Один метод на все времена — приходишь к бедуинам, папуасам и плебеям разных стран с бусами и зеркалами и меняешь их на золото, полезные ископаемые, драг металлы, камешки, наркотики, а иногда даже на рабов. То в проходную армию на один конфликт, то на эксперимент фарм компаний в городе будущего. Одним словом, зная технологию и имея коррумпированный контакт, шкурного интереса, можно достать что угодно и кого угодно. Вернее, обменять на бусы, зеркала и заверения в вечной дружбе с тесаком за спиной.
При очередном таком визите Инферно стал свидетелем следующей картины. За одной из местных хибар, проходя мимо со своим отрядом, он мельком увидел пять связанных людей перед костром. Стояла ночь, и он не стал всматриваться, не было необходимости. Для этих мест ситуация вполне стандартная, хоть и не повседневная. Но тут он услышал родную речь, вернее вопли, это заставило его прислушаться. Нет, его не пронял вопль соотечественника, его привлекло имя — Анжела, женское имя. «Давно у меня белой женщины не было, да еще и русской» — подумал он про себя и решил посмотреть на неё. Он остановился, ввёл новую водную своим людям, от чего те напряглись, а переводчик местных наречий побледнел, но спорить никто не стал. Не то место было, да и к неординарным выпадам Командира уже все были готовы. Зная об этом, Инферно постоянно пользовался силой момента и условиями обстоятельств, ведь только при таких вводных, он ощущал абсолютную власть над своими людьми. А наёмники, в свою очередь, ощущали покорность и привыкали к ней, что тоже немало важно. Отряд по новой вводной тут же разделился на группы. Одна группа занялась переноской груза, другая сопровождала его зама и переводчика и самое главное четыре бойца, самые подготовленные и преданные лично Инферно, незаметно от всех, вышли из зоны видимости туземцев и заняли позиции для стрельбы по команде Командира. Сам же Инферно, переложив своё бремя переговоров на зама, отправился удовлетворять своё любопытство, а возможно, в будущем, и не только любопытство.
По меньшей мере, двоя из мужчин, звали женщину, пытая привести её в чувство. Сомнительное решение, в сложившейся ситуации. Обменять беззаботное забытье подруги по несчастью, на приход в чувство, в действительность, в которой ты на ужин у каннибалов. Иногда, тупые донельзя, друзья, хуже расчётливых врагов. «Глупость человека, фатальнее любого расчёта» — подумал про себя Наёмник. Но на данном этапе, их интересы совпадали, и Инферно стоял отстраненно и наблюдал за развитием дальнейших событий. И посмотреть было на что. Хоть и минуло двадцать столетий с небольшим, но папуасы всё также пляшут вокруг костра, почитая ни то своё божество, ни то предков, впрочем, Наёмнику было плевать. Он понимал другое, правило сил мира сего, эти пляски будут продолжаться ровно до того момента, пока в них будет корыстный интерес или пока они в состоянии удерживать, занимаемую ими территорию. Но в один момент, их земля отдаст всё, их биоматериал будет собран и на их племени поставит точку он, либо другой наёмник, но пока, пусть пляшут.
Тем временем женщина пришла в себя. Ссадина на лбу от приклада автомата Калашникова свидетельствовала, что женщина не из малодушных и потеряла сознание от удара, а не из-за слабых нервов. Для Наёмника это было важно, слабых людей он не терпел. Хотя по контракту и приходилось нянчиться с представителями данной категории людей. Все сомнения ушли, когда Наёмник увидел разумный взгляд женщины. Судя по всему, она, до конца не понимала где её группа находиться и что происходит. А что их ждёт и думать не хотела, Наёмнику понравился ее, не предрешенный подход к ситуации. Судя по всему, женщине было ради чего жить, и это была не очередная распродажа или карьера, так как она, не обращая внимания на утешение коллег, отчаянно искала, за что зацепиться взглядом. Наёмник отвел взгляд и вышел из её поля зрения, встав за толпой туземцев. Он понял, на чем может сыграть, но ему не хотелось при контакте с ней, тратить время на уговоры или, особенно на условия её сдачи. Его ожидал, безусловно, разговор с сильной личностью, но он не желал стать жертвой её моральных ценностей, вместе с его отрядом и особенно угрозой срыва контракта. Контракт, самое главное, всё остальное расходный материал, включая его самого. Вспомнив о самом главном и оценив риск, он продолжил выжидать. Наконец по интенсивности пляски и нарастающему тембру криков, он понял, что обряд начинается. Через несколько минут поняли это и невольные гости племени.
Пятеро туземца негра, окрашенные белой краской с головы до ног, подошли к крайнему мужчине, самому большому из них. Четверо туземцев подняли его связанного по рукам за спиной. Инферно уже видел подобное, поэтому его взгляд был прикован к женщине. Судя по её молчанию, в отличие от её коллег и их нелепых просьб объяснить, что туземцы намерены сделать, женщина всё понимала и отвела взгляд вниз. И вот началось, пятый туземец, с таким же окрасом, но с большим количеством висячих украшений, весь трясясь, медленно подходил к жертве закланья. Интенсивный темп пляски и всё агрессивнее выкрики, и визги племени доводили до кипения кровь всех участников, кроме Инферно благодаря его подготовки. В такой ситуации белые люди не сразу разглядели в трясущихся руках туземца нож для обряда. Когда всё стало ясно, белые люди присоединились к крикам и воплям туземцев, все, кроме Инферно и Анджелы.
