Президент России подписал Указ о награждении Орденом Дружбы профессора кафедры общей социологии и социальной работы факультета социальных наук Университета Лобачевского Зарэтхан Хаджи-Мурзаевны Саралиевой. Награда присвоена за заслуги в научно -педагогической деятельности, подготовке квалифицированных специалистов и многолетнюю добросовестную работу. Что определило профессиональный путь профессора Саралиевой? Как она относится к наградам и какие проблемы общества ее волнуют? Об этом в нашем интервью.
Зара Михайловна, стала ли для Вас неожиданной новость об Ордене Дружбы, и как Вы вообще относитесь к наградам?
Да, для меня это, действительно, стало неожиданностью. К наградам я отношусь положительно. Среди прошлых моих наград есть весьма достойные. Например, медаль «За трудовую доблесть». Ее вручили в связи с моим 50-летием. Среди награжденных ученых тогда были очень уважаемые люди. Так что я могу с гордостью сказать, что вошла в элитную часть науки Нижнего Новгорода. Я почитала про Орден Дружбы. В какой-то степени я, действительно, соответствую.
Вас называют легендой факультета социальных наук ННГУ. Почему делом своей жизни Вы выбрали именно науку? Что повлияло на ваше решение?
Прежде всего, я думаю, повлияла школа, в которой я училась. Это была одна из экспериментальных площадок Москвы той поры. С нашего поколения, именно с нашего года началось раздельное обучение в школах Советского Союза. Была идея возврата к гимназическому образованию. С третьего класса мы учили немецкий язык. Последние два класса учили латынь. Нам преподавали логику. Это дало возможность пройти колоссальный конкурс в МГУ на исторический факультет. А там образование было поставлено так: не только учиться, но и обязательно участвовать в научных проектах. Это для меня до сих пор является эталоном.
Я заканчивала университет на кафедре новой и новейшей истории. Тема моей дипломной работы была посвящена истории Италии. По этой теме еще до революции 1917 года в России была опубликована только небольшая брошюра страниц на двадцать. Все остальное были итальянские источники. Их надо было переводить, комментировать. Я считаю, что фундамент заложен был там.
Когда по семейным обстоятельствам я переехала в Нижний Новгород, мне пришлось резко поменять проблему, потому что по истории Италии здесь писать уже было трудновато. Я стала заниматься историей распространения экономического учения Маркса в рабочем движении России. Сначала кандидатская, потом докторская.
Одна из сфер ваших научных интересов — социальная политика. Существует мнение, что государство в этой сфере все больше разворачивается к человеку. Как бы вы оценили ситуацию в этой области в России в целом и в Нижегородской области, в частности?
Седьмая статья нашей Конституции говорит о том, что мы хотим стать социальным государством. Социальное государство – это, прежде всего, государство, которое, если можно так сказать, человекоцентрично. Поэтому, конечно, наша социальная политика постепенно приобретает это качество. И внутри социальной политики ближе к этому социальная работа. Потому что социальная работа — это работа со случаем, с проблемой, с социальной группой. Тут поневоле из всего комплекса социальной политики приходится выбирать и законодательную базу, и методы, которые могут непосредственно помочь человеку справляться с трудностями жизни.
Какие главные проблемы сейчас Вы обозначили бы в этой сфере?
Мы только что провели конференцию «Коммуникативные практики современной молодежи». Это, конечно, проблема. Проблема социальная, политическая, идеологическая, экономическая. Сегодня возлагаются колоссальные надежды на молодежь, и ею надо больше заниматься.
Наша кафедра общей социологии теоретической и в прикладном смысле и социальной работы – это направление осуществляет в полной мере. Несколько лет назад мы провели очень серьезное исследование «Насилие в школе как обыденность». Мы опрашивали школьников с пятого по одиннадцатый класс в восьми школах восьми районов Нижнего Новгорода и выявили очень сложную ситуацию. Кстати, сейчас мы хотим возобновить это исследование и посмотреть, как меняется ситуация. Ну, а тогда выявились две проблемы. Первая: учителя дистанцируются. Когда в школе мы задавали свои вопросы, то получали ответ: у нас этого нет, вот в других школах... Вторая проблема: ученики, которые были объектами того или иного насилия - от физического до психологического – редко говорят об этом с родителями. Какая-то часть детей не хочет расстраивать родителей, но большинство боятся, что родители обвинят их в неумении справляться с проблемами.
Так как сегодня образование – составляющая социальной политики, то в этом смысле меня больше всего заботит школа. Мои правнуки учатся, и я вижу все плюсы, но в большей степени минусы сегодняшнего школьного образования. Ситуацию нужно менять. Мы давно настаиваем, например, на том, что в школе должен быть социальный работник. Чем он отличается от школьного психолога или социального педагога? Школьный психолог подчиняется директору учебного заведения. Социальный работник, как он задуман, подчиняется своей вертикали – Министерству социальной политики. Он независим. Он может и должен вмешиваться в отношения между учениками, если есть необходимость, в отношения ученика с учителем, родителями. Идея была, но пока она не реализована.
Вы уже немного рассказали о конференции, которая прошла недавно в ННГУ. Какие выступления Вы отметили бы особо?
Это международная конференция. В ней приняли участие представители восьми стран. Россия, Великобритания, Индия, Иран, Италия, Китайская Народная Республика, Республика Беларусь, Узбекистан. 28 российских городов от Владивостока до Калининграда, 45 вузов, 19 исследовательских центров и социальных учреждений. Участники выступали очно и в онлайн формате.
Было очень много интересных выступлений. Мы получили много слов благодарности за организацию. Например, вызвало очень серьезный интерес выступление уполномоченного по правам ребенка в Нижегородской области Маргариты Валерьевны Ушаковой. Это было всестороннее рассмотрение — что делает уполномоченный, какие у него права, в чем она видит какую-то ограниченность, какие видит перспективы. Ее доклад назывался «Понять, чтобы помочь». Я с удивлением узнала, что, оказывается, есть детская общественная организация внутри аппарата уполномоченного, которая управляется самими подростками. Они выявляют проблемы, нарушения прав ребенка и, по сути, выполняют посредническую миссию между детьми и уполномоченным.
Еще одна из сфер ваших интересов – это проблемы современной семьи. Как бы Вы обозначили главные проблемы в этой области?
С одной стороны, семья – это институт, то есть функция, за которую она ответственна перед обществом, ну и сама перед собой. С другой стороны, семья – малая социальная группа. И проблемы в семье есть и в том, и в другом варианте.
Если посмотреть функции, то, например, когнитивную функцию сегодня семья перекладывает на школу. Что значит когнитивная функция? Это развитие интеллекта ребенка. Но нельзя же его развивать только с девяти до часу. И чужими руками.
Еще одна колоссальная проблема – это социальное сиротство. Мы знаем по статистике, что абсолютное большинство в детских домах – это дети, у которых есть близкие родственники. Это тяжелая проблема, которая затрагивает не только семью, а вообще весь уклад нашей жизни.
В наше время сложно что-то планировать, но все-таки: какие у Вас планы на будущее?
Жить, развиваться, работать! Будем готовиться к следующей международной конференции, которая пройдет через год. Хотим посвятить ее результатам 2022 года – года национальных культур, национального культурного взаимодействия. Я думаю, это может заинтересовать и другие вузы России и за рубежом.