Это вторая статья из цикла о коллективном бессознательном и архетипах Карла Густава Юнга, а также их проявлениях во снах, видениях, фантазиях, галлюцинациях людей. Первая статья из этого цикла здесь
Юнг говорит о том, что психика человека имеет три уровня: сознательное, личное бессознательное и коллективное бессознательное.
Коллективное бессознательное – это пласт психики, который общий для всех людей. Этот пласт психики не имеет отношения к нашему личному опыту, нашим переживаниям. Мы его наследуем, и он одинаков у всех людей. Именно наличие коллективного бессознательного объясняет то, что во снах, видениях, галлюцинациях разных людей, разных времён появляются схожие сюжеты, и эти сюжеты связаны с мифами, древними поверьями и сказками. Статья о коллективном бессознательном Юнга здесь
В теории коллективного бессознательного Юнга очень важным понятием является архетип. Архетип для Юнга – это пресуществующая форма. Архетипы — это образы и символы, которыми наполнено коллективное бессознательное человека.
«Понятие архетипа, которое составляет необходимый коррелят к идее коллективного бессознательного, намекает на наличие определённых форм в психике, которые распространены всегда и повсюду. Мифологическое исследование называет их «мотивом»
То есть архетипы по Юнгу, это и есть то, благодаря чему люди могут во снах или видениях видеть схожие образы или мотивы, не связанные с их личным опытом. Этими архетипами наполнено наше коллективное бессознательное.
«Между тем суть не личные, а общераспространённые и наследуемые факторы мотивирующего характера… инстинкты – по своей сути – не являются чем-то неясным и неопределённым; это специфически оформленные силы влечения, которые задолго до всякого становления сознания и невзирая на степень осознанности преследуют свои имманентные цели. Поэтому они составляют совершенно точную аналогию архетипов, или, даже точнее, я имею все основания предположить, что архетипы суть бессознательные отображения самих инстинктов; другими словами, они представляют собой модель и образец инстинктивного поведения»
Тут он пишет, что архетипы в психике — это то же самое, что инстинкты в физиологии. Некие силы, которые заставляют действовать человека тем или иным способом без осознания, без обдумывания.
Сам архетип — это некий образ, представление. Причём архетипы это, скажем так, комплексные образы, с рядом атрибутов, набором черт. Примеры архетипов по Юнгу: божественная мать; божественный ребёнок; Кора юная девушка; старец-дух; Анима – женская часть мужской души; Анимус – мужская часть женской души.
Никакой из архетипов невозможно описать чётко. Вообще по Юнгу получается так, что архетип сам описать почти невозможно. Но можно говорить о его проявлениях, его проекциях. И уже проекции архетипа возможно описать и установить связь этой проекции с конкретным архетипом.
Источники получения архетипического материала это: сновидения, потому что они независимы от воли и являются спонтанными продуктами бессознательной психики; бредовые идеи душевнобольных; фантазии в состоянии транса; детские сновидения.
«Существует столь же много архетипов, сколько и типичных жизненных ситуаций. Бесконечное повторение отпечатало этот опыт в психической конституции, но не в форме образов, которые были бы заполнены каким-либо содержанием, а чуть ли не в виде форм без содержания, которые представляют только лишь возможность определённого типа воззрений и поступков. Если в жизни случается нечто, что соответствует архетипу, то это активируется; и наступает неодолимое понуждение, которое, как инстинктивная реакция, берёт верх вопреки рассудку и воле или же вызывает конфликт, который разрастается до чего-то паталогического, т. е. до невроза»
То есть архетип – это не конкретный, чётко-очерченный образ, который можно было бы описать. Нет, это - «форма без содержания».
«Архетип в спокойном, непроецированном состоянии не имеет никакой точно определённой формы, а является формально неопределённой структурой, которой, однако, приличествует появляться в определённых формах при помощи проекции»
Под проекцией Юнг имеет в виду то, что архетип в виде проекции из подсознательного пробивается в сознание. Нельзя описать сам архетип, но вот его проекции уже более ли менее конкретны.
