Илга очнулась и сразу же поняла, что всё изменилось. Она была спокойна. Это настолько её изумило, что несколько секунд она просто прислушивалась к своим ощущениям, будучи не в состоянии ничего предпринять. В её голове медленно двигались мысли. Она поняла, что очень давно не могла думать. Долгое, долгое время внутри неё существовали только эмоции. Собственно, теперь она поняла, что тогда она и времени не ощущала, не отдавала себе отчёта, что оно идёт. И в настоящий момент была не в состоянии понять, сколько прошло времени с тех пор, когда она ещё могла думать. Вместо мыслей в ней всё последнее время бушевала ярость, ненависть, неутолимая жажда крови. Впрочем, она и в этом не отдавала себе отчёта. Это попросту было, а оценить это или просто назвать словами она даже не пыталась, ей это было не нужно. Нужно было только искать ненавистных существ, ломать их сопротивление и вонзать в них зубы. Только в тот момент, когда кровь наполняла её рот, она немного успокаивалась и сжигавший её огонь утихал. А вот сейчас он утих совсем. И она спокойна. И может думать. Может даже что-то вспоминать. Последнее её чёткое воспоминание: она сражается, в руках у неё тяжёлый меч, земля перед ней покрыта телами тех, кто только что прорвался сквозь пролом в стене… но новые продолжают лезть, не понимая в горячке боя, что мимо неё ещё никто не прошёл… И вдруг откуда-то сбоку и сверху налетает что-то, оно мельтешит перед глазами, цепляется за меч, за её руки… Она отвлекается, смотрит, что это такое, с удивлением понимает, что это летучие мыши… Днём? Но миг, тот самый, единственный миг, оказывается потерян. Она чувствует, что очередной противник, миновав полукруг, очерченный её мечом, хватает её в охапку и приникает ртом к её шее – и свет меркнет.
Дальше тоже есть воспоминания. Но они кажутся неясным сном, все сбившиеся в один клубок. Ярость, ярость. Огонь, заполняющий всё её существо, и бесконечная битва, уже без оружия, только зубами и когтями, выслеживание добычи, усилие, которое приходится прикладывать, чтобы не бросаться сразу на манящий запах крови, на тепло тела… Как трудно терпеть! Ждать, чтобы противник отвлёкся, раскрылся… Илга осознаёт, что ей тоже помогали летучие мыши. И не только. Рядом с ней всегда было существо, которое она привыкла чувствовать практически частью себя, как бы ещё одной рукой, хотя он мог и действовать сам, независимо от неё – зверь. Куда они все делись? Илга поняла, что вокруг тихо. Вот уже несколько секунд, как она пришла в себя, а ничего не происходит. Наконец она почувствовала, что лежит на твёрдом, лежит в неестественной, изломанной позе, всё тело её ломит и ноет, болят многочисленные раны и ожоги. Илга попробовала пошевелиться, чуть поменяла позу, легла удобнее. Заодно пощупала, на чём она лежит. Вроде, деревянный пол. Больно. Рука сама скользнула к поясу, мгновенно (сказалась вековая практика) нащупала флакон с эликсиром. Удивительно: он имеет вкус! Приятный, свежий, даже с пузырьками. Она и забыла. Сколько же лет она не чувствовала никакого вкуса, кроме вкуса крови? Раны затянулись, ожоги ещё саднили немного, но ломота в теле от неудобной позы проходить не спешила. Илга легла ещё удобнее. Теперь можно, раны не мешают. Заглянула в пустой флакон. Вязкая серебристая жидкость не прилипала к стеклу и вылилась в рот вся, до последней маленькой капельки. Рубиновое стекло мягко светилось. Илга почему-то вспомнила, что для получения такого цвета в расплавленное стекло добавляют золото. В комнату лился свет. Молочный, неяркий. Вампиресса закрыла глаза снова. Странно. Свет ей не вредит. Потёрла глаза, оцарапала лицо: на руках надеты кольчужные митёнки. Точно, она же в них была в том бою. Неужели её одежда не истлела за те годы, что она носилась по свету в облике исчадия ада?
Продолжение здесь