Начался обряд, теперь громче всех кричал большой мужчина, жертва. Его аккуратно вспарывал туземец, наверняка не шибко острым ножом, под визги соплеменников и крики белых людей. Самый истеричный из них обосался и начал биться в конвульсиях, пока его не угомонили копьем по голове, оглушив. Другого вывернуло, и он начал задыхаться от непрекращающихся рвотных позывов. Третий просто орал и плакал. В такой ситуации женщина вела себя разумнее остальных. Она не смотрела на обряд и всячески пыталась отстраниться от происходящего, во что бы то ни стало, удерживала контроль, если не над ситуацией, то хотя бы над собой. Наёмнику она понравилась и определенно подходит, чтобы скоротать в этой дыре время. Он в последний раз оценил ситуацию, все за и против и решил действовать. Настал момент истины, Инферно передал по гарнитуре последние указания своим людям:
— Внимание, группа один продолжает переговоры. Группа два ждет моего сигнала, группа три транспорт и поддержка огнем. По команде всем отход.
И отключил связь, не любил чужих ушей и наконец, позволил женщине почувствовать его пристальный взгляд на ней.
Пришлось подождать, так как женщину и без того переполняли эмоции разной степени силы. Почувствовав его взгляд, Женщина начала колебаться, она и не надеялась в этом стаде диких зверей встретиться взглядом с человеком. Но у Инферно был сильный взгляд, и женщина поддалась и, не смотря на столбенеющий страх, подняла свой взор на него. Вопреки проявленному мужеству и высшей степени самообладания, женщина оставалась женщиной. Увидев Наёмника, за толпой пляшущих каннибалов у неё потекли слезы, она не выдержала и хоть самообладание не потеряла, но дала слабину, позволив себе надежду. Окажись хоть в чем-то хуже запросов Наёмника, именно на этом моменте Инферно развернулся бы и ушёл, не забавы ради, а в очередной раз, убив в себе часть человека. Но она его полностью устраивала, он её начинал воспринимать как вызов, ради которого можно кем-то пожертвовать. Она смотрела на него забитым взглядом с надеждой. У неё пересохло во рту, но она всё же попыталась хотя бы прошептать:
— Помогите.
Прочитав её мольбу о помощи по её губам, он решил, что теперь она готова вверить себя в его руки, во всех смыслах этого слова. Ни секунды, ни медля, Наёмник обошёл толпу туземцев. Не было времени для деликатностей, к тому же Инферно отчетливо понимал, что обряд касается не только Вождя, но и всего племени. И если с Вождем ещё представлялась возможность, договориться на сторонние темы, то со всем племенем, то есть с агрессивной толпой, как в брачный сезон, такой возможности не было. Поэтому Инферно просто пробился через воинов, молниеносно схватил женщину и вывел её из круга воинов. Туземцы тут же выставили все восемь копий в сторону Наёмника и женщины за его спиной. На что Инферно ответил амулетом в левой руке и правой рукой на рукоятке пистолета. Амулет, выданный Вождем племени, был символом неприкасаемости его владельца. Правда случались и курьёзные ситуации, когда неопытный командир, в случаи встреч, с тем или иным племенем, не различая их, показывал амулет, враждующего племени, после чего, не успев пожалеть о своей ошибке, получал от воинов копьём в лицо, как и весь его отряд, так как туземцев всегда было больше. Но Инферно был опытным наёмником, к тому же его дерзкие поступки, всегда проверяли туземцев на брешь в их культурном коде. И если такие ситуации удавалось разрешить без пролития крови, опыт приумножался и обладатель этого опыта, становился незаменимым человеком, к чему всегда стремился Наёмник. Так и теперь, он оказался в критической ситуации, где, далеко не факт, что амулет спасёт.
Но для начала, Наёмник взял под контроль женщину. Не отводя глаз от туземцев, он приказал женщине:
— Повернись ко мне спиной и возьми меня за ремень обеими руками.
Это обеспечило синхронность их движению и позволило сконцентрировать всё внимание на воинах с копьями. Зомбированные воины, находящиеся в состоянии аффекта от пляски и ритма, действовали на рефлексах и начали загонять Наёмника и женщину. Во что бы то ни стало, нужно было сбить их настрой. Инферно отчетливо это понимал, но не торопился, ведь только в таких напряженных ситуациях он мог себя закалить. Самое главное контроль и сила правильно выбранного момента. Он уже вычислил альфу, осталось сбить его с толку и взять под контроль, поэтому реже всего на него смотрел и только мимолетно. Теперь он ждал момента и как всегда последнего, на гране жизни. За секунду до выпада копья, он развернулся к альфе, и обратился лично к нему на их наречье:
— Кто я?!
Цель достигнута, Альфа сбит, теперь давить и выводить из состояния аффекта:
— Кто я? Я гость. Я! Гость.
