Фантастический рассказ
Мишке Ёжикову необыкновенно везло в жизни.
Благополучно окончил школу, хоть директриса, Марьяна Осиповна Грач, категорически заявляла, что аттестата ему, балбесу, не видать, как собственных ушей.
Основания волноваться у Михи были. Учился ни шатко ни валко. Бывало, с уроков сбегал то на рыбалку, то кобылу отцовскую искать. А Грач, как известно, слов на ветер не бросала: Марьяну побаивалось не одно поколение деревенских озорников. Меж собой директрису иначе как Осой и не величали. Да что говорить о мальчишках, их отцы, и те до сих пор трепетали перед Железной Леди деревни Лапушки. Не одному из них в свое время приходилось краснеть и бледнеть за мелкие провинности и крупные шалости. Но, видно, Мишка под счастливой звездой родился: экзамены успешно сдал. На твёрдые тройки. Несказанно этим гордился. Только сосед, дед Михей, узнав о его успехах, недовольно проворчал:
- Оно хоть Лександр Сергеич и писал: «Мы все учились понемногу: чему-нибудь и как-нибудь…», дак учились же. Эх, а ты так и останешься дубиной стоеросовой, балда.
Младший Ежиков только отмахнулся: вон, сколько троечников в люди выбились. Дядя Павел, бабы Дуси Забубенихи сын, в свои сорок пять уже заместитель губернатора. Большой человек. А в школе тоже с двойки на тройку перебивался. Оса, как узнала о его назначении, чуть мимо стула не села (а дело на уроке было) и, видать, от неожиданности всю правду о нём и выложила. Так что Миха не парился особо насчет учебы.
Удачно отслужил срочную и остался по контракту. А что?! Деньги, по деревенским меркам хорошие. Тяготы армейской службы не пугали: Мишка с детства к труду и трудностям приучен.
Отпуск в этом году удачно выпал в августе. Решил родню навестить. Как добирался, отдельная история. Мать письмо написала, строго-настрого наказывала, чтоб в дороге в карты ни с кем играть не садился, не выпивал бы в незнакомой компании да чтоб на трусы карман пришил для хранения денег и булавкой застегнул. Ага, ему там только булавки и не хватало!
До просёлка в сторону родной деревни добрался на попутках. Постоял на обочине, потом подхватил рюкзак с подарками да нехитрыми пожитками и пошел пешком. Что ему те двадцать километров до Лапушек?! Обычный марш-бросок. Плёвое дело.
Вечерело. Деревня встретила перелаем собак. Ребятишки с громкими криками носились по улице, играя в войнушку. Миха только ухмыльнулся. Пусть играют. Какие их годы.
А вот и родная изба. Открыл калитку и подошел к двери. Надо же, какая неожиданность: на дверях висел большой амбарный замок. Выглянул в огород: никого. Пошел в стайку и достал ключ с полки над дверью. Занёс в избу рюкзак, бросил на диван. Накрыл на стол, перекусил. Интересно, а где все?! Пробежал по соседям. Везде одно и то же. Что за черт?
Увидел мальца, сидящего в засаде под кустом боярышника.
- Здорово, малый, а где все?!
Тот приложил палец к губам, мол, не пали, и громким шепотом сказал:
- В клубе, к концу света готовятся. Ты иди, не мешай, у нас тут война. В засаде сижу.
Миха чуть не сел, где стоял. Что они тут, с ума посходили все?! Массовое помешательство?!
Понял, что ничего не понял, но пацана расспрашивать о конце света в самый разгар войны - пустое дело.
Пошел в сторону клуба. На доске объявлений висел листик с гордой надписью:
«Сход жителей деревни Лапушки состоится 13 августа 2002 года в 20.00. На повестке дня:
1. Выборы нового пастуха для стада.
2. Разоблачение слухов о конце света.
Деревенские почти в полном составе сидели в зале, только начальства не было. На сцене стоял стол, накрытый плюшевой, выцветшей от времени, зелёной скатертью. За ним восседал президиум: дед Михей, тётка Агафья и Оса собственной персоной.
Тетка Агафья громко вещала:
- Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении; нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют.
Миха сразу понял, что с пастухом вопрос уже решили.
Болтали, что в молодости Агафья была роковой женщиной. Её голос с легкой хрипотцой да ямочки на щеках многих мужчин с ума сводили. Сколько мужиков к ней наведывалось в сумерках, никому точно не ведомо. А как постарела и перестали хаживать, так и стала первой блюстительницей нравственности на деревне: Библию к месту и не к месту цитировала.
