Премьера сериала «Властелин колец: Кольца Власти» предсказуемо подлила масла в огонь дискуссий об уместности введения черных актеров на роли персонажей, которых зритель ожидает увидеть белыми. Думаю, проблему эту не стоит рассматривать отвлеченно и в общем виде. Одно дело — реальные исторические лица, другое — литературные герои. А эльфы, гномы и русалки — вообще третье. Кроме того, любая экранизация есть заново созданное и самостоятельное произведение, и не следует априори отказывать его создателям в праве на любые, пусть даже самые смелые, творческие решения, включая неожиданный для зрителя кастинг. Судить надо по результату в каждом отдельном случае. Так, например, Дезил Вашингтон вполне органичен в роли дона Педро Арагонского в экранизации «Много шума из ничего» Кеннета Браны, поскольку мир, в котором разворачивается действие, очевидно условен, несмотря на некоторые черты 19 столетия в костюмах и антураже. То же можно сказать и о Гарольде Перрино в роли Меркуцио в «Ромео + Джульетта» База Лурмана, и о многих других экранизациях.
Казалось бы, тем более легко будет осуществить расовое разнообразие в жанре фэнтези, в отношении заведомо фантастических эльфов и гномов. Но не тут-то было. Если отбросить дежурное левое резонерство, то придется признать, что возмущение поклонников Толкина кастингом сериала объясняется не расовыми предрассудками или, во всяком случае, не только ими. Черные эльфы действительно разрушают мир Толкина. Органично и убедительно внедрить в него расовую толерантность невозможно, потому что мир этот действительно расистский. И этот расизм заложен в самой структуре этого мира, неизбежно следует из его устройства.
Дело в том, что мир Арды — частью которого является Средиземье — существует как реализация творческого усилия верховного бога Эру Илуватара и со-творящих ему духов Айнур. Судьбы этого мира есть воплощение песни Айнур, спетой еще до его сотворения. Понятно, что такой мир подчиняется жесткому детерминизму изначального замысла. И потому поочередно пробуждающимся к жизни расам Арды предписаны определенные роли и качества. Расовая принадлежность во вселенной Толкина определяет не только физический облик, но и душевный склад и интеллектуальные способности существ, и — что самое главное — их историческое предназначение. Во вселенной, существующей по законам провиденциализма, любые исторические коллизии — лишь рябь на поверхности Замысла, и потому расы и племена оказываются на стороне Добра или Зла по произволу своего создателя. И тут уже речь не столько о вымышленном Эру Илуватар, сколько о реальном профессоре филологии Джоне Рональде Руэле Толкине. Его волей народы востока и юга Средиземья выступают массовкой Тьмы, в которой автор не желает видеть отдельные лица и индивидуальные характеры. Толкин пытался защитить свою эпопею от обвинений в предвзятости по отношению к людям с темным цветом кожи. Он объяснял, что Мелькор обманом привлек на свою сторону население востока и юга Средиземья - истерлингов и харадрим. Однако нельзя не заметить, что если среди "людей запада" мы найдем как сторонников зла, так и его непримиримых противников (то есть они обладают свободой воли, позволяющей сделать этический выбор), то харадрим подпали под власть Зла все скопом, и это означает, что они либо не субъектны и не обладают свободой воли, либо склонны ко злу "по природе". Конечно, писателю фэнтези не обойтись без персонажей, которым зло присуще имманентно или «по авторскому умолчанию». Ведь мир фэнтези, с одной стороны - всегда арена борьбы добра и зла, а с другой - подчинен провиденциализму, и его история это чреда сбывающихся пророчеств. А значит нужен кто-то, кто подыграет героям с темной стороны и усыплет своими телами их путь к триумфу. Но почему в книгах Толкина антагонистами оказываются не только отдельные злодеи с их личным выбором, но и целые расы?