Дело сделано, воины стали переглядываться и Альфа, не выдержав взгляда, переглянулся со своими. Руки женщины на ремне нужны были ещё по одной причине. Пока туземцы переглядывались, Инферно правую руку перевел с рукоятки пистолета, на рукоятку ножа и незаметно перерезал веревку. Руки так затекли, что женщина даже не почувствовала, что оковы срезаны, и продолжала держаться мертвой хваткой за ремень Наёмника. Успокоившийся Альфа посмотрел на Инферно и с копьём в руках потряс, устремив свой взор в небо, давая понять о священности обряда, который своей несознательно выходкой нарушил Наёмник. Инферно аккуратно, но не медленно поднял руки и немного склонил голову давая понять, что в своих намереньях отступает и сказал на их наречье:
— К Вождю.
Воины отставили копья, а Альфа кивнул, давая понять, что понял и приказал забрать женщину. Анжела всё поняла без слов, Инферно почувствовал, как её хватка обмякла и, в конце концов, она отпустила его. Воины забрали её, а Альфа махнул копьем, давая понять Наёмнику, следовать за ним к Вождю. Как только их пути начали расходиться, Наёмник резко кинул свою руку к женщине и крикнул:
— Анжела! Руку!
Он в ней не ошибся, женщина шла рядом и мгновенно отреагировала, кинув свою руку навстречу его руке. Наручники защёлкнулись, и он снова её потянул к себе, приказав растерявшимся туземцам:
— К Вождю!
Альфа был в ярости, но довлеющий взгляд Инферно, и его сцепка с женщиной не оставили ему выбора, их отвели к Вождю.
У Вождя Альфа долго жаловался на выходку Наёмника. Пока Вождь выслушивал, Инферно оценивал обстановку. У Вождя, как и следует, была самая большая хибара с открытым тронным залом, но недостаточно открытым, второй группе из-за крыши их не прикрыть, а первой группе всех бойцов Вождя разом не снять. К тому же с Вождём уже стояли воины не с копьями, а с автоматами и было их больше, чем обычно, что подчеркивало напряжение Вождя. Дело осложнялось тем, что в этой бойне мог погибнуть и сам Вождь, что по контракту недопустимо. Ситуация складывалась патовая, с одной стороны Вождь всего лишь марионетка, с другой стороны игнорирование такого явного оскорбления его народа он не мог. Дело не в культурной близости Вождя к своему народу, а в банальном страхе попасть на ужин своему народу благодаря такой толерантности, по их мнению, к варвару.
Но Инферно решил стоять насмерть, в буквальном смысле этого слова, ведь это не раз помогало ему добиваться цели, хоть и ставки с каждым разом повышались. И дело тут не в рыцарском отношении к женщине или пошлом к подруге на ночь, а в репутационном ущербе. Отступит раз, Вождь начнет наглеть, а оправдываться потом перед Куратором, Наёмник считал ниже своего достоинства.
Вождь поднял руку, давай понять Альфе, заткнуться. Посмотрел грозно на Наёмника, выдержал паузу и на праве сильного выбрал французский язык для диалога и начал напряженным ровным тоном:
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил пес? Ты понимаешь, что живым отсюда тебе теперь не выйти. Какое ты нанёс оскорбление моему народу собака. Я лично тебя выпотрошу и ещё живого освежую.
Наёмник строго смотрел на Вождя и не отводил взгляд. Вождь по натуре был воином, как и все в его племени, но в отличие от них он был вдобавок настоящим зверем людоедом. При том не по обычаю, а по сути. Ведь мало стать вождем, нужно ещё и оставаться им на протяжении долгих 27 лет. Насладившись моментом, но так и не дождавшись страха в глазах Инферно, Вождь импульсивно вскрикнул на своём наречье. Защелкали предохранители автоматов, и воины Вождя моментально перевели все стволы в сторону Наёмника и его людей, которые синхронно ответили туземцам, которых было втрое больше. Тем не менее, даже слабое сопротивление немного охладило пыл зверя. И Вождь обратился к заму Инферно на французском языке:
— Опусти оружие и прикажи своим людям тоже самое и вас не тронут.
Зам даже не дернулся, как и остальные наёмники. В отличие от Вождя, наёмники знали, что Инферно не обычный боевик, а отличный тактик и хороший стратег. Хоть эти два понятия и аннулируют друг друга, тем не менее, в правильных руках, это фатальное оружие в любой ситуации. У Инферно были именно такие руки, он блестяще чередовал тактику, не отходя от задуманной стратегии, опираясь на свой колоссальный опыт. А также они знали, что Командир припрятал четырех бойцов, верных только ему. И хоть им не достать цели в тронном зале, выйти из него, без Инферно им не дадут, а третья группа поддержки, по инерции подключиться к бою и зальет всё свинцом, без вопросов. Не зная этого, Вождь, выйдя из себя, крикнул наёмникам на французском языке:
— Опустите оружие мать вашу!