Первым не выдержал дед Михей:
- Окстись, дура! Не указаны в Библии сроки, не указаны.
Агафья пронзительно заорала:
- Петрович, ты из ума выжил али как?! Все знаки дадены! Птицы дохнут на лету в Мериках и Европах этих ваших. Тараканы пропали. Опомнитесь, а то поздно будет. Имеющий уши, да услышит, имеющий глаза, да увидит. Последние времена пришли.
Тут не выдержала Оса и язвительно прокомментировала:
- Исход тараканов — это серьезно. Яды нового поколения точно не причем, да, Агафья?! Люди, берите лопаты, в могилы закапываться пора.
Деревенская Кассандра с презрением оглядела Марьяну и Михея и продолжила обличать:
- Покайтесь, грешники, а то поздно будет. Бога забыли. В церковь не ходите.
- Агафья, так и ты не святая! – не выдержала Марьяна.
- Не согрешишь - не покаешься, - гордо заявила обличительница. – Зато Вы все в аду сгорите, а я спасусь. Тьфу на вас три раза, бараны упёртые!
Выскочила из-за стола и помчалась к выходу.
- Вот же ж, язва, а не баба, – только и выговорил дед, провожая взглядом скандалистку.
- Здравствуйте! - подал голос Миха.
Люди поворачивали голову, узнавали Мишку, громко удивлялись. Обступили, хлопали по плечам, начали расспрашивать.
После того, как первое любопытство утолили, стали расходиться по домам.
Дома мать по-быстрому собрала на стол, подошли соседи. Засиделись за полночь. Вышли с дедом Михеем покурить. Уселись на лавке за забором из потемневших досок.
- Дед, а чего это вы конец света в клубе обсуждали?! Всерьёз что ли?!
- Эх, тезка, - проговорил Михей Петрович, - Агафья, конечно, баба заполошная, но кое в чем права.
- Деда, да вы тут все ум последний пропили, что ли?! В армагедец верите?!
- Да как тебе сказать, Мишка: чем черт не шутит, когда Бог спит. Тут в тайге тварь завелась странная. Кто из охотников видел, говорит, что это сам анчутка.
- В смысле нечистый, что ль?! Видать мужики сильно поддали на охоте, если им черти мерещиться начали. Здоровый хоть?! – Миха не скрывал недоверчивой ухмылки.
Дед докурил сигарету до крошечного окурка, затем старательно раздавил сапогом в пыли.
- Хватит зубоскалить. Мужики - опытные охотники. Врать не будут.
- Да, ладно, дед, признавайся, что на байку купился.
Горячо заспорили. Алкоголь бурлил в крови, добавляя адреналина. Договорились, что с утра пойдут в тайгу ловить нечистого, ударили по рукам и разошлись по избам.
Проснулся Миха от того, что его трясли, как грушу. Открыл глаза и подумал, что вчера до чертиков допился: над ним ангелом возмездия стояла Оса. Не удержался от вопроса:
- Марьяна Осиповна, а Вы чего тут делаете?!
- А на что это похоже, Миш? Тебя бужу! Вставай и одевайся. – Ее голос звучал внушительно и строго.
- А зачем?!
- Как зачем?! Вы же с Петровичем в тайгу вчера договорились идти за шкурой анчутки. Полдеревни свидетелей.
Миха почесал затылок. Голова раскалывалась. Чего только спьяну-то не ляпнешь! Идти на попятную стыдно, но всё же переспросил:
- Мы-таки собирались, а Вы при чем?!
- Ёжиков, а ну-ка вспомни, какой предмет я в школе веду?!
Миха хлопнул себя в лоб ладонью. Понятно, что Оса, как биолог не могла остаться в стороне от такой экспедиции.
- Марьяна Осиповна, дак куда Вы пойдете?! Вам же лет столько!
Оса окинула его сердитым взглядом:
- Ты что ж мои годы считаешь?! Жениться на мне собрался?!
Мишка вытаращил глаза:
- Дак Марьяна Осиповна…. Я не… Вы… Да как…
Грач резко прервала бывшего ученика:
- Хватит марьянить да некать, Ёжиков. Думаешь, Оса с ума выжила на старости лет?! Не дождётесь! Мои годы и здоровье не твоя забота. Живо собирайся!
Выглядела она довольно грозно. Мишка согласно кивнул: он всегда робел перед грозной директрисой. Марьяна вышла из избы, аккуратно притворив дверь.
