"Таежный десант", год выхода на экраны 1965. Это был второй полнометражный художественный фильм дуэта молодых кинорежиссеров Владимира Краснопольского и Валерия Ускова.
Прежде, чем рассказать о фильме, пара слов об этих кинорежиссерах. Случай в нашем отечественном кино уникальный.
Оба родились в Свердловске в один и тот же 1933 г. с разницей в полтора месяца. Жили на соседних улицах и были к тому же двоюродными братьями.
С детства мечтали стать кинорежиссерами и собирались после школы сразу же поступать во ВГИК. Но мать одного из них строго сказала:" Вы совсем еще юные, жизни не знаете, а едете в единственный киноинститут в стране, где конкурс – шестьдесят человек на место. Туда идут люди, прошедшие войну, с опытом."
Мы вняли аргументам, поняв, что должны определиться, чего сами хотим от жизни. И решили просто поехать посмотреть, как оно все происходит. Во ВГИКе тогда такое творилось: поступали по пять лет подряд! Поняв, что, если закончить университет, где нам будут преподаны азы искусства, мы получим пять лет подготовки к важнейшему шагу в жизни.
И, чтобы набраться жизненного опыта и знаний в области искусства, Валерий Усков поступил на факультет журналистики, а Владимир Краснопольский на историко- филологический факультет Уральского госуниверситета.
После окончания учебы надо было еще и отработать по специальности. Усков устроился редактором на Свердловскую киностудию, а Краснопольский преподавателем литературы в Пермское хореографическое училище.
Через два года они без проблем поступили во ВГИК. За время учебы сняли совместно документальный фильм о проблемах борьбы с хулиганством и художественный фильм "Самый медленный поезд".
Молодые режиссеры очень понравились директору "Мосфильм" Ивану Александровичу Пырьеву и в 1963 г. он пригласил их работать к себе на студию. Но сначала устроил им проверку. Вот как об этой проверке рассказывает Владимир Краснопольский:
Пырьев обещание сдержал, вызвал нас в Москву и выдал сценарий о пескоструйщиках, которые сидят в корзинах у домом, шлифуют фасады, проходят мимо окон, и по мере движения раскрываются судьбы людей. Короткие такие новеллы. Помню, как мы засели в скверике на площади Пушкина, разорвали сценарий на две части и стали читать его по страницам. Я прочел первым и долго смотрел на играющих детей, думая, что не хочу все это снимать, что за эту белиберду не хочу отвечать ни перед зрителями, ни перед Пырьевым.
Валерий, прочитав его, сказал, что это бред собачий какой-то. Рядом, на площади Пушкина, жил режиссер Трауберг, великий знаток литературы, который снимал еще с Козинцевым. Он был худруком на "Самом медленном поезде", и с горя мы поплелись к нему. Трауберг прочел сценарий и сказал: "Сырой. Надо быть гениями, чтобы это снять, – столько маленьких новелл, которые нужно еще и соединить какой-то идеей человечности. Но раз Пырьев это вам дал, то я бы не отрицал, возможно, он в этом что-то увидел".
И мы, понурив головы, пошли на гильотину. У Пырьева в кабинете сидели Райзман и Ромм. Осенний листок на холоде так не трясся, как тряслись мы – перед нами сидел глава союзной кинематографии, лауреат шести Государственных премий, человек, который к Сталину входил свободно и доказывал вероятность ошибки, когда арестовывали каких-то кинематографистов.
Он встал из-за стола навстречу: «Ну, когда начинаем?» Это был прямой боксерский удар, после которого противник ложится на ковер. Но мы, понурив головы, ответили: «Лучше поедем в Свердловск, там много есть сибирских, уральских тем, которые хотелось бы осилить». Встали железобетонной стеной, понимая, что это снимать не будем. Пырьев взял сценарий и засунул его в мусорную корзину, обратившись к коллегам: «О, каких орлов беру! Не согласились г… снимать!» Обнял нас и сказал: «Друзья мои, ищите сценарий, не теряйте времени, мое объединение – к вашим услугам».
И "орлы" оправдали доверие великого режиссера и организатора советского кинематографа. Маленький шедевр-короткометражка "Стюардесса",
Затем популярнейшая мелодрама "Неподсуден". А следом две тектонические плиты советского телевизионного многосерийного фильма - "Тени исчезают в полдень" и "Вечный зов".
Но вначале, сразу по приходу на "Мосфильм", Пырьев поручил им снять фильм на актуальную тему о советской молодежи. И отправил на полгода в Восточный Саян, в глухую сибирскую тайгу, на строительство железной дороги Абакан-Тайшет. Фильм должен был называться "Таежный десант".
Сценарий был написан по роману молодого писателя Владимира Орлова. Написан самим автором вместе с Усковым и Краснопольским. Орлов после окончания журфака МГУ с 1959 г. работал корреспондентом "Комсомольской правды" на строительстве железной дороги Абакан-Тайшет, которая была тогда одной из главных строек страны, наряду со строительством Братской и Красноярской ГЭС.
После освоения Целины молодые советские романтики десятками тысяч отправились строить "Трассу мужества", как называли строительство железной дороги, дающей выход Южно-Сибирской железной дороги (Южсиб), берущей свое начало в Магнитогорске, на Транссибирскую магистраль в Тайшете. Около 40 лет, с 1926 по 1966 г строился Южсиб, южный дублер Транссиба, длиной более 3 тыс. километров. А потом, почти через 10 лет, в 1974 г., в том же Тайшете был дан старт строительству северного дублера Транссиба - Байкало-Амурской магистрали, которую начинали строить еще в 30-е годы, но начавшаяся война остановила стройку.