Колоссальная ошибка, приказывать людям, которые тебе не подчиняются, авторитет сразу падает на пару делений. Это был правильный момент, и Инферно начал наседать:
— Ты считать разучился? Здесь только треть моих людей, вторая треть держит выход из твоей деревни, а третья треть держит на прицеле твою черную жопу. И вот какое дело, французы католики по вере и случись что, мы то отправимся в рай, а ты любитель пожрать людей отправишься в ад, где жрать будут уже тебя. Силу нашего Бога ты знаешь, мы весь мир благодаря Ему раком поставили, а вы своего даже нарисовать не можете. Так что решай… Вождь.
Речь Инферно ни разу не вдохновила Вождя, но расчёт был сделан на другое, пройти момент пика. Человек — это биология и психология, ни там, ни там человек не может долго удерживать момент пика. Зато если передержать момент, после собеседник становиться опустошенный и легче им манипулировать.
Выждав паузу набивая себе цену, Вождь приказал своим людям опустить оружие и обратился важным тоном к Инферно на французском языке, чтобы соплеменники не поняли его капитуляции:
— Говори.
— Сначала выставь своих головорезов, а я отпущу своих бойцов. С глазу на глаз переговорим.
— Как всегда не просто с тобой.
Тем не менее, распоряжение было отдано и тем, и тем. Занавес из шкур был опушен, скрыв их от посторонних глаз, и они остались одни.
— Женщина поедет со мной и это не обсуждается. Она моя.
— Зачем она тебе, она же, тощая и что я отвечу своим людям?
И тут произошло непредвиденное, вмешалась Анджела:
— Я без своих коллег никуда не уеду.
Наёмник понял, маринуя Вождя, он позволил женщине прийти в себя. У него оставалось одно преимущество, судя по всему, она владела только родным и английским языками. На этом поле он и решил сыграть.
— Она говорит, что без коллег никуда не уйдет.
— Ты сума сошёл! Вы у меня все тут останетесь.
— Не кипятись, мне нужно было, чтобы ты что-то сказал и именно таким тоном, а теперь подожди минуту.
— Думаю, ты всё поняла, Вождь никого больше не отпустит, а я своими людьми рисковать не стану.
— Вы не можете их тут бросить вы же солдат!
— Я наёмник, а не солдат.
— Но меня же вы спасли, значит, в вас есть, что-то хорошее. Предложите выкуп за них, мы заплатим любые деньги. Наш наниматель очень богатый человек.
— Я тебя не спасал, а забрал и не из чувства благородства, а скорее ради низменных целей.
— Вы хуже этого урода, он хотя бы не знает, что можно жить иначе, а у вас какое оправдание?
На французском:
— Я отдам за неё своего переводчика, а в знак извинений скажу, как его лучше приготовить.
Глаза вождя загорелись, он всегда любил вкусно полюдоедничать:
— Как?!
— Закиньте его в какой-то мешок и избейте палками. Важный момент, он должен быть ещё жив, чтобы мясо продолжало питаться кислородом, поэтому кровь должна циркулировать. Тогда мясо получиться нежным и мягким.
— Я не могу так сделать. Так готовят враждебные нам племена, меня осудят.
— Ну, об этом ведь только ты знаешь.
Лицо вождя расплылось в улыбке.
На русском:
— Чего этот урод улыбается?
— Говорит, что я дурак, раз решил, что он тебя отпустит.
На французском:
— Позови двух воинов, пусть подержат её для меня.
На русском:
— Что ты сказал?
— Что у меня есть предложение.
— Какое?
— Я расскажу, как ему лучше приготовить твоих друзей, а он тебя отпустит.
— Ты просто чудовище.
— Ты видела, что они сделали с твоим коллегой, в данный момент они потрошат второго. Тебе их не спасти.
— Но вы можете! Мы же здесь все люди, можем договориться.
— Люди?! Ты вообще понимаешь, кто тебя похитил и где ты находишься? Это племя Мурси, племя людоедов, одно из самых жестоких племен Африки.
Анжелу прошиб пот, страх парализовал всё тело. И без того измученное тело стало бледным, а колени так и норовили подломиться. Всё потому что она была осведомлена по поводу этого племени, особенно о его диких нравах и тем более традициях. Страх сменило глубочайшее удивление и только один вопрос — как с этими зверьми Наёмник вообще смог о чем-то договориться. Картина прояснила, и тут же пришло осознание их критического положения.
Ход мысли женщины прервали воины, вошедшие по приказу Вождя. Анжела еле-еле повернула голову, увидев двух воинов с копьями в традиционной окраске, женщина не выдержала, колени подломились, и она упала в руки Наёмника. Из последних сил, как за спасительную тростинку она ухватила за угасающее сознание и, умоляя, прошептала, глядя в глаза Инферно:
— Снова эти изверги, не отдавайте им меня, не отдавайте. Спасите, умоляю.
Последующая фраза далась ей особенно тяжело и заставила её опустить взгляд:
— Я…я сссс… Я согласна!
— Ну и кто из нас теперь чудовище.
Это был не вопрос, а скорее констатация факта. Но констатация важная для Инферно. Ему приносило подлинное удовольствие показывать на примере, что люди, которые мнят себя лучше него, далеко не лучше, а чаще и хуже него самого.
