, которые часто рассыпались, как карточный домик, люди, читатели, слушатели и зрители, пожалуй, надеялись на бóльшую осторожность в заявлениях, но сдержанности и объективности мы так и не видим. О том, что еще мы можем ждать от этого конфликта? Чего нам опасаться? А что, напротив, не должно нас беспокоить? Обо всем этом издание побеседовало с Йиржи Шедивым, армейским генералом в запасе и бывшим начальником Генерального штаба Армии Чешской Республики, который сейчас возглавляет кафедру исследований в области безопасности института CEVRO.
Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram
— Почему, как вы думаете, русские начали спецоперацию на Украине? Лопнуло терпение?
— Русские очень часто объясняют это тем, что вытворяла Украина, и тем, что там большое влияние приобретала какая-то нацистская идеология. Они очень часто говорили о расширении Североатлантического альянса и, разумеется, о том, что там притесняют людей, но не их сограждан, а русских в восточной части Украины, где за несколько лет до того обстановка с боевой точки зрения уже была напряженной. Мы знаем, что было до 2014 года, и в 2014 году стычки не прекратились или не были пресечены. Аргументы, которые приводил Владимир Путин, и которые он приводит до сих пор, говорят о том, что Кремль не вполне реалистично оценивает ситуацию.
С другой стороны, я бы сказал, что мы, западное демократическое сообщество, не справились с последующими шагами. Я говорю о подписании договора Минск-2, в котором совершенно четко были прописаны пути решения конфликта на востоке Украины. К сожалению, мы слишком слабо давили на обе стороны, и поэтому не произошло подвижек в решении национальных вопросов, а также вопроса о статусе территорий, где проживало русское меньшинство.
— А что должно было произойти после подписания Минска-2? С чем конкретно мы не справились?
— Во-первых, нам следовало развести воюющих, то есть участников этого конфликта, в стороны. Их надо было развести на такое расстояние, чтобы артиллерия не могла достать, чтобы нельзя было обстреливать друг друга. Об этом говорилось в соглашениях Минск-1. Но было два основополагающих момента. Украинцы должны были решить вопрос о статусе этой территории и дать ей определенную самостоятельность в принятии решений и в самоуправлении. В свою очередь, восставшая часть двух сепаратистских республик должна была создать условия для того, чтобы украинцы могли контролировать свои внешние границы. Но ни того, ни другого сделано не было.
— Вы уже упомянули некоторые аргументы, которыми Россия оправдывает спецоперацию на украинской территории. Это и откровенно нацистские проявления на Украине, и притеснение граждан русской национальности, но тем не менее свою роль сыграла информация о лабораториях, где создается биологическое и химическое оружие. Как вы думаете, все это было лишь пропагандой?
— По большей части да. Вы заговорили о биологических лабораториях. Я думаю, что эта информация совершенно не соответствует реальности. Это, во-первых. Во-вторых, по-моему, обвинения Украины в том, что она хочет получить ядерное оружие, — тоже преувеличение. В общем, решение, которое выбрал Владимир Путин, стоящий у руля России, оказалось неверным. Такое еще могло бы сработать во время холодной войны, но не сейчас. Сейчас международные споры так не решаются. Кстати, в этом причина довольно сплоченного отпора Запада, возмущенного тем, как Владимир Путин решает вопрос.
— Я намеренно умолчала об одном из аргументов. Речь о несогласии России на вступление Украины в Североатлантический альянс. Что вы думаете об этом?
— Следует признать, что Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг был не до конца точен в своих высказываниях. На мой взгляд, кое-что там тоже можно списать на риторику, с которой мы тоже в каком-то смысле не справились. Вообще Украина — суверенное государство, и как у суверенного государства у нее есть право решать, в какие международные организации ей вступать, как обеспечивать свою оборону. Это не обсуждается.
Но в ситуации, которая предшествовала началу российской спецоперации на Украине, де-факто аргумент о том, что Украина вступит в Североатлантический альянс, остался без объяснений. Правильнее было бы пояснить, что Украина может вступить в НАТО, но прежде должна решить все проблемы, например, в международных отношениях. Но господин Йенс Столтенберг так этого и не сказал. Точнее, он не сказал этого так, чтобы всем было понятно.
— Вы недавно сказали, что нужно готовить подробные аналитические материалы, в которых россияне не будут недооцениваться.
— Безусловно. Во-первых, мы должны провести, например, анализ того, в каком состоянии была армия. В прошлом россияне преподносили свою армию, как армию, вооруженную самой современной техникой. Но очень часто говорят о российском танке "Армата Т-14", который так и не смогли доделать, хотя несколько раз уже демонстрировали его на парадах.
А во-вторых, я считаю, что любой, кто недооценивает своего противника, рано или поздно проиграет. Поэтому нам нельзя недооценивать россиян только потому, что в начале видели некоторые их ошибки. Это первое. Второе. Мы должны помнить, что российский народ по-прежнему скрывает в себе огромный потенциал, в том числе с военной точки зрения. Поэтому мы должны всегда учитывать, что у русских еще много чего припасено. У них еще есть потенциал народа как такового, и Владимир Путин может провести новую мобилизацию.
Кроме того, они все еще не перевели экономику на рельсы военного хозяйствования. Такая экономика работает на других принципах, в других условиях, и, разумеется, производит огромное количество оружия и всего, что требуется армии. В этом у россиян преимущество перед украинцами.
— Можно ли в случае российско-украинского вооруженного конфликта говорить о полном отсутствии дипломатии?
— Разумеется. Я уже говорил, что, например, после подписания Минска-2 мы ослабили свои дипломатические усилия и почти свернули дипломатическую работу. Мы не поняли, что нужно создать некую группу, скажем, во главе с Эммануэлем Макроном, которая могла бы постоянно вести диалог с Россией. Возможно, это привело бы к тому, что процесс применения войск России на Украине замедлился бы. Может, достаточно было бы поговорить. В последнее время уже есть признаки того, что Запад хочет надавить на Владимира Зеленского, чтобы и он чуть "притормозил" и отказался от идеи разговаривать с Россией только после того, как ее войска покинут границы Украины. Просто мы приложили мало политических усилий, и не продумали все толком.
Полный вариант статьи читайте на сайте ИноСМИ