«Есть доказательство тому, что эти установки (установки, с которыми рождается ребёнок, прим. автора) суть унаследованные инстинкты, априорные и формальные условия апперцепции. Их наличие накладывает антропоморфный отпечаток на мир ребёнка и сновидца. Это – архетипы, которые направляют любую деятельность фантазии по своему определённому пути; они порождают, таким образом, удивительные параллели в формах фантазии как детских сновидений, так и бредовых хитросплетений шизофреников; их можно также обнаружить, правда в меньшей степени, в сновидениях нормальных людей и невротиков. Таким образом, речь идёт не о наследуемых представлениях, а о наследуемых возможностях представлений. Из универсальной упреждённости архетипов можно заключить, что они являются не чем-то индивидуально наследуемым, но по преимуществу – всеобщим.
Если в истории народов архетипы встречаются в виде мифов, то они находятся в каждом индивиде и действуют сильнее всего там … где сознание более всего ограничено и ослабленно, где, следовательно, фантазия может заглушить действительность внешнего мира»
Лучше всего архетипы через сны, фантазии и т.д. пробиваются в сознание у душевнобольных, но иногда такое бывает и со здоровыми. Важно, что архетипы по своим образам и сюжетам связаны с древними мифами, сказками, верованиями.
«В новейшее время к проблеме бессознательного вплотную подошла опять же медицинская психология, не имея вовсе никаких философских гипотез. На материале исследования большого числа конкретных случаев стало ясно, что психопатология неврозов и многих психозов не может обойтись без гипотезы о некой тёмной части души, а именно о гипотезе о бессознательном. То же самое верно и в отношении психологии сновидений, которая является поистине terra intermedia между психологией нормы и патопсихологией. Как в сновидениях, так и в продуктах психоза были обнаружены бесчисленные связи, которые можно было поставить в параллель только с констелляциями мифологических идей (или, пожалуй, с некоторыми поэтическими продуктами, которым зачастую свойственны далеко не всегда осознанные мифологические заимствования). Если бы в ходе соответствующего основательного изыскания обнаружилось, что в большинстве подобных случаев речь идёт просто о забытом опыте, то врач ни за что не стал бы утруждать себя и проводить пространные поиски по обнаружению параллелей между индивидуальным и коллективным. Однако, на самом деле, на практике типичные мифологемы наблюдались именно у тех индивидов и в тех случаях, где подобные знания были совершенно исключены и где их невозможно было вывести – даже опосредованно – из сколько-нибудь известных религиозных представлений или из фигур обиходной речи. Эти и подобные результаты вынуждали предположить, что в данном случае, скорее всего, следовало бы говорить об «автохтонном» возрождении и повторном возникновении какой бы то ни было традиции и вместе с тем – о наличии «мифообразующих» структурных элементов в бессознательной психике.
Когда мы сталкиваемся с такими продуктами, то никогда (или по крайней мере очень редко) речь не идёт об оформленных мифах, а скорее о мифологических компонентах, которые можно обозначить – из-за их типичной природы – как «мотивы», «прообразы», «типы» или «архетипы» (как я их назвал). Архетип ребёнка прекрасный и точный пример. Нынче мы даже вправе сформулировать тезис о том, что архетипы проявляются в мифах и сказках, так же как в сновидениях и психотических продуктах фантазии. Материалом, или средой, в которую они оказались вросшими, в первом случае, правда, является смысловая связь, упорядоченная и по большей связи непосредственно понятная, в последнем же случае – это вереница образов, непонятная, иррациональная и напоминающая бред, вереница, которая, однако, не лишена смысловой спаянности, пусть и скрытой. У индивида архетипы проявляются как непроизвольные манифестации бессознательных процессов, существование и смысл которых могут быть раскрыты только косвенно. В мифах же, напротив, речь идёт о традиционных формовках, возраст которых чаще всего не поддаётся оценке»
Что крайне важного в этом эпизоде. Во-первых, что мотивы, прообразы, связанные с мифами, встречаются настойчиво и видны врачам вне зависимости от их философских взглядов.
