оглавление канала
А гости буравили меня взглядами так, будто хотели влезть в мой мозг. Я непроизвольно скривилась. Тяжело вздохнула и ответила:
- Поймите, мы тут в лесу всегда готовы протянуть руку помощи, так сказать. Но, у меня своя работа, и все расписано буквально по минутам. У меня график, обязательства перед другими людьми, договоры с партнерами, в конце концов. Я не могу, не имею права это нарушать. Ну, нет у меня лишних людей, которые бы ко всему прочему еще и в строительстве домов понимали. – Я вложила в свой голос максимум убежденности, на какую только была сейчас способна.
Панкратов смотрел на меня озадаченно, и, я бы сказала, несколько разочаровано. Кот Баюн же, напротив, смотрел ласково, но от этой его «ласки» у меня сводило челюсти. Кажется, я его не смогла убедить. И он, не отрывая от меня своего масляного взгляда, промурлыкал так, что мне захотелось немедленно дать ему в зубы. Я попеняла себе на дурные манеры, и сложила сжатые в кулаки руки на коленях.
- Дражайшая Екатерина Юрьевна, мы наслышаны о ваших …гм… возможностях. Может быть, вы сами сможете взять над нами, так сказать, шефство? Мы будем вам несказанно признательны. – Последние слова он произнес со значением, выделив их интонацией.
Мне очень захотелось объяснить им, куда они должны быстро идти, захватив с собой свою признательность и все, что к ней прилагалось. Но, воспитание взяло надо мной верх, и я промолчала. Не зря же есть у нас такая приговорка, что от черта - молитвой, а от тебя - ничем. Сделав вид, что я сосредоточенно размышляю над их предложением, принялась лихорадочно думать. Встречаться с их «рабочими» мне до смерти не хотелось. Особенно, после того как я смогла их увидеть в лесу. Но, возможно, таким образом, я смогу узнать что-то интересное, что может пригодиться, как Прону с Одином, так и Санычу? Неторопливо сделав глоток молока из своей кружки, я с сомнением, которое, впрочем, мне не пришлось изображать, так как, таковое и так имело место быть в моей душе, я медленно ответила.
- Ну, хорошо… Я попробую выкроить время завтра к вечеру.
Сергей-Баюн с гордостью посмотрел на своего руководителя, мол, зацени, какой я молодец, уговорил строптивую бабу. Смотреть дольше на их рожи у меня не было уже никаких сил. Всему есть свой предел. Так вот, мой лимит терпения был на сегодня исчерпан. Я поднялась из-за стола. Мужчины встали следом. Я попрощалась с ними, и направилась в сторону своей избушки. А Баюн громко сказал мне вслед:
- До завтра, Екатерина Юрьевна!!
Не оборачиваясь, я махнула рукой. Вот же, навязались на мою голову!!
Следующий день выдался, и вправду, очень суматошным. Думать о работниках экспедиции у меня просто не было времени. Я, который раз возблагодарила Господа, что он послал мне такого толкового и расторопного мастера, как Андрей. Без него я бы просто разорвалась на части, и думаю, даже тогда бы ничего не успела. Про свое обещание посетить соседей и проконсультировать их насчет строительства дома, я вспомнила только ближе к вечеру. Посмотрела на, катившееся к закату солнышко, и решила, что до темноты вполне успею глянуть, чего они там настроили. Ехать не хотелось. День был тяжелый, но я обещала, поэтому поплелась к УАЗику. В «гараже» шуршал Андрюха. При моем приближении он усиленно сделал вид, что ищет что-то необходимое ему, ну просто, позарез, и именно сейчас, как говорится, ни раньше, ни позже. С хмурым видом понаблюдав за его наигранной суетой, я строго спросила:
- Ты чего здесь шуршишь? Отдыхать иди. Василич вон баню топит. Помоетесь и на боковую. Сегодня натоптались достаточно.
Мастера нисколько не смутил ни мой суровый взгляд, ни мой сердитый тон. Он расплылся в улыбке и спросил:
- А сама куда?
Я удивленно вскинула брови. Вот уж чего у нас никогда отродясь не бывало, так это того, чтобы меня расспрашивали куда я собираюсь, да, в придачу еще и зачем. А Андрей, не дожидаясь, когда я начну возмущаться его вопросу, просто пояснил.
- Я вчера слышал, ты обещала нашим соседям помочь, проконсультировать насчет домушки. Так я думаю, что будет лучше, если мы вместе поедем.
Брови мои взлетели на недосягаемую высоту, грозя совсем сорваться и улететь с лица в неведомые дали. Когда я вчера давала опрометчивое обещание, за которое сейчас себя кляла, Андрея рядом не было. И это я знала совершенно точно. А вот Василич был. Ну погоди, старый черт!! Я тебе язык - то обрежу, дождешься у меня!! А мастер невозмутимо продолжил, словно предугадывая мои слова и действия.
- Ты, мать, не серчай на Василича. Права ты, я слышать не мог, мне он сказал. Волнуется за тебя старик. Да и мы все переживаем за тебя. Какая бы ты сильная у нас ни была, а все же… - Он хотел сказать «баба», но в последний момент передумал, и выпалил. – Ты же женщина. А там не понять какие мужики. Может они и вовсе дикие. Кто ж их знает? Хотя, честно признаться, я больше за них волнуюсь. Они ж к тебе не привычные. Характера твоего не знают, и, скорее всего, к суровому твоему норову, тоже не приучены. Мало ли что с людьми от шока может приключиться? – И он скорчил уморительную рожицу, что в сочетании с его вихрами, торчащими в стороны и большими ушами, без смеха перенести было, ну просто, невозможно.
И, конечно, я и не перенесла. Смеясь, отвесила ему нарочнишный подзатыльник, и проговорила:
- Ладно, садись, защитник несчастных и обездоленных! Прокатимся вместе, чтобы у вас душа за чужих мужиков не болела.
Андрей быстренько запрыгнул в машину, и мы, развернувшись, поехали к «этнографам». Василич стоял рядом с баней и радостной улыбкой провожал нас, махая рукой вслед удаляющемуся УАЗику.