Позавчера и вчера были "мои" дни.
Мои, в том смысле, что муж работал в дневную смену, и сын тоже был на работе.
Конечно, я их обоих очень люблю, но порой всё же хочется уединения, а вместе нас бывает как-то многовато, по ощущениям.
Тем более, что живём мы в тесной двухкомнатной "хрущёвке". Сын в маленькой комнате, а мы, в так называемой, большой.
Кухня малюсенькая, вдвоём там трудно развернуться. Да и в нашей с мужем комнате места слишком мало. Мне даже негде поставить себе стол для рисования или рукоделия. Всё делаю на коленках, подложив коробку от ноутбука.
И ноут мой стоит на журнальном столике с колёсиками, а сама я сижу на диване, который, вообще-то, принадлежит собаке)) Но нам хорошо вдвоём на нём))
А муж любит то сидеть на кухне за ноутом, то бежит в комнату, чтобы растянуться на нашем спальном диване перед телевизором.
Так что, он практически постоянно мелькает у меня перед глазами: туда-сюда, туда-сюда)))
Когда мы оба в нормальном или хорошем расположении духа, то это мелькание не создаёт для меня никаких неудобств.
А вот когда у меня настроение подавленное или раздражённое, или у него - ворчательное, то я себя чувствую довольно тягостно, хоть и стараюсь не подавать виду.
Порой я чувствую, что принадлежу себе, и могу делать, что хочу, только, когда он на работе. Если он просто уходит по делам, на меня нападает тревога - привет из прошлого, когда муж мог выйти за хлебом и вернуться часа через три.
Надо отметить, что у мужа такой рабочий график, что дневные смены выпадают лишь дважды за восемь дней. И ещё две ночных. Всё остальное время - или отсыпные, или выходные.
Вот почему я весь день отдыхаю, радуясь возможности побыть одной, когда он уходит на работу с утра, а к вечеру, успев соскучиться, встречаю его с искренней радостью и вкусным ужином.
Итак, позавчера я проснулась, будучи в квартире одна (если не считать собаки с кошкой).
Тут следует рассказать о моей соседке со второго (я живу на третьем, последнем) этажа.
Расскажу вкратце: совершенно одинокая (не считая кота) женщина 56 лет, в силу разных (в основном - грустных) жизненных обстоятельств, оказавшаяся в трудном положении: работать уже не может, пенсию ещё не получает, квартира принадлежит по документам другим людям, которые платят по счетам, а за ней самой, вроде бы, сохранено право проживания до конца дней.
За всю свою жизнь С. не прочла ни одной книжки, кроме букваря. Не воспринимает написанное. Зато очень любит советские фильмы-сказки.
У неё отличная память на лица, а в остальном - избирательная. С. сама мне жалуется: "Представляешь, вот стишки матные я с детства помню, а Богородицу (Богородице, дево, радуйся...), хоть и каждое утро по бумажке читаю, а запомнить никак не могу!"
Дома у неё, конечно, тяжело находиться, с непривычки: обшарпано, прокурено, не очень чисто. Но бардака и свинства никакого нет.
В последние несколько лет мы с ней сдружились. Я, по мере возможности, помогаю то продуктами, то лекарствами, то едой для кота. И не только я, а очень многие из нашего дома и двора. Соседка моя по площадке этому коту дважды в день выставляет еду на пластмассовой тарелочке.
У нас ещё живы традиции взаимовыручки, да и знаем мы (старожилы) друг друга не один десяток лет. И среди "новеньких" (лет десять как въехавших) очень много людей той самой, старой закалки.
Было время (пока все не узнали о её крайне бедственном положении), она варила бульон из чеснока, и ела это даже без хлеба. Теперь хоть не голодает. Перемогается, конечно, но не на одной воде хотя бы.
Вот, так и живёт. Буду называть её С.
С. постучалась ко мне в дверь в 9 часов утра. Она прекрасно знает рабочий график моего мужа, а чтобы не ошибиться, смотрит в глазок, как он спускается по лестнице, уходя.
Открыв ей, я уже привычно поставила чайник на огонь, наделала бутербродов, достала припасённые сигареты (она курит с юности, а я теперь лишь балуюсь иногда - редко).
Позавтракали, и С. пошла в комнату смотреть телевизор (у неё давно сломался), а я принялась за уборку, время от времени перекидываясь с ней словечком-другим.
Закончив, занялась готовкой, наварила и нажарила на три дня вперёд.
Помылась, и сели обедать, а потом пошли гулять с собакой.
Расстались уж в пятом часу вечера. Так день и прошёл. Я была довольна, что не впустую. Дела-то сами себя не сделают))
А вчера почти весь "мой" день я бездельничала - отдыхала. Тем более, что погода была подходящая: пасмурно, дождливо, сонно. Снова апатия напала.
С. пришла пообедать и посмотреть телевизор. Пожаловалась, что тоскливо в такую погоду одной. И радиоприёмник надоел.
Сегодня мы с мужем пошли, что называется, "по делам". Совершенно неинтересным, но безотлагательным. Собаку взяли с собой. Погода радовала: солнечно, тихо, почти сухо, свежо.
Сначала мы с собакой ждали мужа у одного учреждения, находящегося в казённом здании, а потом - у другого, находящегося в первом этаже жилого дома, в старом дворе.