Толкина давно порицают за то, что в его вселенной, грубо говоря, белые расы — хорошие, черные — плохие. Но проблема расизма этого вымышленного мира лежит гораздо глубже. Проблема в том, что история Арды есть прежде всего история рас, осуществление их предназначения. Уже сам взгляд на расу, как на действующую единицу истории содержит в себе расизм, даже если оставить в стороне разделение рас на «лучшие» и «худшие». Впрочем, в провиденциалистской вселенной такое разделение неизбежно. Если замысел творца мира Эру Илуватара — эквивалент божьего промысла — реализуется через деяния и борьбу рас, некоторые расы неизбежно должны быть «совершеннее» прочих и идти историческим путем, ближе лежащим к его благой воле. В такой исторической модели нетрудно разглядеть влияние идеологии империализма и колониализма, тот круг идей и представлений, выразителем и проводником которых был, например, небезызвестный Сесил Родс, писавший в своем завещании об англичанах:
Я утверждаю, что мы первая раса в мире, и чем большую часть мира мы заселим, тем лучше будет для человечества.
Эта идеология была актуальна и влиятельна и во время Первой мировой войны и в последующее двадцатилетие «интербеллума», то есть как раз в то время, когда вызревал замысел вселенной «Властелина колец». И хотя путанные политические взгляды Толкина трудно отнести к определенной идеологии, но как монархист и "традиционалист" — по собственному его признанию — он не мог быть чужд формам мышления и предрассудкам эпохи империализма и колониализма. В частности, идее расового превосходства, пусть и перенесенной с реальной европейской расы на вымышленную эльфийскую:
«...я бы сказал, что на самом деле они олицетворяют собою людей, наделенных многократно увеличенным эстетическим и творческим потенциалом, большей красотой, более долгой жизнью и благородством, — то Старшие Дети, обреченные угаснуть, уступая путь Пришедшим Следом (людям) и выжить лишь в тонкой ветви родословной, смешавшей кровь с народом людей, среди которых только это одно и дает право на истинное «благородство».
Дж. Р. Р. Толкин. Письмо к Наоми Митчисон.
Нельзя не заметить, что фантастических эльфов, происхождение от которых дает право на истинное благородство, Толкин наделил реальной «европейской» внешностью и дал им язык, напоминающий своим звучанием валлийский:
«Живой язык Западных эльфов (синдарин или наречие Серых эльфов) встречается значительно чаще, особенно в именах и названиях. Восходит он к общему с квенья источнику; однако благодаря специально разработанным изменениям он сделался лингвистически очень похож на брито-валлийский (хотя ему и не идентичен): потому что такое свойство, в определенном лингвистическом настроении, я нахожу весьма привлекательным, и еще потому, что оно вроде бы соответствует довольно-таки «кельтскому» характеру легенд и историй, в которых фигурируют его носители.»
Дж. Р. Р. Толкин. Письмо к Наоми Митчисон
Валлийский - это язык одной из четырех частей Соединенного Королевства. Той самой, принцем которой был Чарльз Уэльский, прежде чем буквально на днях стал королем Британии Карлом III, к слову говоря. Таким образом, даже не будучи сознательным и идейным расистом, Толкин наделял вымышленную им «высшую расу» чертами и признаками европейцев. И если не англичан, то жителей Британских островов, во всяком случае. Очевидно, несмотря на бесспорный гуманизм профессора, его воображение оставалось в пределах очерченных консервативным мировоззрением его времени.
Что нам теперь со всем этим делать - трудный вопрос. Игнорировать присущий наследию Толкина расистский оттенок невозможно. Но квотирование ролей эльфов для «цветных» актеров слишком очевидно идет в разрез с его логикой. Возможно новые экранизации снимут остроту этого вопроса несколько иным образом: киноиндустрия взяла наследие профессора в оборот и постарается выжать из него все, что можно. Толкиновские эльфы, гномы, орки и мудрые волшебники в неброских одеяниях, ставшие некогда каноном фэнтези, теперь стремительно превращаются в стертое клише, обсуждать которое скоро будет просто неинтересно.