По обе стороны просёлочной дороги высились громадные, можно сказать, мачтовые сосны, которые разрывали низко висящие облака на атомы.
Величественность леса просто подавляет человека, как подавляет христианский храм своих прихожан. Воздух такой, что хоть лопатой греби, голова кружится и меня подташнивает от чистоты и отсутствия смога.
Вкус воздуха - это первый признак качества жизни! С этим не поспоришь.
Непроходимые для машин, ухабы, рытвины, в конец разбитая дорога, - всё это не портит ощущения единства с природой.
Сколько раз я ехал этой дорогой, сколько раз наслаждался этими видами?
Ну, наверное, раз сто!
Если, от города Томска до села Победа - хорошая асфальтированная трасса протяжённостью 60 км, то от Победы до деревни Киреевск - просёлочная разбитая грунтовка. Всего - 18 км, но после сильного дождя, эти километры становились настоящим кошмаром для любого шофёра и понятное дело, мониторинг на профпригодность.
Киреевск расположился на высоком, крутом берегу Оби. Вид на эту деревню снизу, с реки, напоминает Ласточкино гнездо в Крыму. Несмотря на то, что сия, - небольшая деревенька, затерялась на отшибе больших дорог, тем не менее, знаменита ещё с царских времён. Ну, да ладно, ближе к теме.
От Киреевска вниз по Оби почти до самой Победы расположились многочисленные базы отдыха различных заводов, организаций, учебных заведений Томска.
Выгодное место на побережье занимает база отдыха Томского Государственного Университета: сосновый бор, не очень крутой берег, песчаный пляж. Среди величественных сосен разбросаны уютные домики - коттеджи, рассчитанные на одну семью.
Профессора и преподаватели с большим удовольствием, за мизерную плату отдыхали здесь два летних месяца, июль - август. И даже несметные полчища комаров и клещей не останавливали счастливчиков, получивших путёвки на базу отдыха.
Кроме стерлядки, парного молока и свежих овощей, поставляемых местными жителями, в лесу полно грибов и ягод, которые вёдрами увозили в город доценты и профессора. В общем, отдыхая на университетской базе, можно сделать, если не лениться, приличные запасы на зиму, не горбатясь на мичуринских участках от рассвета до заката. Большинство отдыхающих так и делали: успевали отдохнуть - накупаться вдоволь, на загораться, напиться водочки под стерлядку у костра, надышаться свежего соснового воздуха, и отправить в город многочисленные банки с соленьями и вареньями, сушёные грибы и вяленую рыбу.
По воле случая, меня, младшего научного сотрудника одной из лабораторий Университета, приняли в обслуживающий персонал. В качестве экспедитора по доставке продуктов из города на базу я отработал три незабываемых года. На летние месяцы приказом ректора откомандировывали на базу отдыха, с предоставлением домика для семьи, бесплатное питание, плюс командировочные за два месяца. Сейчас вспоминаю ту работу, как лучший летний отдых.
Мой завлаб, конечно, был крайне не доволен, что я отсутствовал на работе июль - август, но приказ, есть - приказ и с этим приходилось мириться.
Обслуживающий персонал, как всегда бывает, сбился в свою обособленную компанию и проводил досуг отдельно от доцентов, профессоров и гостей базы.
Мы даже купались и загорали исключительно своей сектой. Плаваю я плохо, но если одеваю ласты, то могу переплыть любую реку; мне кажется, что ласты - это, как спасательный круг; совершенно не страшно!
К чему я это говорю? Как - то после обеда мы, - обслуга, собрались на пляже, чтобы сплавиться по реке. Мы это проделывали много раз, испытывая невероятный кайф. Практически сплав выглядел так: по берегу шли вверх по течению до самой деревни, это примерно четыре километра, потом, заходили в воду и пытались заплыть, как можно дальше от берега, затем, ложились на спину, а сильное течение несло нас до самой базы, иногда, дальше. Когда наш пляж проносился мимо, преодолевая течение, мы выбирались на берег. Такой заплыв, конечно, довольно опасен, но ощущение, от того, что тебя несёт бурный поток с бешеной скоростью, - просто неповторимо!
В тот раз нас собралось несколько человек: я, шеф - повар, поварихи и ещё кто - то, сейчас не помню. Я, как всегда, в ластах.
Нашу банду несёт по реке мимо базы. Довольный, я лежу на спине, кайфую, еле - еле шевелю ногами. В этот момент шеф - повар Нина, плывущая не далеко от меня, громко кричит: "Смотри, Серёга, там, кажется, кто - то тонет?"
Повернувшись в сторону берега, замечаю такую картину: метрах в ста от пляжа трое пацанов бултыхаются в воде. Они попали в водоворот. Двое неимоверными усилиями вырвались из воронки и поплыли к берегу, а один не может, - не хватает силёнок, кричит, руками по воде бьёт, как птенец, то уйдёт под воду, то вынырнет, а сам уже весь белый от ужаса.
Я врубаю третью скорость и на всех парах, аки дельфином несусь к пацану. А водоворот там жуткий, меня тоже ко дну потянуло, но я же в ластах, гребу изо всех сил, подплываю к нему и так спокойно, насколько мне удаётся, говорю: "Успокойся, держись за плечи, плывём к берегу.".