Во-вторых, эти мотивы не обусловлены знаниями или опытом конкретного человека.
В-третьих, по Юнгу мотивы снов и видений не являются производными от мифов. Нет! И мифы, и сны, и видения — это разные виды проявления этих прообразов! В мифе и сказке прообраз проявляется в логичном виде, в видении – это проекция прообраза, поэтому он в виде нелогичного бреда. В мифе прообраз имеет логичный вид, потому что это рассказ здоровых людей. У больного человека его видение или сон – это проекция архетипа, поэтому она имеет не логичный вид. Но логику видения можно понять, если удастся ухватить, осознать, проекцией какого архетипа является видение, и соответственно, с каким целостным и логичным мифом это видение имеет смысловую связь. Понимая к какому архетипу имеет отношение видения конкретного больного, врач может понять, в чём сущность его проблемы.
«Современная психология трактует продукты бессознательной деятельности фантазии как изображение процессов, происходящих в самом же бессознательном, или как высказывания бессознательной психики о самой себе. Различают две категории таких продуктов. Во-первых, фантазии (включая сновидения) личного характера, которые, без сомнения, восходят к лично пережитому, забытому и вытесненному, и которые – вследствие этого – всецело могут быть объяснены, исходя из индивидуального анамнеза. Во-вторых, фантазии (включая сновидения) неличного характера, которые не могут быть сведены к переживаниям индивидуальной предыстории и которые, вследствие этого, не могут быть объяснены из индивидуальных acquisitionen. Несомненно, что эти образы фантазии имеют свою ближайшую аналогию с мифологическими типами. Поэтому можно допустить, что они вообще соответствуют определённым коллективным (а не личным) структурным элементам человеческой души и наследуются так же, как морфологические элементы человеческого тела»
То есть фантазии, сны, галлюцинации – это попытка бессознательного рассказать о себе сознанию. И этот «рассказ» может быть связан, как с личными переживаниям человека, так и с неличными.
«Продукты этой второй категории (связанной с коллективным бессознательным, прим. автора) настолько подобны структурным типам мифов и сказок, что их можно рассматривать как родственные. Потому столь же правомерно предположить, что оба типа – мифологические и индивидуальные – осуществляются при совершенно схожих условиях. Как уже упоминалось, продукты фантазии второй категории (впрочем, как и первой) возникают в состоянии пониженной интенсивности сознания (в сновидениях, делириях, дневных грёзах, видениях и т.д.). В таких состояния концентрация сознания ослабевает, и содержания, выходящие из бессознательного, не оттормаживаются; вместе с этим не осознаваемый ранее материал устремляется как из распахнутых кулис в пространство сознания. Этот способ возникновения бессознательных содержаний является всеобщим правилом»
«Архетипы были и остаются душевной жизненной мощью, которая желает, чтобы к ней относились всерьёз, и которая причудливым образом следит за тем, чтобы высказать себя. Они всегда были носителями защиты и исцеления, и их уязвление влекло за собой «perils of the soul» - хорошо известный феномен из психологии примитивов. Именно они – непременные возбудители невротических и даже психотических нарушений, ведь они ведут себя точно так же, как запущенные и истерзанные органы тела или органические функциональные системы»
Здесь Юнг пишет, что проявления архетипов нельзя игнорировать потому, что они приводят к психическим нарушения. Также он пишет и о бессознательном: нельзя пытаться его подавить, так же как нельзя его игнорировать. Юнг не раз упоминает об этом. Но когда он описывает конкретные примеры проявления архетипов во снах (а это проявление бессознательного), речь идёт о попытке бессознательно подсказать сознанию, что не так. Согласно его же теории. То есть проявление бессознательного – это защитный механизм психики человека, когда сознательное не справляется с какой-то проблемой. Юнг об этом также пишет не раз. И получается противоречие в его теории.
