3 октября 1993 года произошло то, что навсегда лишило русский народ будущего. Череда внутренних и внешних войн, мрак цезаризма, вымирание и прогрессирующая деградация – всё это было потом и было следствием.
Причиной был «Черный Октябрь».
В самом сердце страны был расстрелян главный символ свободы и единства нации – российский парламент, убиты многие десятки людей (лично знал тех, кто стоял у Белого Дома и в 1991-м, и в 1993-м году), уничтожена и так и не восстановилась система представительной власти по всей стране. Был совершен поворот к цезаризму, поскольку позорные президентские выборы 1996 года – это уже он.
И кто совершил такое злодеяние? Пресловутые красно-коричневые? Кровавая Гэбня? Условный «Пиночет» в погонах?
Нет. Убийство России производилось новой российской демократической властью, только что глумливо помянувшей трех жертв августа 1991 года затасканным «Никогда боле!». Расстрел Белого дома проходил под счастливое улюлюканье народившегося российского охлоса, того самого, который потом с облегчением отдаст свои гражданские права и человеческое достоинство власти серых.
То, что ГКЧП не дало совершить наличие разума и совести, было сотворено теми, у кого не было ни того, ни другого.
Лично мне запомнилась реакция демократического эмигрантского движения, тех, кто казалось бы, должен был радоваться разгрому «красного реванша». Они поняли, что произошло на самом деле. Неожиданно весь «иконостас» российских демократов проклял (и по делу) свою паству. Синявский, Максимов, Егидес – те даже забыли многолетние эмигрантские склоки и объединились, чтобы сказать:
«…не забудем, что трагедия началась с президентского указа, и спросим хотя бы сами себя: неужели глава государства настолько близорук, что не мог просчитать последствия? Он же сам растоптал законы, на основании которых был избран Президентом свободной России!»
Да что эти, как сегодня сказали бы, «иностранные агенты». Даже Андрей Вознесенский всё понял:
« И снайперы целятся с кровель,
Мы жмёмся к краям мостовой.
Гуманизм не пишется кровью,
В особенности – чужой».