Глядя на окружившие нас допотопные тополя, низкие покосившиеся деревянные заборчики, обшарпанные гаражи - привычную картину для многих (но далеко не всех!) дворов "старого города", я вновь ощутила щемящую тоску, прямо физически мучительную.
Хорошо, что поблизости не было людей.
Я сморгнула несколько набежавших слезинок и потянула собаку вдоль этого дома, за угол, а там, вдруг - маленький, насквозь прозрачный, залитый солнцем островок, заселённый берёзами и клёнами, с петляющей узкой тропинкой меж изрытых временем стволов.
И по тропинке этой с деловитым видом ходят галки. Я их почему-то люблю называть "галы", и, вообще, люблю.
И эти галы переговаривались между собой короткими решительными словечками на своём галочьем языке. Голоса гал так звонко раздавались в этой жидкой рощице, среди солнечных брызг и запаха подсыхающей опавшей листвы.
Я попыталась передразнить кого-нибудь из них, но так и не смогла: слишком сложный для моих голосовых связок тембр.
И мы просто бродили по тропинке.
Закончив свои дела, муж вышел довольный, и всю дорогу до дома что-то мне говорил. И восхищался нашей собакой, её красотой и прелестью, вообще, даже когда она, несмотря на принадлежность к дамскому сословию, задирала лапу, как с(с)ущий кобель (он от неё без ума)).
Я почти всё время молчала. Потому что всё ещё была на тропинке со звонко говорящими осенними галами.
Дома навернула борща без мяса, зато с укропом, зелёным луком и свежим батоном с хрустящей корочкой.
Отдохнула, нажарила куриных отбивнушек к ужину для моих мужчин. Напилась чаю (после лука - дикий сушняк!)
Немного посидела с собакой в обнимку, накормила ужином и её, и кошку.
Зашла С. спросить пакетик чая.
Это был предлог. На самом деле она хотела узнать, можно ли будет завтра вечером прийти ко мне, посмотреть какой-нибудь фильм, и вообще.
Потому что, во-первых - завтра мой муж уйдёт на работу в ночную смену (иначе ей путь закрыт), а во-вторых (хотя должно бы быть во-первых), завтра - большой праздник - Покров, а это значит.
Для С. это значит разную радость: и что-то благодатное, светлое, и, несомненно - утробное, то есть, согревающий напиток и пусть маленькое, но сытное и праздничное угощение к нему.
Собственно, не стану скрывать: у меня примерно то же самое на уме, когда я жду таких праздников. Я выросла в семье (и обществе!) с традициями отмечать любые праздники именно так.
К счастью, вера всё-таки пришла ко мне (или я к ней!), и я понимаю, что главная радость в такие дни - чистая радость души, обратившейся к Богу в молитве и надежде на спасение.
К тому же, из-за некоторых обстоятельств, я очень редко могу себе позволить настоящие "застольные" радости, вернее - никогда. Ни мы в гости, ни к нам гости.
Но, когда наступают эти дни (его ночные смены), то, как говорится, кот - из дома, мыши - в пляс!
Не каждый раз, конечно)
В первый вечер я обычно готовлю что-нибудь, требующее времени и усилий (штук 50 котлет про запас, например, или леплю пельмени) или просто заполняю подчищенный холодильник свежими готовыми блюдами.
С. сидит рядом за кухонным столом и иногда смотрит страшный (приучила её к триллерам) фильм. А, если для фильмов настроения нет, разговариваем.
В шкафчике стоит четвертушка чего-нибудь, из которой мы до ночи цедим потихоньку.
Я люблю, когда она рассказывает мне о тех, кого уже нет (имею в виду соседей, преимущественно, бабушек, которых я нежно любила и люблю).
Или мы вместе вспоминаем, как выглядел наш двор лет 30 назад, разные мелочи: где какое дерево стояло (а теперь - машина чья-то), где был огромный куст сирени, а где - спёртый кем-то откуда-то деревянный диван.
И где бельё сушили; те столбы, меж которых верёвки с прищепками тянулись, давно выдрали из асфальта "собиратели" металлолома и сдали, чтобы купить себе лекарство от жизни.
С. всё это помнит лучше меня, а иногда, благодаря её рассказам, и я внезапно вспоминаю. Это - тоже радость.
Она иногда всплакнёт. Покурит. Поест досыта и возьмёт немного с собой.
Вот, и сегодня, забирая у меня из рук пакетики с чаем, она с надеждой произнесла одними губами: "Завтра Покров!"
Я несколько раз утвердительно кивнула и тоже одними губами сказала: "Вечером!"
Ну, а второй свободный вечер я обычно провожу одна, либо читаю, либо смотрю выбранный заранее фильм. Иногда балую себя пенным напитком, особенно, если в магазине попадается хорошая селёдка)) И обязательно - со свежим ржаным хлебом, маслом с ароматом семечек, и тонкими хрустящими кольцами репчатого лука)).
Так что, на завтра планы такие:
1. Сходить в храм на утреннюю службу.
2. Встретиться с подругой, чтобы помочь ей в одном деле.
3. Погулять, как следует, с собакой, отдохнуть пару часиков.
4. Проводить мужа на работу.
5. Состряпать быстренько маленькое угощенье для нас с С.
5. Навертеть котлет, напечь блинцов.
6. Не думать о грустном и страшном.
Ничего грандиозного, просто жизнь.