Если проявление бессознательного — это защитный механизм психики, то ведь тогда к психозам приводит не проявление бессознательного, в виде снов или фантазий, а проблема, которая так и не была решена, несмотря на сигналы от бессознательного. Этот момент совершенно не понятен в его теории.
«Нельзя ни на миг предаваться иллюзии, будто архетип может быть до конца объяснён и тем самым упразднён. Даже самая что ни на есть лучшая попытка объяснения – не что иное, как более ли менее удачный перевод на другой язык образов. (Ведь язык есть не что иное, как образ!)…. Именно поэтому любое «объяснение» всегда должно быть таким, чтобы остался сохранённым функциональный смысл архетипа, иначе говоря, чтобы была обеспечена удовлетворительная и сообразная смыслу связь между сознанием и архетипом. Ведь именно последний является психическим структурным элементом, а потому и витально необходимым компонентом всего душевного устройства. Он репрезентирует и персонифицирует некие инстинктивные установки примитивной тёмной психики, подлинные, но невидимые корни сознания»
«Провести чёткую границу и дать точные формулировки понятий в этой области положительно невозможно, так как сущность архетипов состоит в их взаимном струящемся проникновении друг в друга. Их можно в каждом случае описать только приблизительно. Понять их жизненный смысл можно скорее из совокупного изложения, чем из единичного формулирования. Всякая попытка более строго изложения тотчас же наказуется, потому что она гасит истину непостижимого ядра значения. Ни один архетип не может быть сведён к простой формуле»
Сами архетипы Юнг и не пытается описать. Он их описывает исключительно через их проявления в психике.
«Так как я в течение десятилетий наблюдал и исследовал продукты бессознательного в самом широком смысле, а именно сновидения, фантазии, видения и бредовые идеи, то я не мог не признать, что существуют определённые закономерности, т.е. типы. Существуют типы ситуаций и такие же типы фигур, которые всё время повторяются и сообразуются со смыслом. Поэтому я пользовался также понятием мотива, чтобы обозначить эти повторения. Так, к примеру, существуют не только типичные сновидения, но также и типичные мотивы в сновидениях. Это могут быть, так сказать, ситуации или фигуры. Среди последних имеются человеческие образы, которые могут быть расположены в ряд, согласно типам. Самыми главными – по моему предложению – являются: Тень, Старик, Ребёнок (включая юного героя), Мать («прамать» и «земная мать») в качестве верховной личности («демоническая» и потому главенствующая, надстоящая) и соответствующая ей противоположность – девушка, затем Анима у мужчины и Анимус у женщины»
«Но именно в психологии и психотерапии нередко бывают случаи, для которых характерна чистая продукция архетипической символики. Однако наблюдающему врачу недостаёт необходимых исторических сведений, и поэтому он не в состоянии узреть параллелизм между своими наблюдениями и данными, известными из истории духа и культуры. Знаток же мифологии и сравнительной истории религии не является, как правило, психиатром и вследствие этого не ведает, что его мифологемы ещё свежи и живы, как, например, в сновидениях и видениях, в укромных уголках глубоко личностных и интимных переживаний, и пациенты при таких обстоятельствах не согласились бы подвергать всё это научному скальпированию. Поэтому архетипический материал является по большей части чем-то неизвестным, и требуются специальные штудии и подготовка, чтобы такой материал вообще можно было собрать»
Это Юнг пишет к тому, почему так сложно заметить связи между, например, галлюцинациями шизофреников и древними мифами или поверьями.
Юнг не раз упоминает, что коллективное бессознательное, как и архетипы, которые его наполняют, общие для всего человечества. Конечно, в основном он исследовал своих соотечественников, европейцев. Вроде бы исследовал и представителей других рас, и эти исследования, по его утверждения, подтвердили его выводы о том, что архетипы – общие для всего человечества. Но не известно насколько глубоко и системно он исследовал; все расы или только ещё одну. Основной массив его теории связан с европейцами, с которыми он работал.