Быстро собрал рюкзак в дорогу, прихватил отцовское охотничье ружье. Есть не хотелось, выпил большую кружку холодной воды. Отец уже на сенокос уехал, матери дома не было. Видать, корову в стадо выгонять пошла.
Вышел во двор.
Михей с обречённым видом сидел на лавке и пытался отговорить директрису от авантюры:
- Марьяна свет Осиповна, а, может, черт с ним, с анчуткой этим?! Мало ли что мужикам померещилось!
Грач гневно всплеснула руками:
- Да что ж это такое?! Вы сговорились что ли?! Так я и сама пойду.
Марьяна выскочила на улицу, громко хлопнула калитка. Только руками развели и обреченно поплелись следом: не отпускать же женщину одну в тайгу? Столько лет Осе, а вспыхивает как спичка. Как говорится, горбатого могила исправит.
Шли, обливаясь потом, солнце уже изрядно припекало. Хорошо хоть лес сразу за деревней. Отклонились от дороги, направляясь к болоту, у которого, по слухам, и бродил анчутка.
Дед всю дорогу пытался отговорить Осу от авантюры:
- Осиповна, сама подумай, встретим мы чёрта и что делать будем?! Гляди, получится, как в старом анекдоте про деревенского дурачка, который медведя поймал.
Марьяна на разговоры не обращала внимания, знай себе - шагала впереди с гордо поднятой головой.
Запах хвои и трав кружил головы. Дышалось легко. Комары вились над головами и тонко зудели. Мошка лезла в глаза и уши. Лениво отмахивались ветками.
Вышли на поляну и замерли: возле громадного развороченного муравейника стоял бурый медведь и лакомился муравьиными яйцами.
Сдали назад. Под Михиной ногой треснула ветка. Медведь приподнял лобастую голову и начал шумно принюхиваться. Первым не выдержал дед Михей: резво развернулся и дал стрекача, Оса и Мишка рванули следом. Хоть и мчались из всех сил, но деда догнать никак не могли. Добежали до речки Нюшки и без сил упали на берегу. Миха начал было орать на деда, но Оса сразу оборвала:
- Цыц, Ёжиков! Зверь сытый сейчас, ему не до нас. От же ж дурни, такого драпака дали!
- А Вы чего побежали?! - обиженно начал бывший ученик.
Марьяна расхохоталась:
- Стадный инстинкт. Не, а Михей-то каков. Не догонишь. Есть еще порох в пороховницах.
Деду стало неловко, что первым бросился в бега:
- У меня всё есть: и порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах. Хватит зубоскалить. Побежал и побежал. От неожиданности!
- М-да, медведь непредусмотрительный попался: забыл таблички с предупреждениями по лесу развешать, – проворчала Оса, – Не, а мы то хороши! Охотники, растудыть налево и через колено. Надо же куда нас занесло.
Миха огляделся и хмыкнул:
— Это еще хорошо, что анчутку не встретили, а то забежали бы прямо в Чертово болото.
Хохотали втроем, радуясь, что все благополучно закончилось. Отсмеявшись, устроили привал. Достали из рюкзаков лук, хлеб и сало и с удовольствием начали жевать. На аппетит никто не жаловался. Запивали кофе из термоса, захваченного Марьяной.
- Правильно, Осиповна, кофе с салом, самое то! Еще бы водочки! – жмурился от удовольствия Михей.
Мишка загоготал в голос. Словно в ответ из лесу со стороны болота донесся громкий то ли вой, то ли рык. Вдоль позвоночника потянуло холодком.
Все притихли.
Первым прервал настороженное молчание дед, хлопнул по колену и решительно сказал:
- Лёгок на помине, зараза! Надо бы в деревню возвращаться, не готовы мы морально анчутку ловить.
Оса согласно кивнула:
- Пожалуй, твоя правда, Петрович. Думала, выдумки, мужикам спьяну примерещилось, да, видно, ошиблась. Пойдем, что ли?
Встали, закинули рюкзаки на плечи и только тронуться хотели, как впереди снова раздался вой, причем гораздо ближе.
Переглянулись. Дед сбросил рюкзак на землю:
- Надо оборону занимать. Круговую. Я тут святой воды прихватил, если что отобьемся.
- Дед Михей, ты что?! Совсем того?! Чертей не существует. Выдумки это.
- Тогда наше дело табак! К слову, у тебя курить есть?!
Мишка кивнул. Закурили.
Оса достала перочинный ножик и сжала в руке, тревожно оглядываясь по сторонам.
