Pt.3
Уже многим позже, когда удовлетворенная и оттого уставшая Гермиона засыпает с лёгкой застывшей на губах улыбкой, Драко устремляет взор в прямоугольник потолка, вероятно, раздумывая о чём-то своём, до конца и ему самому не ясном. Он слегка покусывает свои сухие губы и борется с желанием укутаться в плед, чтобы выйти за дверь и покурить. На самом-то деле, Малфой уже некоторое время всерьез задумывается над тем, чтобы избавиться от этой пагубной привычки — ему стало намного тяжелее бегать, а данный навык слишком необходим в условиях суровой действительности. В эту самую секунду он хмурится, и глаза его сужаются от эмоциональной натуги. Ложное философское озарение, окрашенное в тёмные тона, липкое от мазута, приходит в его голову слишком внезапно, вслед за мыслью о беге: «Да, Малфой, ты только и делаешь, что бежишь от самого себя». Как по чьей-то команде, внутри черепной начинают пестрить картинки прошлого, особенным пятном среди которых выделяется его последний ужин в семейной столовой с отцом и матерью. Мужчина отчетливо помнит, с какой злобой и жестоким азартом Люциус вещал о введении нового закона о запрете любой связи чистокровных волшебников с магглорожденными и полукровками под страхом смертной казни. Именно в тот момент Драко понял, что время при таком правительстве утекает сквозь его пальцы, и скоро того почти не останется. Одному Всевышнему известно, где именно в течение дня он разыскал необходимые средства и выкупил дом старого лесничего в самой чаще леса, где смог бы укрыть себя и свою Грейнджер, которая, не боясь тогда ничего и приняв всё абсолютно, спокойно ждала своей участи в доме своих родителей — девушка точно знала, что рано или поздно конец настанет. И Малфой спас её, сбежав вместе. Спас, потому что уже тогда понял, что их отношения, начавшиеся с шестого курса, давным-давно приобрели характер чего-то серьезного и не похожего на обычную подростковую интрижку запретного характера.
Его краткий анализ, окаймленный в воспоминания, быстро помог Драко сообразить, что он бежит не от себя. Он всегда бежит и будет бежать к Грейнджер, потому что это единственное земное сокровище, ради которого не страшно пасть замертво и ежесекундно рисковать своей телесной оболочкой. Такие по-юношески светлые мысли заставляют его слегка улыбнуться и медленно, умоляя старые пружины кровати не скрипеть, вырваться из объятий тёплой кровати.
Он так же аккуратно открывает дверцу платяного шкафа и достает единственный костюм, родом из прошлой жизни: чёрные, слегка узковатые для мужчины брюки, серый шерстяной пиджак и рубашку жемчужно-белого оттенка. Драко внимательно вглядывается в волокна дорогих тканей, вспоминая свою гардеробную комнату в Мэноре, более напоминающую целый магазин в Хогсмиде. Вспоминает и прежнюю жизнь, в которой всегда находилось место для светских раутов и славных ужинов в элитных ресторанах Лондона. Он отчетливо осознает, что раньше мог позволить себе преподнести Грейнджер в подарок роскошное колье или, скажем, поездку на лучший магический курорт, но сейчас всё, что у него есть, парочка помятых маггловских купюр и желание заставить свою принцессу улыбнуться. И этого достаточно.
Малфой ненавидит мир, являющийся во снах, но розовые шары, о которых так кстати упомянула сегодня Гермиона, кажется, смогут стать неплохой оправой для самого главного подарка. Драко каким-то случайным образом вспомнил пару дней назад о родовом поместье в Испании, которое уже давным-давно не ощущало в себе присутствие человека. Да, пожалуй, этому жилищу уже много лет, но Малфой уверен, что именно там Пожиратели искать их ни за что не станут. С мыслью, что в Испании они смогут начать новую жизнь без животного страха, Драко принимается натягивать брюки — за окном уже во всю рыжеет солнечный диск, выплывающий из-за линии горизонта, и значит пора отправляться в немагический Лондон за глупым розовым подарком.
#драмиона #dramione #драббл