Наёмник выдержал паузу, глядя ей пронзительно в глаза и наслаждаясь моментом. Наконец приняв капитуляцию Анжелы, не отводя от неё взгляда, обратился к Вождю на местном наречье:
— Я принимаю твоё мудрое решение Вождь, ты добился своего и впредь мы не посмеем нарушить традиции твоего племени.
Вождь надменно фыркнул, красуясь перед своими воинами.
Убедившись, что женщина смирилась со своим положением и больше фокусов не выкинет, Инферно снял с неё наручники. Вызвал по гарнитуре своего зама. Спустя секунды он уже стоял перед командиром и ждал приказа.
Вождь для убедительности встал и подходя к Наёмнику начал причитать на наречье:
— Забирай свою тощую обезьяну, а взамен, я требую самого жирного из твоего отряда и впредь я не потерплю нарушений традиций моего племени.
Инферно стал лицом к Вождю, закрыв собой женщину, и терпеливо склонил голову, его зам поступил так же. Два воина, оказавшиеся свидетелями триумфа их Вождя снова начали трястись и голосить.
Не поднимая головы, Командир приказал заму забрать женщину, вернуться к группе и разоружить переводчика, после передать его двум воинам:
— Сработай быстро и неожиданно, его нужно передать живым и невредимым. Удара под дых будет достаточно.
— Принял. Выдвигаюсь.
Оставшись наедине, Вождь продолжил:
— Вопрос с племенем я решу, что касается меня…
Его пафосную речь прервал удар Инферно под дых, заткнув рот вождю своей счастливой бейсболкой, он оказался за его спиной и продолжил ударом между ног, от чего Вождь упал на колени. После чего последовал удар по шее ребром правой руки и резкий выпад левой руки в лоб с последующим удержанием так, чтобы Вождь ощущал болевое давление во всех шейных позвонках. Зафиксировав в таком положении Вождя, он начал:
— Дернешься и высрешь свой позвонок раньше, чем успеешь пискнуть.
В такие моменты главное зрительный контакт, чтобы жертве некуда было деться и самое главное обнаженный страх жертвы перед её мучителем, который она будет помнить до конца дней своих. Именно этот страх сейчас дрожал в глазах Вождя, страх и непонимание, ведь они договорились и пришли к компромиссу. Но Инферно такой расклад мало, когда устраивал, он всегда добивался максимального контроля и давил всех, кого только мог.
Выждав пару секунд, Наёмник вытащил бейсболку изо рта Вождя и спокойно начал:
— Срать мне хотелось на тебя, твоё племя и ваши традиции.
— Мммы жже ддогговориллись, я жже скказзал… ты жже сккааззал…
— Все что я сказал, я сказал твоим голожопым обезьянам, а теперь я говорю тебе, заткнись и запоминай, мне нужен полный контроль над любой ситуацией, которую только сочту нужной или ты думаешь, хищники, нужные для посвящения в воины высшей касты, просто так перевелись на твоей земле. Обеспечь мне полный контроль, иначе они снова появятся, и первый же посвященный воин бросит тебе вызов и тут же насадит твою дряхлую жопу на копье.
— Дело не во мне! Я предан нашим договоренностям, но воины… они скорее умрут, чем покоряться.
Добившись своего, Инферно отступил и отвернулся от Вождя.
— Скорее умрут, чем покоряться, есть над чем подумать…
Не о чем тут было думать, Наёмник прекрасно знал технологии подчинения, с последующим контролем. На деле он ожидал очередной возможности задавить Вождя и тот ему такую возможность предоставил. Вставая с колен, Вождь начал в очередной раз оправдываться, в чём заводил диалог в тупик, Но Инферно отреагировал не на это:
— Разве я разрешал тебе подниматься?
Вот он, переломный момент! Либо Вождь окончательно сдастся, либо он всё же наскребёт в себе мужество и не посрамит память предков и тогда уже без явных побоев, его угомонить, вряд ли получиться. Инферно как всегда шел ва-банк и как всегда рисковал больше своего оппонента. Во всяком случае, на его взгляд, ведь чужую жизнь он и в грош не ставил. На такой, зачастую, не оправданный риск, он часто шёл, не потому что хотел стать наёмником года, у него был скрытый мотив. Каждая такая ситуация его характер закаляла, как сталь, при ковке меча. Характер, свою личность он всегда ставил выше тела, а тело всего лишь расходный материал для достижения главной цели его жизни. Его убеждение заставляло идти всегда до конца, до победного конца. Со стороны это всегда выгодно его отличало от остальных наёмников, которые не добивались никаких ощутимых результатов и на подобных переговорах обычно довольствовались тем, что дают. Всё дело в мотивации бойца, за деньги он согласен убивать, за большие деньги, он согласен много убивать, но ни за какие деньги, он не согласиться умирать, пойдя на каждодневный риск Инферно.
Но дело обошлось и на этот раз малой кровью, Вождь подчинился, не желая чтить память предков, предпочтя чтить западные мантры и комфорт. Осталось решить вопрос с воинами, которые были всё ещё преданны традициям своего племени.
— Бусы и зеркала…
— Что?
— В чём слабость твоих воинов?
— Ни в чем, они самые яро…
— Это дерьмо ты им втирай. Я же спрашиваю об их моральной слабости, желаниях, что их может одурманить и сбить с толку.
Инферно не хуже самого Вождя знал его племя, как и все остальные, с которыми довелось ему работать. И не, потому что он родился большим талантом, а потому что постоянно корпел над разведданными, заучивал их, и вникал в их суть. Притом жизнь его как-то научила, что единого взгляда бывает мало и это приводит к фатальным ошибкам. После такого фиаско он утроил усилия, всё познается в сравнении, что говорят французы, что говорят русские, что говорят янки, что говорят британцы и т.д., в зависимости под влиянием какой страны находиться территория интереса. Хотя предпочтение отдавал последним, так как британцы были на два порядка опытнее остальных.
— Ты испытываешь моё терпение.
Вряд ли Вождь намерено тянул время, дабы не предавать свой народ, к чем Наёмник и пытался его приобщить. Скорее его до сих пор не отпустил страх. Дабы ускорить время, Инферно пошёл на уступку.
— Вставай и садись на трон, может там, тебе сподручнее будет думаться.
Вождю действительно не хватало этого, такого привычного за эти годы седалища, которое только и давало последние семь лет власть его бренному и слабому телу. Наёмник не позволил ему полностью утвердиться и опомниться. Обойдя трон, склонившись с боку к Вождю, нарушив личное пространство, он хлопнул его по плечу, снова зафиксировав его.
— Что надумал?
— Воины ценят оружие
— Правда что ли! Вот удивил.
Нотка иронии, дабы немного расслабить нервы Вождя и снова попытаться ускорить ход его мысли, больно туговато они шли. Возможно, и переборщил малость, зато наверняка. Как говорят, англосаксы — «Что ни потеря, то приобретение, что ни приобретение, то потеря» — подумал про себя Наёмник.
— А может что-то из косметики? Вон как твои ряженные пляшут. Чем больше цацек, тем круче пляшут.
— Ты про тени?
«Я тебя сейчас так разукрашу, обезьяна тупая, что тебе никакие тени не помогут» — подумал про себя Наёмник. Контроль, теперь уже над собой и работа на результат.
— Теплее, но вряд ли твои воины заметят особую разницу, да и эффект получиться незначительный.
— А какой эффект нужен?
— Такой, чтобы с подсиживания тебя, они переключились на подсиживание друг друга.
Судя по тому, как глаза у Вождя забегали, он, наконец, начал думать. Наёмник часто допускал эту ошибку, не влезая в шкуру жертвы, он часто не мог нащупать индивидуальные рычаги для стимула. Но это было осознанным выбором. Инферно считал, что лучше изваляться в грязи, нежели влезть в шкуру жертвы, предателя и ощутить его послевкусие, от которого несло человеческим ничтожеством.
— Прицелы.
— Нет, опасно и дорого. С твоих и Калашей хватит для удержания территории и охраны наших объектов.
— РПГ-7 каждому
— У тебя какая-то обратная логика. РПГ-7 тем более опасно и тем более дорого.
— Бронежилеты
— Нет, дорого, но теплее
— Просто жилеты?
Наёмник был уверен, что Вождь просто так ляпнул, но что терпение, что время кончались, и он решил заготовленный ответ подогнать под то, что ляпнул Вождь.
— Ты имел ввиду разгрузочные жилеты?
— Да
Неуверенно ответил Вождь.
— Хм, хорошая идея, с минимальным количеством карманов под боеприпасы, да и оставшиеся два кармана забить один под бутылку 0.5 со сладкой водичкой, а второй жвачками и шоколадками. Что ж так и поступим.
На прощанье он снова хлопнул по плечу Вождя и, уходя, добавил:
— Жди при следующей поставке, сверху обычного 100 комплектов подготовленных разгрузочных жилетов.
— 100? Но у меня больше воинов, как я сто жилетов разделю?
Наёмник перед выходом остановился, в очередной раз удивился непроходимой тупости Вождя — «Как он удерживал власть 27 лет». И как ему хватило терпения не свернуть Вождю сразу шею. Раз он их лидер и такой тупой, значит, они ещё тупее и могло прокатить. Но Инферно просто утешал себя, он знал, насколько полны заблуждений такие мысли и к каким потерям они приводят. Ведь ни в коем случае нельзя забывать ещё и о социальном уме, ведь, по сути, Вождь не был знаком с технологиями контроля и управления на настолько тонком и аморальном уровне. Зато на грубом уровне, на его уровне действовал как надо и всегда знал, когда и кого именно нужно сожрать, во всех смыслах этого слова.
— В этом то и смысл, хватит не на всех и делить не разгрузочные жилеты тебе нужно будет, а воинов. На лояльных тебе и не лояльных. При этом распределение желательно ещё учесть факторы зависти и продажности.
— Это как?