- Осиповна, спрячь. Не смеши людей. Лучше возьми корягу поувесистее, - посоветовал Михей.
Грач, выбирая сук покрепче, потихоньку набрала груду сухих веток. Докурив, Миха с дедом, стараясь не терять друг друга из виду, натаскали сухостоя.
Просидели на берегу почти дотемна. Анчутка кружил вокруг, но на глаза не показывался. Только время от времени слышали рык, кусты шелестели, да время от времени под тяжелыми шагами трещали ветки то здесь, то там.
Выжидал чего-то. Ясно чего – сумерек!
Незаметно стемнело.
Развели костер. Комары носились тучами и тонко пищали, безжалостно впиваясь в шею и руки. Нечистый подвывал все громче. Мишка время от времени бросал листья и траву в костёр, чтобы дыма было больше, а комаров меньше.
- Что делать будем?! – первым не выдержал Мишка, самозабвенно гоняя комаров и вглядываясь во тьму.
Дед достал бутыль с водой и потряс ею:
- Есть план. Не боись. Тута вода. Святая. Сам набирал на Крещение из пруда. Пластиковые бутылки есть?!
Оса и Мишка порылись в рюкзаках и достали по бутылке: директриса – с минералкой, а Ёжиков – с Кока-колой. Михей забрал обе и начал выливать содержимое. Владельцы тары попробовали было возмутиться, но дед сразу пресек бунт на корабле:
- Не бузи, Осиповна, в колодце вода получше этой лабуды из-под крана, а ты, Миха, не пил бы мериканскую отраву: мало ли что буржуи туды намешали. Еще силу потеряешь.
Парень решил сострить:
- Богатырскую что ли?!
- Мущинску, - серьезно кивнул дед. - Лучше квасу выпить, а этой дрянью ржавчину чистить самое то будет. Ты зубы-то, как мерин, не скаль, меня слушай. Я еще ого-го, в самом соку, а почему?! Дрянь всякую не пью потому что!
Разлил воду по бутылкам поровну на всех. Вынул охотничий нож и проковырял в крышках отверстия. Роздал всем импровизированные водомёты. Первой сомнения высказала Оса.
- Слушай, Петрович, ерундой же ж занимаешься. Как дитё малое.
- Осиповна, не трусь. Анчутка от святой воды ожогами покроется и сбежит.
- Дед Михей, а если это не черт?! –поинтересовался Мишка.
- А хто?!– озадачил Миху дед. – Больше некому. Подымайтесь, люди добрые, пойдём нечистого обратно в ад загонять.
Марьяна и Мишка неохотно поднялись. Желания идти в атаку на анчутку с бутылками, наполненными водой, не было совершенно, но и труса праздновать не хотелось.
Дед оглядел их с Осой, как полководец перед битвой и решительно скомандовал:
- Орать всем погромче. Может чертяка испугается и сам сбежит.
Повернулся в ту сторону, откуда послышался вой и заорал дребезжащим старческим голосом:
- Вперёд! Ур-я-я-я-я!
Марьяна хотела деда за рубаху поймать, да не успела: он уже бежал в темень прогонять анчутку. Миха и Грач помчались следом. У кустов перешли на шаг: в лесу было темно, хоть глаз выколи. Трещали сучья под ногами, ветки хлестали по лицу, Михей с Ёжиковым продолжали орать изо всех сил. Анчутка выть перестал и затаился во тьме. Куда бежать? За кем гоняться?
Пришлось вернуться к костру. Дед носился по поляне, потрясая пластиковой бутылкой:
- Испугалась нечисть. Сбежал анчихрист хренов! А что я вам говорил?!
В следующий миг у всех троих перехватило горло: с дерева на поляну летела огромная тень. Грузное тело тяжело приземлилось у костра. Существо перекатилось и вскочило на ноги.
Миха понял: это что угодно, только не черт, по крайней мере, ни рогов, ни хвоста не наблюдалось. Алые глаза яростно пылали в отблесках огня. Монстр показал острые зубы и тихо зарычал. Гребень на спине угрожающе вздыбился. Взгляд исподлобья не предвещал ничего хорошего.
Несколько секунд люди и анчутка смотрели друг на друга. Первым опомнился дед и выстрелил в существо струёй из бутылки. Зверь ловко увернулся, коротко рыкнул, немедленно прыгнул, повалил Михея и тяжело прижал к земле. Его передняя конечность взметнулась вверх, сверкнули когти. Мишка опомнился, схватил ружье. Выстрелил, и зажмурился: тело существа заискрило голубоватыми молниями.