Он пишет об этом так:
«После того как мне довелось увидеть достаточное количество подобных случаев, моя исходная идея – будто такое возможно только в пределах одной и той же расы – была поколеблена, и в результате этого я стал исследовать чистых в расовом отношении негров из Южной и Северной Америки на предмет мотивов их сновидений. Я нашёл в тех сновидениях мотивы из греческой мифологии, которые заставили меня поставить под сомнение тот факт, что в данном случае можно было бы вести речь о расовом наследовании»
Но при этом, когда он в статье «Феноменология духа в сказке» приводит примеры архетипа из психики и его описание в европейских сказках, то получается шаткая конструкция. Где он, во-первых, противоречит своей же собственной логике. И, во-вторых, русские сказки не вписываются в его концепцию и противоречат ряду его утверждений. Подробнее об этой статье здесь
«У каждого отдельного человека существуют, помимо личных реминисценций, великие «изначальные» образы, как их однажды очень метко обозначил Якоб Буркхардт, т.е. врожденные возможности человеческих представлений, существующие испокон веков. Факт такого наследования объясняет странные по сути феномены, как то: повторяемость на всей земле и в идентичной форме известных сказаний и мотивов. Этот же факт объясняет помимо всего прочего, отчего, к примеру, наши душевнобольные могут в точности репродуцировать такие же образы и взаимосвязи, какие мы узнаём из старинных текстов. Я привёл некоторые из примеров подобного рода в моей книге «Превращения и символы либидо». Вместе с тем я ни в коем случае не утверждаю, будто наследуются представления, - наследуются только возможность представлений, - и в этом состоит значительное различие.
Итак, на этой последующей стадии лечения, когда репродуцируются фантазии, которые уже не основываются на личных реминисценциях, речь идёт о манифестациях глубинных слоёв бессознательного, где дремлют всеобщечеловеческие, изначальные образы. Я обозначил эти образы или мотивы архетипами (или же «доминантами»)»
«Архетипы, как нам кажется, не только отпечатки всегда повторяющегося типичного опыта, но одновременно они ведут себя эмпирически как силы или тенденции к повторению того самого опыта. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь архетип появляется в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда привносит с собой некое особенное «влияние» или какую-то силу, благодаря которой он действует «нуминозно», т.е. ослепляюще, завораживающе или побуждает к поступкам»
«Архетип, как уже сказано, - это динамический образ, часть объективной психики, которую можно правильно понять только тогда, когда всё это переживают как автономное визави»
Наиболее распространённые коллективные архетипы: Тень, животное, Старый Мудрец, Анима и Анимус, мать, ребёнок, и неопределённое множество архетипов, которые представляют ситуации.
«От бессознательного исходят детерминирующие влияния, которые (независимо от того, кому они пересылаются) поручительствуют за подобие, даже равенства как опыта, так и имажинативных образований у каждого индивида. Одним из основных доказательств является так называемый универсальный параллелизм мифологических мотивов, которые я – из-за их прообразной природы – назвал архетипами»
«Если тщательно взвесить все эти данные, кажется весьма правдоподобным, что архетип в спокойном, непроецированном состоянии не имеет никакой точно определённой формы, а является формально неопределённой структурой, которой, однако, приличествует появляться в определённых формах при помощи проекции»
Итого получается: что архетип это некий прообраз и он же модель инстинктивного поведения; наше коллективное бессознательное, общее для всех людей, наполнено архетипами; сам по себе архетип не имеет определённой формы и не может быть описан; в некоторых случаях он в виде проекции пробивается в наше сознание; проявление архетипа это «высказывания бессознательной психики о самой себе»; архетипы коллективного бессознательного имеют параллельные мотивы с древними мифами, верованиями, сказками.
Статья о влиянии коллективного бессознательного на жизнь и сознание человека здесь
Все цитаты в кавычках являются точными выдержками из работ Юнга. Без кавычек - моё понимание его теорий.
По материалам книги Юнга «Структура психики и архетипы»