Психология поведения тонущих всегда странная: они считают, что, если кто - то рядом, то спасены. Короче, этот обезумевший от страха мальчишка, мёртвой хваткой вцепился за плечи и обмяк, наивно решив, что уже спасён и всей своей тяжестью потащил меня ко дну. Я с трудом вынырнул, нахлебался воды и заорал на него: "Ты, хоть ногами немного работай! Давай, давай, ещё немного."
Пацан очнулся и стал из последних сил бить ногами по воде. Так мы продержались некоторое время. Когда до желанного берега оставалось метров 50, я совсем выбился из сил. Теперь уже не его, а меня надо было спасать. Краем глаза замечаю, что с берега прыгают мужики и спешно плывут нам на помощь. На долю секунды отключился и наглотался воды; утонуть не дали, с Божьей помощью, вытащили на берег, и меня, и того пацана.
Нахлебавшись воды, я тут же рухнул на песок и начал рыгать, - не хватало воздуха, давил не останавливающийся кашель, сопли и слёзы текли ручьём, - ощущение не из приятных.
Народ со всего пляжа сбежался посмотреть на бесплатное кино; подлетела жена с годовалым сыном и со всего размаху влепила мне по щеке со словами: "Сволочь, ты мог утонуть, пловец хренов."
Немного придя в себя, я поднялся и в этот момент директор базы бледными губами промолвил: "Спасибо Серёжа, я твой должник".
Вечером только и было разговоров обо мне и о спасённом внуке профессора, приехавшим отдохнуть с одноклассниками. Его на следующий день вместе с друзьями, дед, от греха по дальше, эвакуировал в город и все тут же забыли эту неприятную историю. Только директор базы несколько раз подходил ко мне и тихо твердил:
"Если бы не ты, то я уже, наверное, сидел бы, а у меня, сам знаешь, трое сыновей".
Мог ли я утонуть?
Да, элементарно, как два пальца об асфальт, если бы хоть на секунду запаниковал.
Мог ли я проплыть мимо? Конечно мог, но с этим, потом, надо как - то жить.
Много раз прокручивая в голове ту ситуацию, всегда приходил к выводу, что поступил правильно!
Работал ли мозг на самосохранение, когда упрямо выныривал из воды, чтобы глотнуть воздуха и орать на испуганного пацана? Если честно, этого не помню, скорее всего, - нет! Думал только об одном: как дотянуть пацана до берега.
Но самое интересное случилось потом.
Осенью я ушёл из Университета и четыре года не работал на базе отдыха.
Только став, относительно, богатым в годы перестройки, я арендовал домик и поехал туда уже на своей машине отдохнуть.
Как ни странно, но в то лето директором назначили того же человека, хотя руководство базы менялось каждый раз.
Как - то вечером мы отдыхали у костра, болтали о всякой ерунде под водочку, кушали браконьерскую стерлядку в сыром виде, приправленную солью, перцем и лимонным соком. К нам подсел директор, поздоровался, не отказался от стопки водки и тихо произнёс, чтобы услышал только я: "Серёга, ты помнишь пацана, которого несколько лет назад спас?"
"Ну, конечно помню, я ведь сам тогда чуть не захлебнулся", - весело ответил я.
Он тяжело вздохнул: "Утонул он, на том же самом месте, ровно через год."
Я сидел, оглушённый этой новостью и чувствовал, как волосы на голове встают дыбом, а по телу бегают холодные мурашки.
"Значит, я тому пацану на год жизнь продлил"?, - прошептал я.
"Выходит, так.",- отозвался директор. Тут же протрезвев, я долго сидел мрачный, как туча и только повторял про себя: "Вот это да. Вот это да. Надо же?"
Много раз потом, размышляя по этому поводу, я задавал себе один и тот же вопрос: "Почему человек, тонущий один раз, опять лезет в воду? Причём, лезет не в бассейн, не в ванну, а именно, в коварную реку. Почему человек, после перенесённого ужаса, не боится воды?"
Cамо - собой напрашивался ответ: Человек не хочет учиться, не только на чужих ошибках, но и на своих тоже. Сколько раз должен наступить на одни и те же грабли, чтобы у него, наконец, выработался условный рефлекс, что это больно?
И вот ещё вопрос: почему в процессе эволюции не выработался механизм закрепления условных рефлексов с первого раза, как у животных?
А может быть, этот механизм отсутствует специально, чтобы выживали наиболее осторожные и внимательные, те, кто прислушиваются к себе, а не те, кто прёт напролом, проверяя себя на прочность!
Уже прошло довольно много лет с того дня, а я всё никак не могу его забыть. Меня не покидает мысль о какой - то мистике. Почему, именно я спас того шестнадцатилетнего парнишку? Может быть, потому, чтобы самому никогда не попадать в такие ситуации.
К слову сказать, с того раза я больше ни разу не cплавлялся по Оби и к водоёмам отношусь с опаской и уважением, к любым водоёмам.
Даже сейчас, постоянно купаясь в ласковом и безопасном Средиземном море, захожу в воду только по пояс, а когда есть волны, то, вообще, - по колено.
В реках не купаюсь, с того самого случая, ведь там течение, омуты и круговорот. Значит, на подсознательном уровне, я выучил урок. А, если так, то спасибо пацану, который этот урок мне преподал.
То, что он ровно через год утонул на этом же месте, говорит только об одном: он свой урок не выучил и получил двойку, хотя и через год.
И последнее: с того самого случая, я больше ни разу не тонул, ни никого не спасал, научился уважать воду, какой бы она ни была: солёной, пресной, или, - с хлоркой...
P. S. Любое совпадение имён и фактов считать вымыслом автора.