Наверное, интересно будет узнать - а с чего вообще всё началось? Но только не издалека, а то придётся, чего доброго, начинать с Франциска I и последовательно выяснять, как это Франция дошла до жизни такой, что на протяжении тридцати шести лет её граждане упоённо истребляли друг друга.
Нет, давайте сразу перейдём к "казус белли", к тому трагическому событию, которое и привело к полномасштабной гражданской войне.
В 1562 году Екатерина Медичи могла, наконец, вздохнуть с облегчением. Был принят Сен-Жерменский эдикт и казалось, что народ Франции наконец внял речам канцлера л'Опиталя и первый шаг к примирению католиков и гугенотов сделан.
Основные положения вышеупомянутого эдикта:
Во-первых, подтверждался эдикт, принятый в июле 1561 года, когда смертная казнь за религиозные преступления была отменена, и объявлена амнистия за прошлые заблуждения и подстрекательство к бунту.
Во-вторых, гугенотам разрешалось проводить богослужение, но только за пределами городских стен и не в дни католических праздников. Также место богослужения должно было располагаться на удалении от католических храмов, не ближе ста шагов.
В третьих, гугенотам разрешено было собираться в частных домах.
В четвёртых - гугеноты обязывались освободить католические храмы, которые они захватили ранее, и дать присягу представителям власти соблюдать положения данного эдикта.
Королева-мать была довольна, её политика умиротворения начала приносить плоды. Но проблема состояла в том, что только Екатерина Медичи довольна и была.
Католиков послабления ненавистным протестантам только разозлили. Парижский парламент, сплошь католический после того, как три года назад повесили последнего парламентария-гугенота, отказался регистрировать Сен-Жерменский эдикт.
Гугеноты, в свою очередь, считали, что им дали слишком мало, желали полного равноправия и наотрез отказывались возвращать награбле… то есть, освобождать захваченные ими церкви. Протестанты вовсе не были невинными овечками, и за оружие брались так же, а то и более охотно, как католики, и погромы устраивали не хуже, чем их "небратья во Христе." Но пока открытых столкновений не было, и оставалась надежда, что народ понемногу привыкнет, и вражда утихнет сама собой. Увы, надежда оказалась напрасной.
1 марта 1562 Франсуа де Гиз, навестив своих родных в Жуанвиле, возвращался в Париж и остановился в городе Васси, кто говорит - мессу отстоять, а кто - просто лошадей сменить. Герцога, естественно, сопровождала свита и соответствующий вооружённый эскорт. Да и Васси, собственно, был его владением.
Однако, не успел герцог сесть за стол и осушить первый бокал - или благочестиво перекреститься, если вам версия с мессой кажется предпочтительнее, как его покой был нарушен.
Особо бдительные граждане из числа католиков, явившись к ярому защитнику истинной веры, каковым вся Франция считала Гиза, доложили, что мерзкие еретики-гугеноты, числом около двухсот-трехсот, собрались проводить свои нечестивые обряды, да не где-либо, а в амбаре самого Гиза! Как же так, и ты, Гиз, позволяешь этим нехристям использовать твою собственность?
Гиз пообещал разобраться, и отправился на место, посмотреть, из-за чего весь этот сыр-бор. И убедился, что всё - чистая правда. И гугеноты числом около двухсот присутствуют, и амбар, в котором они собрались, действительно его. Амбар, правда, вне города, зато рядом церковь, а сколько там шагов, сто, пятьдесят, двести - никто, естественно, замерять не стал. Достаточно было того, что псалмы гугеноты распевали так, что в церкви их слышно было лучше, чем пастора.
Этого, естественно, добрый католик Гиз стерпеть не смог, и обратившись к гугенотам, потребовал очистить помещение, которое ему принадлежит, и вообще, проваливать, пока целы. Ибо он есть герцог, и не стерпит такого надругательства над святынями, имея в виду, разумеется, расположенную рядом церковь, а не амбар. Однако в ответ ему вдруг заявили, что амбар этот честно-благородно арендован этими самыми гугенотами, на что и бумага имеется, и деньги уплачены - и почему бы герцогу самому не покинуть помещение, которое на данный момент является собственностью арендатора, пока срок аренды не истёк? Но Франсуа де Гиз и тут не стал чинить расправу. Велев никому не расходиться, герцог отправился в магистрат, чтобы узнать, какая своло… нехороший человек, сдаёт его собственность в аренду. А заодно привести с собой представителей городских властей, дабы провести изгнание гугенотов законным путём. Однако, пока Гиз отсутствовал, несколько особо рьяных (или пьяных?) дворян из его свиты, видя, что остальные мало-мало подтягиваются к месту событий, недоумевая, куда подевался герцог, ведь (икра сохнет/водка кипит) обед стынет, и все только его и ждут, решили собственноручно устранить проблему.
В общем, когда Гиз вернулся, драка уже шла вовсю. А на требование немедленно прекратить мордобой, герцога попросту забросали камнями, причём один камень попал ему в лицо и рассёк щёку. Этого не стерпели даже самые терпеливые из свиты герцога, и в дело пошли не только кулаки, но и шпаги.
Даже тогда Франсуа де Гиз самообладания не потерял, и порядок кое-как удалось навести. Итогом событий стали двести пятьдесят пострадавших (убитых и раненых посчитали всех вместе) гугенотов, один арестованный проповедник, и один член магистрата, уволенный без выходного пособия, тот самый, который сдал амбар в аренду. Гиз спокойно поехал дальше, и только когда добрался до Парижа, узнал, что он, оказывается, героически разогнал целую тысячу бунтовщиков, причем не менее сотни, а то и две из них полегли на месте. Напрасно потом Франсуа де Гиз, выступая в парламенте, утверждал, что это никакой не бунт, а его частное дело, и вообще, всего лишь недоразумение. Пример был подан, в городах с католическим большинством католики начали громить дома протестантов, выбирая сперва те, что побогаче, а в городах, где население было в основном протестантским, протестанты делали то же самое с домами католиков. Парижский парламент, и так не принимавший Сен-Жерменский эдикт, потребовал его официальной отмены. В ответ Луи де Конде, объединившись с Гаспаром де Колиньи, занял Орлеан и призвал под свои знамена всех протестантов Франции, обещая в скором времени выступить на Париж. Так началась первая из восьми религиозных войн во Франции.
Вот с этого самого амбара:
Алёна ©
Примечания
Во французской и английской "сетературе" число собравшихся на молебен гугенотов варьирует от ста до трёхсот человек, а число жертв - 20-25 убитых и около ста раненых.
В русской - 1000 собралась на молебен и сто были убиты. Такое впечатление, что это цифры из русской же Википедии, там как раз такие данные и приводятся. Могли бы хоть табличку перевести: