Я не люблю песню Пугачевой про «вагончик тронется». По этой же причине не смотрю «Иронию судьбы». И редко-редко ем арбузы…
Мне пять лет. В спальне на ковре завитушки, но если прищуриться, появится рожица. У стены с ковром стоит моя кровать, поэтому до рожицы можно дотянуться. Что и делаю: пальцем закрываю глаза, нос и рот, чтоб не дразнилась.
В большой комнате живут мама с папой. Раньше они всегда спали вместе. А теперь то папа, то мама ночует со мной. На диванчике. Из-за этого плюшевый пёс Тяпа переехал на пол, ему холодно и страшно. И я беру Тяпу к себе, показываем рожице язык, пока не засну.
Раньше всё было хорошо. Меня вовремя забирали из детского сада, давали молоко на ночь, папа читал сказки, мама пела колыбельные. А сейчас всё не так. И забирают позже всех, и про молоко забывают.
Они часто ссорятся. Рожица становится печальной, а я закрываю уши руками. И беру Тяпу в постель, потому что всё равно сейчас придёт мама или папа, чтобы постелить на диване.
Сегодня снова ругаются. Мама кричит «как ты мог, чем она лучше меня». Папа что-то бурчит. «Уходи, убирайся» - снова мама. «А ребёнок как же» - это папа. «Воспитаю без тебя» - мама. «Да ты воспитаешь, посуду научись мыть и порядок наводить» - папа. «Я плохая хозяйка?» - вопит мама. «Бывает и получше», - злится папа. «Вот и катись!»
Хлопнула дверь. Ко мне никто не пришёл ночевать. Тяпа дрыхнет, будто всё в порядке, тоже мне защитник.
***
Мне десять. Учусь в четвёртом классе, живу с мамой. Иногда на выходные бываю в гостях у папы. Смешно звучит, правда? Будто «в гостях у сказки». Но у него и правда как в сказке.
Папа женат на тёте Ире, у них родилась Лена, моя сестричка. Лене сейчас четыре годика, недавно пошла в детский сад. Тётя Ира не хотела отдавать, говорила, «ребёнок будет болеть». «А дома ей скучно, уже в комнату из-за кучи игрушек не зайти», - говорил папа.
Теперь Ленка важничает – честное слово, смешная. Она толстенькая, как пузырёк на ножках, и носит хвостики. Подойдёт ко мне, выпятив пузико и надув губы, и стоит маленьким надзирателем: «Варя, что ты делаешь? Книжку смотришь? Это моя книжка, отдай!»
Ленка – вредина. И жадина. Избаловали ребёнка до невозможности, это всё тётя Ира. Стоит чихнуть Ленке, начинается… «Ах, ох, вирус! Это она от Вари подцепила, больше некому заразу в дом принести!» И всё, Ленку на карантин, меня месяц не пускают к папе, встречаемся в стылых кафе, пьём грустный чай, словно чужие… Потом наконец запрет на посещения снят, прихожу, а мелкая негодница загодя наелась шоколада – и вся в розовый сыпи на щеках. «Варя, у Леночки диатез, ей нельзя сладкого. Чтобы ей не было обидно, не ешь при ней конфеты», - даёт наставления тётя Ира. Только выйдет за дверь, Ленка льнёт котёнком: «Варя, у тебя есть конфетка? Дай!» У меня естественно нет, Ленка в рёв, тетя Ира шипит: «Варины визиты травмируют Леночку!» Папа чернее тучи, собираемся, уходим в кино. Наше с ним законное воскресение безнадёжно испорчено.
А дома мама. Мне бы очень хотелось, чтобы ей было дело до того, сколько её дочь ест конфет. И почему чихает.
***
На прошлой неделе мне стукнуло 12. Папа позвонил, поздравил и пригласил в субботу к ним в гости: тётя Ира испечёт торт, отпразднуем. Пошла в самом красивом платье – бабушкин подарок.
