Английский театр эпохи Возрождения — явление уникальное. Люди во все времена требовали зрелищ. Шаманы и жрецы каменного века пленяли воображение охотников и собирателей мистическими ритуалами. Античные трагики вознесли театральное искусство на новую высоту. Даже в эпоху христианского темного средневековья, когда весь человеческий быт был подчинен идее будущей жизни на небесах, а реальность представлялась чем-то низким и несущественным, «сцена» сохраняла свое существование, используя сюжеты из Библии.
Ремесло становится искусством
Эпоха Возрождения значительно разнообразила сюжеты. В театр вернулись античные герои, авторы пьес все больше фокусировали свое внимание не на историях из Священного писания, а на драмах человеческих жизней. Человек с его страстями стал центром театральной постановки.
Театр стал одним из главных развлечений всех сословий — от матросов и городских оборванцев до влиятельных аристократов и королей. Лучшие актеры и драматурги приглашались ко дворам знатных вельмож и получали средства на постройку зданий театров и покупку костюмов. Театр из полулегального хобби превратился в очень выгодный бизнес. Возросло художественное качество пьес. По сути, в то время были написаны все главные шедевры драматургии. Взять хотя бы Гамлета и Отелло. Каждый из нас знает этих персонажей, даже если никогда не держал в руках пьесы Шекспира.
В чем же эта огромная мощь загадки Гамлета? Почему его герой до сих пор не сходит со сцены, вдохновляя режиссеров на новые идеи и подходы?
Истеричный невротик, разочаровавшийся философ или что-то еще?
Средневековая Дания. В королевстве происходит переворот — старый король мертв, на трон восходит его брат Клавдий. Более того, всего через пару недель он сочетается браком с Гертрудой — вдовой старого короля. Сын Гертруды — принц Гамлет — не находит себе места. Его разум смятен, он не может понять, как мать могла так быстро забыть отца. Наконец, в полночь Гамлету является тень бывшего короля и приносит ужасающею весть: король не умер, а был отравлен Клавдием, Гертруда — участница заговора.
Гамлет оглушен. Его первое инстинктивное и понятное желание — месть. Но вместо того, чтобы достать шпагу и проткнуть Клавдия, отравить узурпатора, подослать к нему наемных убийц или устроить, в конце концов, политический переворот, рассказав правду подданным, - вместо этого он ведет себя очень странно: приглашает актеров, разыгрывает перед королем и королевой странный спектакль, на вопросы отвечает расплывчато. Вместо прямой мести он начинает непонятную игру и даже когда абсолютно убеждается в измене Клавдия, продолжает бездействовать, пребывать в меланхолии и рефлексии, что в итоге оборачивается гораздо большей трагедией.
Выражаясь современным языком, Гамлет ведет себя, как типичный невротик. С одной стороны он хочет разрешения внутреннего конфликта, но постоянно откладывает выяснение отношений на потом. И как типичный невротик он прекрасно понимает, что пока борьба противоречий внутри него продолжается, он — живет. Он питается этими эмоциями, они словно топливо для его внутренней кипучей деятельности. Разрешение конфликта означает конец всего этого. Как жить, если невозможно больше будет смотреть в глаза дяде-предателю и не иметь возможности издеваться над его страхами и упиваться возможностью их разоблачения? Гамлет живет не местью, а предвкушением ее. Как только свершится месть, исчезнет и предвкушение.
С другой стороны, как молодой образованный человек нового времени, Гамлет философски осознает, что сам акт мести вряд ли что-то способен изменить в целом. Все самое страшное, что могло случиться, уже произошло. Его отец убит. Мать открыто изменяет бывшему супругу с деверем. У Гамлета в голове не укладывается, как такая ситуация могла произойти в принципе. Реалии жизни настолько поражают его, что у него опускаются руки. Какой смысл мстить? За что? За то, что так устроены люди? За то, что это и есть сама жизнь? За то, что ее реалии не совпали с твоими представлениями о ней? Что толку что-то исправлять, если обернуться не успеешь и все повторится вновь, как повторялось из века в век? Если ничего изменить невозможно и людские пороки вечны, они были, есть и будут всегда — не лучше ли забыться самому?
Быть или не быть? Действовать и довести дело до конца (но что дальше?) или, как Гаутама Будда, уйти из этого мира страстей, коварства и алчности?
Гамлет не может найти выхода из этого противоречия. Он уже ни в чем не видит смысла. Даже его возлюбленная Офелия перестает вызывать у него доверие. Он советует ей уйти в монастырь — довольно неоднозначное пожелание, учитывая, что «монастырями» в то время назывались не только уединенные обители, но и бордели. События, случившиеся с его семьей, пошатнули веру и рассудок молодого принца.
Гамлет, как состояние души
Вопросы, которые задает себе Гамлет, рано или поздно возникают у каждого из нас, когда мы лицом к лицу встречаемся с необъяснимыми реалиями жизни. Когда происходит что-то, что не укладывается ни в нашей голове, ни в нашем сердце. Когда грубая и пошлая сторона внешнего мира обрушивается на самые чистые идеалы нашего внутреннего Я.
Образ гамлетовского героя стал архетипом литературы, его духовные метания через личности различных героев проносятся сквозь века. Раскольников у Достоевского — тот же самый Гамлет, только с немного другими мотивами, но главные вопросы — все те же. Имеет ли он право или не имеет? Еще один яркий пример гамлетовского типажа — Леопольд Блум из «Улисса» Джойса. Правда, в наше время на вопросы супружеской измены смотрят несколько иначе, чем в эпоху Шекспира (научные революции, движение феминизации, стремление к индивидуализму сделали свое дело), но и герой Джойса мучается все теми же вопросами. Он знает, что именно в это время его жена изменяет ему с ее импресарио, но ничего не предпринимает, потому что не видит смысла что-то менять. Масштабы трагедии у Джойса, конечно, не шекспировские, но результат тот же — Блум закрывается от неприятных мыслей и топит свою неуверенность в пьянстве и разврате.
Гамлет неисчерпаем и, конечно, существуют и другие трактовки его мотивации и поведения. Тем и хорош Шекспир, что он дал нам героя на все времена. В том и уникальность величайшего драматурга, жившего, на секундочку, полтысячелетия назад, во времена, когда Фрейда сожгли бы на костре инквизиции.
Если Господь по праву претендует на первое место в деле Творения, то Шекспиру по праву принадлежит второе.
- Генрих Гейне
#шекспир #литература #драматургия #возрождение