Оса повисла у парня на руке:
- Не стреляй, Петровича ранишь.
Пуля не причинила зверю сколько-нибудь видимого вреда. Анчутка, прижимая старика к земле, выхватил у него бутылку, принюхался. Откусил крышку, выплюнул в сторону и выпил воду. Пустую тару бросил в костер. Отпустил деда, вскочил на ноги и направился к Мишке. Парень наставил на него одностволку. Марьяна громко зашипела:
- Ёжиков, опусти ружье. Присмотреться надо, а вдруг это гуманоид? Вишь, одёжка искрит у него.
- Хто?! – в один голос переспросили Миха и Петрович.
- Кто, кто… Дед Пихто! Инопланетян. На земле таких точно не водится. Я вам как биолог говорю.
Миха вспомнил, что кино смотрел про этих гоминоидов. Вот же ж, сразу и не сообразил, о чем речь. В кино их инопланетянами и хищниками называли. Что теперь Оса про него подумает?
- Марь Осиповна, дак не похож он на гомигниду…, - по ошалелому взгляду директрисы, понял, что ляпнул что-то не то и поспешил исправиться, - Ну, на засланца Вселенной, короче.
- Ёжиков?!
- Чего?!
Марьяна только рукой махнула:
- Не умничай, Ёжиков!
Нерешительно опустил ружье и аккуратно положил его в траву..
Анчутка показал зубы, кивнул и начал деловито шарить по рюкзакам. Мужики бросились было на защиту собственного имущества, но Грач удержала, вцепившись, как энцефалитный клещ:
- Пусть возьмет, что надо и убирается. Черт знает, что от него можно ожидать.
Чужак нетерпеливо перерывал все вещи. Забрал соль и сахар. Достал банку сгущенки. Покрутил в лапищах, потом достал штуковину вроде ножа и с силой вогнал в жестянку. Пальцем потрогал выступившую сверху белую густую жидкость. Понюхал. Осторожно лизнул. Еще раз. Сощурился от удовольствия. Ножом расширил отверстие и жадно начал пить сгущенное молоко прямо из банки. Содержимое текло по подбородку.
- Глянь, на сладенькое потянуло упыря, - возмутился дед.
- Изголодался бедняга, - жалостливо проговорила Оса.
Покончив со сгущенкой, существо вытряхнуло из Мишкиного рюкзака содержимое, бросило туда соль, сахар, оставшуюся банку сгущенки, кивнуло и скрылось в темноте.
— Вот же ж зараза. Распотрошил всё и убёг. Спрашивается, чего выл?! Зачем пугал?! - заворчал дед Михей.
- А, может, он потерпел крушение и одичал?! Вроде Робинзона Крузо?! – высказал предположение Мишка. – Вот ты бы, Петрович, что делал на его месте?! Летишь, понимаешь, на своей тарелке, весь из себя космонавт, а тут авария. Техника вся из строя вышла. А ты один, понимаешь, на чужой планете во враждебном окружении.
Дед Михей сердито зыркнул на Миху:
- А чего сразу во враждебном?! Мы что, не люди? Не понимаем?!
- Он-то этого не знает. Да и не похож на нас. Морда антрацитовая. Поди, думает, что мы эти, как их, шовинисты и ксенофобы?
- Слов-то каких ругательных поднабрался! Цыц! Понимать же должен: тут женщина! Думать надо, прежде чем языком молоть, – строго оборвал дед.
Марьяна Осиповна не слушала их разговор, сидела пригорюнившись:
- Бедняга, а зимой-то что с ним станется?!
Завздыхали, сидя у погасшего костра.
К рассвету придумали, как помочь Робинзону. У Нечай-озера было у деда Михея зимовье и охотничий участок. Решили привести избушку в порядок и предложить ее в качестве убежища бедняге. Не пропадать же живой душе?!
С рассветом отправились в деревню. Каждый думал о своем.
Марьяна вслух планировала, как с чужаком будет налаживать контакты.
Дед Михей по привычке ворчал:
— Вот же ж страхолюдина, навязался на наши головы. Сколько мужиков пить бросили, черта этого встретив. Беда! Хлопот с ним столько. Дров, опять же, надо помочь заготовить... Печку переложить.
Мишка возвращался в Лапушки с легким сердцем. Мало ли, вдруг когда-то и наши космонавты в беду попадут.
Добро ведь всегда возвращается.