… Стол тётя Ира накрыла сказочный: фрукты, лимонад, сладости, торт. И огромный арбуз! Откуда он? В магазинах ещё нет, лето только началось, а папа уже где-то раздобыл. Я специально не налегала на торт, чтобы оставить в животе место для арбуза… Ленка-хитрюга тоже ждала, воротила нос от пастилы и зефира.
Слава Богу! В полосатый арбузный бок воткнули нож, и пиршество началось. Ох, как вкусно… Через полчаса мы с Ленкой отвалились на диван, оставив на тарелках гору арбузных корок. Причём её гора была вдвое больше моей – и как только взлезло в некрупную девочку.
- Ба! Да вы почти всё слопали! – всплеснула руками тётя Ира. – Молодцы, особенно Леночка постаралась. А Варя что-то отстала, хоть и старшая. Варя, не понравился арбуз? Незрелый?
- Что вы, тётя Ира, арбуз вкусный, просто наелась. Спасибо за угощение! – кивнула я.
Она забрала тарелки и унесла в кухню. А через минуту донеслось: «Господи, ты только посмотри на Варины корки. Почти до зелёной кожуры доела! После нашей ещё вон сколько мякоти осталось, все края вон розовые. А Варя почти насквозь прогрызла…»
Тётя Ира умолкла, папа тоже не отвечал, а больше в кухне никого не было. Видимо, молчание было для тёти Иры невыносимым, и она продолжила: «Там неблагополучная семья, девочкой никто не занимается. Ты видел, в каком платье она пришла? Это же кошмар, как можно было ребёнка вырядить в такое?»
Мне вдруг стало невыносимо горячо в груди. Чем тёте Ире не угодило бабушкино платье, оно красивое, с бантиком!
Тут раздался папин голос, усталый и грустный: «Иришка, что ты предлагаешь?»
Она молчала. А я хотела, чтобы папа сказал: «Давай заберём её к себе. И у нас будут две дочки, Варя и Лена». И чтобы тётя Ира ответила: «Конечно, давай!» … Я не думала о маме, что ей будет скучно и больно. Не думала о бабушке, которой тоже не понравится такой поворот. Мне просто хотелось к папе. В дом, где стол накрыт ажурной скатертью и всегда вкусно пахнет из кухни…
Но вместо этого услышала: «Думаю, ей нужно пореже бывать у нас. И ограничить общение с Леночкой».
Попрощалась, пришла домой. И первым делом перемыла всю посуду: маме вечно нет дела до горы тарелок в раковине.
***
Отпраздновали моё 20-летие. Однокурсники вручили букет цветов и плюшевого медведя. Подруга Шашкова подарила трёхтомник Гюго, напутствовала: «Ох, Варвара, садовая ты голова. Лучше бы на свидания ходила, чем в библиотеке и над книжками до зари сидеть!» Свидания, мальчики, любовь – всё это успеется. А пока за дело.
Утром в университете. До обеда зубрим: иняз это вам не шутки. Не для того школу с медалью заканчивала и поступала с боем на бюджетное отделение, чтобы баклуши бить.
Потом работа: помогаю по кухне в соседнем кафе, хлопотно, но коллектив отличный. Затем репетитор по испанскому, итальянскому или французскому, потому что на английском и немецком далеко не уедешь, их все знают, а я должна быть универсалом. Еле договорилась с суровой дамой-преподавательницей учить бесплатно. То есть я у неё убираю, хожу за продуктами, мою окна, а она учит. Святая женщина, хоть и строгая!
Вечером, не чуя ног, падаю в кровать. Мама жалуется, что совсем не видит меня, что я эгоистка – вся в отца. Кстати, как там отец? Последний раз общались зимой, почти полгода назад. Всё ли стабильно в его благополучном семействе? Отказав мне от дома, зажили как в райских кущах?
***
Мне 30. На торжественном торте не хватает места для одной свечки, ничего, подержу в руках – коллективу на радость. «С днём рождения, Варвара Николаевна! Здоровья, успехов, счастья в личной жизни!» - залпом выпаливают мои орлы, хохочу и грожу пальцем. Ишь, про «счастье в личной жизни» намекают, негодники! Не дождётесь, сорванцы, пока не закроем проект, будем сидеть на работе.