— Разделяй и властвуй…
— Не понял
— Перед поставкой раздели своих людей на группы. Важно, чтобы каждую из групп возглавлял твой потенциальный приемник. Как прибудет партия, вызывай к себе отдельно по одной группе. Снаряди лидера этой группы в разгрузочный жилет, пусти пыль в глаза, будто выказываешь уважение. Пусть покрасуется перед всеми, обязательно попробует водичку, жвачку, шоколад. Обязательно спрашивай после каждого лакомства вкусно ли ему и пусть красуется побольше. А сам параллельно наблюдай за его группой. У кого глаза загорятся, и кто хоть раз косо на тебя посмотрит или тем более скажет, что против тебя, тем никогда не выдавай жилеты. Рано или поздно скрытые твои враги снимут жилеты с убитых тел твоих явных врагов.
И тут Вождь, наконец, всё понял и, поднимаясь, обратился к Наёмнику:
— Я так не смогу, одно дело менять недра земли на оружие и другие блага, приносить в жертву соперников и пожирать их сердца и совсем другое то, что ты предложил белый человек. Они моё племя и это уничтожит мое племя!
Инферно уже и не смел, надеяться, но всё же Вождь нашёл в себе ни то мужество, ни то зов предков услышал и дал отпор представителю колонизаторов. Он добился своего, маски сброшены, теперь никакой дипломатии, только борьба до последнего и теперь с достойным противником. И Наёмник, обернувшись, посмотрел на Вождя, взгляд его был доволен и самоуверен, что привело в бешенство, теперь уже по праву, Вождя. Но Инферно не дал ему выпустить пар:
— Прежде, чем ты вызовешь воинов, хорошенько подумай и реши, что для твоего племени лучше.
— Снова пытаешься меня обмануть!
На крик Вождя ворвались воины и вмиг окружили Наёмника. В него, со всех сторон были направлены пики копий и дульники автоматов. На периферии Инферно уловил взгляд своего зама и подал ему знак, незаметным жестом руки не вмешиваться. Воодушевленный своим положением, вспомнив о былых победах, Вождь выхватил своё копье и направился к Наёмнику. К возможно самому опасному из всех, кто угрожал его племени. Его сердце билось в унисон с сердцами его воинов, вот уже много лет, ни Вождь, ни его воины не чувствовали такого единства. Сегодня ночью они были едины и готовы были пойти за своим Вождем и сражаться за него до смерти. Инферно тоже почувствовал их единство, переменил выражение лица на серьезное, не по причине страха, а потому что не хотел портить вкус момента. Перед ним, наконец, то стоял достойный противник, ещё не дряхлый, внушительных размеров горилла с копьем, воодушевленный криками своих воинов, Вождь людоедов. «Может быть, он мне подарит достойный конец?» — промелькнула мысль у Инферно.
— Как ты думаешь, чем это всё закончиться.
Неожиданно перешёл Наёмник на английский, чтобы заставить Вождя включить в дело голову.
— Убьёшь меня, что ещё большой вопрос. Сам выживешь, что ещё сомнительнее.
Вождь замедлился. Наёмник специально стал предвосхищать события, ослабляя силу момента.
— Мои люди с улицы успеют перед смертью выпустить весь боезапас, по твоей, так сказать, резиденции. Представь, в какой фарш они перемолотят всех присутствующих. А ведь ещё две мои группы остаются, до которых, твоим людям точно не достать. И вот эти парни ещё больше дел натворят, пока весь боезапас не истратят.
Вождь остановился, от воодушевления и след простыл, момент был упущен, остались лишь сомнения.
— Но по старой дружбе, предположим, что ты выжил.
— Ты мне не друг…
— Вот именно мать твою, а теперь заткнись и запоминай, ведь я буду описывать твоё будущее…
Инферно не был пророком, но описать убедительную перспективу дальнейших событий, просчитать вполне мог. Проще говоря, описать Вождю его будущее, в интересах Наёмника, и самое главное заставить того поверить в него, что автоматом загоняет в рамки, как правило очень узкие для стран, третьего мира.
— Предположим, что ты выжил… после трагедии, твои соплеменники, от горя, начнут постепенно звереть. И как думаешь, как скоро, они поймут одну простую истину?
— Что белый человек зло?
— Нет, другую… что во всём виноват Ты… ведь ты позволил белым людям прийти и грабить твои земли… ведь ты в интересах белых людей отправлял своих соплеменников на верную смерть… и самое главное ты не смог их защитить, а значит ты слаб.
Вождь никогда не смотрел под таким ракурсом на его дела с белыми людьми. Он всегда себя утешал, что не продает свою землю, а торгует, что отправляет своих воинов на войну, а не на верную смерть, и, конечно же, ему гордость не позволяла признать, что он слабее. Он понимал это, но всегда где-то очень глубоко и тут же отгонял эти не комфортные мысли.
— Вижу, ты включил мозг снова.
Наёмник называл эту технику — «Спустить на землю». Каждый человек, без исключения, мнит о себе. Чем больше мнит, тем дальше от действительности и более не адекватен среде своего обитания. Но стоит окунуть разок другой такого, в его же дерьмо, человеку приходит некое осознание. Главное не переборщить и не довести до депрессии. Это достаточно тонкая работа с психикой, так как, доведя до депрессии, человек уже более, чем нужно надломлен и ничего, кроме как жалеть себя любимого, эффективнее делать не может.