И молодой журналист Владимир Орлов набрал на стройке Абакан-Тайшет столько материала, что в итоге получился роман "Соленый арбуз", который был опубликован в журнале "Юность" в 1963 г. Типичнейшая социальная проза начала 60-х годов молодых писателей-шестидесятников, таких, как Василий Аксенов, Владимир Войнович, Анатолий Гладилин и др. Молодые идеалисты, верящие в коммунизм и строящие его, размышляющие для чего они живут в этом мире. Поклонники Ленина и Фиделя. Носящие борду а-ля "старик Хэм" и "техасские штаны".
Роман у Орлова получился очень объемным по количеству персонажей, фактическим событиям и размышлениям о смысле жизни. Все-таки жизненный материал у корреспондента Орлова был побогаче, чем у врача-фтизиатра Василия Аксенова перед написанием его первой повести "Коллеги".
И сразу же Орлова приняли в Союз советских писателей. Всего с одним напечатанным художественным произведением, тогда как их требовалось несколько. Но вот потом...
Лет семь меня почти не публиковали. Набирали мои тексты и разбирали. Возможно, у кого-то, недреманного, на верху, возникло соображение, что ничего хорошего от меня ждать не следует. К тому времени во мне угас романтизированный оптимист. Все очевиднее становился социальный мираж, в каком мы жили. В 1972 году я закончил роман «Происшествие в Никольском», его набрали в «Новом мире», два года я жил надеждами, но цензура мои надежды отменила. Подзарабатывал я тогда «внутренними» рецензиями и даже перевел для Детгиза повесть «с лезгинского». Лишь в 1976-м просветленно-изуродованное цензурой «Происшествие» выпустил «Советский писатель».
И так бы и забылся навсегда Владимир Орлов с его первым "Соленым арбузом", если бы неожиданно для него самого "Новый мир" не опубликовал его "Альтиста Данилова", и этот самый "Альтист" не рванул литературной бомбой в самой читающей стране мира не хуже, а может и покруче, "Мастера и Маргариты" Булгакова.
"Мастера" издали к 1980 г. всего один раз, тиражом 30 тыс. экземпляров. А еще в урезанном виде в журнале "Москва". У спекулянтов цена книги доходила до 100 рублей, на абонементах библиотек очередь на годы. Круг "посвященных" адептов "Мастера" был узок и далек от народа.
А тут тот же самый магический реализм о демонах в современной Москве тиражом в 320 тыс. экземпляров в общедоступном журнале. Роман издали в США, Германии, Франции, Японии и т.д. Кто-то даже назвал "Альтиста" "Мастером и Маргаритой" для бедных". В романе даже одного из демонов зовут Новый Маргарит.
В общем, на некоторое время общедоступный Владимир Орлов затмил полузапрещенного Михаила Булгакова. "Альтист Данилов" стал в СССР начала 80-х годов культовым романом в самом полном значении этого слова.
Вот так и получается, что начав как типичный молодой "шестидесятник", писавший социальную прозу о "юношах, обдумывающих житье" и размышляющих с кого "делать с жизнь" - с Ленина, Дзержинского или Фиделя, Владимир Орлов остался в истории отечественной литературы как мастер магического реализма в стиле Свифта, Гофмана, Булгакова.
Но возвращаемся к фильму "Таежный десант". Съемки фильма проходили в тех же самых местах, где происходит и действие фильма. В горах Восточного Саяна, на строительстве трассы Абакан-Тайшет, в деревнях Журавлево, Кордово, Усть-Каспа.
Первобытная тайга, крутые саянские скалы, хрустальные горные реки - красивейшая природа. Качественно снятый "натурпродукт", а не современный рисованный компьютерный эрзац на фоне синего экрана.
И в этом первобытном краю комсомольцы-добровольцы рубят просеки, отсыпают дороги, прорубают горные туннели, строят мосты через ущелья, тянут нитку железной дороги.
Шикарный видовой фильм с политически очень правильным содержанием, однако попал в опалу. Фильм вышел на экраны в мае 1965 г. и начал пользоваться успехом, но тут его посмотрел один из членов Политбюро. Не понравились ему начальные кадры фильма, когда бригада строителей-десантников, десантниками на стройке называли бригаду, которая выбрасывалась в глухой тайге, чтобы рубить просеки под будущие дороги, едет по тайге на трелевочном тракторе после пожара в их лагере. Сгорели палатки с их имуществом. они сами еле успели спастись. Все чумазые, закопченные, в прогоревших остатках одежды. Но едут весело, не унывают.
И вот член Политбюро, посмотрев на даче этот новый фильм сказал:"Нельзя было их вымыть? Нельзя было их одеть? Опять рвань, опять грязь!". А потом от зрителей стали приходить вот такие письма - "Сидя в зале, невольно задаешь себе вопрос: чей это реализм - горьковский или американский? И убеждаешься: это буржуазный реализм. За такой фильм в Америке много бы дали!"
В итоге авторам фильма не только не дали премию Ленинского комсомола, как это первоначально планировалось, но сократили тираж фильма и сроки его проката. Посмотреть его успело 14 млн. зрителей.
Это была, так сказать, преамбула. Амбула о самом фильме в следующей части.