Чуть не забыла представиться. Я директор службы по связям с общественностью в российском филиале международной фирмы. Всё хорошо. Правда-правда. Год назад купила маме отдельную квартиру, а в нашей заканчиваю ремонт. Остались сущие мелочи: заказать и дождаться посуду, постельное бельё, повесить лампы, светильники, выбрать правильный столик в холл… Всё самое-самое, по каталогам и от дизайнеров – «жизнь удалась».
- Вот, Варвара Николаевна, специально достал! Смотрите, какой красавец! Спелый, не сомневайтесь, - радостно вопит мой зам и водружает на стол огромный арбуз.
Ну, вот кто его просил.
Папа так и не позвонил. Забыл, наверное.
***
Спустя год пожелание родного коллектива сбылось: я выхожу замуж и совсем скоро стану мамой. Если бы не последнее обстоятельство, так и не собралась бы под венец. Наш с Костей дуэт проверен временем, он хороший и надёжный. От прошлого брака у Кости есть дочка Лиза, маленький худосочный эльф… Мы редко встречаемся с Лизой, она до ужаса напоминает одну несчастную девочку. «Варь, пойдём в воскресенье в кино с Лизой, она о тебе спрашивала…» Да я бы рада, но работа, Костя, работа… И сижу день-деньской за ноутбуком, а в офисе ни души.
- Что, мамочка, ждёте доченьку? Или сына подавай? – любопытничает врач, повернув лицо от УЗИ-монитора. – Девочка у вас. Хороший здоровенький ребёнок, через полтора месяца увидите воочию.
- Девочка? – лепечу я. – Это прекрасно.
Но лучше бы родить сына. История не должна повториться, не должна.
Вечером Костя нежен и предупредителен, впрочем, как всегда.
- Девочка?! Это отлично, потом будет сын, - радуется он.
- Конечно же, дорогой.
- Варь, скажи Лизе сама, хорошо? Она обрадуется сестричке.
Я бледнею. Почему-то очень не хочется, чтобы Лиза приходила в гости. Острые тощие плечики, огромные глаза на тонком личике и бездонная тоска по любви. Вроде бы всё есть у ребёнка, замечательная мама, заботливый папа, бабушки и дедушки со всех сторон, а её к нам как магнитом тянет. Или ко мне? Откуда в ней эта родственная тоска, это чувство покинутости?..
***
Нашей Марусе уже два месяца. Агукаем, гулим, пускаем слюни, спим и едим. Всё-таки дети, рождённые в зрелом возрасте, огромный риск для психики мамы. Словно весь мир для меня в этом комочке, весь смысл жизни… Приходила навещать моя мама, подарила костюмчик, посюсюкала и ушла. Даже дед, то есть мой отец собственной персоной, наведался. Сказал, что Маруся похожа на родителей, и откланялся…
Сегодня придёт Лиза. В первый раз увидит сестричку…
- Она хорошенькая, - шепчет худенькая девочка, заворожённо глядя на спящую малышку.
- Варя, можно я её поглажу?
«Можно» говорю я, а сама не свожу глаз – как бы не разбудила, как бы чего не вышло, только бы не чихнула на ребёнка… При мысли «не чихнула» вся моя обустроенная по последнему слову квартира уносится куда-то прочь, время сворачивается в трубочку – и вот уже я, девочка Варя, стою возле наследной принцессы, капризной Ленки…И тётя Ирка зорко следит, как бы я, плебейка, не навредила её кровиночке…
Ком в горле, щиплет в носу. Если сейчас не возьму себя в руки, испугаю детей.
- Лиза, давай вот как сделаем: Марусю положим на подушку, а ты сядешь рядом и будешь держать её за ножку. Договорились?
- Да! – совершенно невыносимо сияет глазами Лиза.
Я справлюсь. Всё получится. История не повторится.