— Ты помнишь, как ты захватил власть? А помнишь, как ты её удерживал? На что шёл ради власти, на что способен был ради неё? Вспомнил? А теперь сам ответь за какие копейки следующий вождь, в менее выгодном положении, чем ты сейчас продаст Твою землю, Твоё племя, только чтобы удержать власть.
Вождь снова поник и морально сдался и теперь это навсегда. Теперь дело за техникой, ведь впереди опасный обрыв в депрессию. Теперь нужно заставить поверить Вождя, что его правление, это лучшая перспектива для его племени. Как только поверит, станет идеальным надзирателем собственному племени, а острые углы и моменты прозрения сгладит самооправдание и комфорт.
— Твоё правление в наших общих интересах, твоих, твоего племени, моих. Без тебя твои воины, изголодавшие по власти уже во втором поколении, начнут грызть друг другу глотки и сами того не ведая приговорят твоё племя. Это твое право и ответственность. Но не забывай, что так же определенную ответственность и обязательства ты несёшь и передо мной и будь добр выполняй их.
И Инферно двинулся, к уже севшему на трон Вождю, что послужило провокацией. Альфа, неудовлетворенный исходом и кипя внутри, получив повод, ринулся с копьем на Инферно. Выпад копья в лицо, уворот, одновременный перехват копья правой рукой, удержание копья и удар с разворота локтем левой руки в глаз Альфы. Выпад копья второго воина в спину Наёмника, присест на правое колено, одновременно поддев копья второго воина, копьем, удерживающим правой рукой. Выхватив нож из ножен левой рукой, с пол оборота нанёс два удара в печень и сердце. Выпад копья третьего воина спереди Наёмник сбил копьем в правой руке, уже отнятого у Альфы. Оставив нож в сердце второго воина, он перехватил его копье и привстав, наклонился к третьему воину, пырнув его копьем второго воина. И с разворота добил третьего воина, вогнав ему в шею, копье в правой руке, отнятого у Альфы. Схватка не заняла больше пяти секунд. Вождь только и успел крикнуть на наречье:
— Не стрелять!
Но Инферно было этого мало, он слишком долго терпел. Обычно люди, преградившие ему путь, так долго не жили, как посчастливилось Альфе, лучшему воину в деревне. Его он оставил на десерт, зная, что никто не помешает, ведь он сражался, не применяя огнестрельное оружие, а значит честно, хоть и троя на одного. Этот обычай Инферно очень нравился. Не спеша он подошёл к своей второй жертве и вытащил свой нож из её сердца и вернул его в ножны. Этих людоедов простым вспарыванием не проймешь, и Инферно пришлось придумать более зрелищную казню для Альфы. Кинув взгляд на бесправного Вождя, он подошёл к лежащему Альфе, которому ударом локтя выбил левый глаз. Рывком поднял его лицом перед Вождем. Дождавшись первых признаков сознания Альфы, он резко ударил ногой в его икроножную мышцу, поставив его тем самым на колени перед Вождём. Закрыв собой Вождя, он в последний раз посмотрел туземцу в глаза, уловив его ужас, он крикнул:
— Теперь я твой вождь!
Выбив нижнюю челюсть, ударом колена он кинулся к Альфе, и схватив того за верхнюю и нижнюю челюсти, стал медленно их разводить. Ещё не полностью в сознании Альфа стал судорожно биться в истерике, но Наёмник его четко зафиксировал, прижимая ногой его невредимую правую ногу. Не все воины смогли выдержать это жуткое, даже для них зрелище. Разорвав рот их соплеменнику, на большинство он произвёл должное впечатление. Закончив, Наёмник вызывающе поднял руку с половиной головы их Альфы и начал осматривать воинов племени и наконец, крикнул:
— Я Инферно!
Когда всем стало ясно, что вызова ему никто не бросит, Инферно кинул останки Альфы к ногам Вождя и сказал на наречье:
— Он ослушался твоего приказа не нападать и так будет с каждым.
Дав пищу для размышления воинам Вождя, он, наконец, покинул его.
Выйдя к первой группе, он включил связь и дал новые вводный отряду:
— Первая группа со мной. Вторая группа продолжает наблюдение и снимается через 5 минут после нашего отъезда, место встречи на удалении в 500 метров от лагеря. Третья группа готовь транспорт. Конец связи
— Принял.
— Принял.
Подняв женщину и прижав к себе, он жестом приказал взять их в кольцо и продвигаться к транспорту.
— Инферно, чуешь?
— Да, запахло жареным мясом.
От этих слов Наёмник, почувствовал, как женщина вздрогнула. Наёмники в свою очередь только ехидно переглядывались. И тут началось, дикий, умоляющий крик о помощи:
— Анжелика!
Инферно, почувствовал, как женщина начала колебаться. Но силы её давно оставили, она была истощена и подавлена. Единственно, что смогла из себя выдавить:
— Он был моим женихом… он хороший человек.
Инферно всю жизнь мечтал посмотреть на своего антипода, обернувшись, он увидел забитого и обозленного человека, который вторгся в чужой мир и вот-вот пожнёт плоды своей беспечности. Одним словом, снова разочарование. Под истеричные вопли этого обреченного они сели в транспорт и покинули лагерь.