Пустота.
Это была именно она — пустота вокруг, пустота внутри…
Но если она могла об этом думать, значит, было ещё что-то, кроме пустоты, и она не растворилась в ней окончательно.
Она почувствовала, как кто-то трётся об ее ногу — это была кицунэ, которая шевелила всеми своими девятью хвостами, создавая воздушный поток.
Откуда-то издалека начал струиться зелёный цвет — приблизившись, он оказался травой, стремительно покрывающей пространство. Сверху начали пробиваться лучи солнца… Жизнь возвращалась к Хоуп.
Она резко села и глубоко вздохнула. Голова закружилась, но главное- её охватила эйфория от ощущения, что она жива! Купол, перекрывавший доступ кислорода, исчез, видимо умная лисичка его снесла.
Тут кицунэ в мгновение ока телепортировалась в хоровод, а через секунду рядом с ней, держась за один из хвостов, на дрожащих ногах уже стояла Хоуп. Вовремя: хоровод сомкнулся.
С громким хлопком, как будто огромные ладони начали аплодировать в театре, вся длинная цепочка Стражей (и их многочисленные голограммы), сложенная в ленту Мёбиуса, трансгрессировала в Предел. Точнее—в центральный Зал Главного Замка. Здесь обычно проходили собрания Стражей Предела под предводительством Рыжей Хранительницы Ключей.
Когда все пришли в себя (это произошло быстро: голограммы растворились в воздухе, остались только реальные участники событий), за огромным парадным столом президиума уже кто-то восседал.
Это был Уильям, Королевский Чародей Норландии. Снова постаревший после последних событий. Все его видели во время вскрытия двери в Запределье, тогда он выглядел значительно моложе.
Чародей подозвал Хранительницу и усадил её рядом с собой. Они о чём-то начали совещаться.
Хоуп, присевшая на первый попавшийся стул, огляделась. Это было чудесное место с волшебной аурой. Высоченные стены уходили вверх в бесконечность, к невидимому потолку. По паркету были разбросаны кресла, диванчики, стулья и скамейки разного калибра.
Стражи весело занимали свои любимые места в Зале. Лаборантки и гусары привычно уселись парочками вдоль стены. Сибаритствующие еноты, лисы и чеширы разлеглись на мягких пуфиках, сохраняющих очертания их округлостей. В центре Зала обнаружилась даже двуспальное ложе с балдахином, и там уже кто-то возлежал. Только у Хоуп не было собственного места, потому что она ещё ни разу не участвовала в общих собраниях. Для неё всё здесь было в диковинку.
– Да, не стоило игнорировать общество,— подумала Хоуп, опасаясь, что заняла чужой стул.
Хранительница позвонила в колокольчик, все прекратили разговаривать, в Зале повисла тишина. Но не напряжённая, как бывает на смотрах военных или у спортсменов перед соревнованием, а какое-то умиротворяющее, спокойное молчание.
Первым заговорил Чародей. Он поднялся со стула, похожего на трон из-за высокой резной спинки, и торжественно изрёк:
--Стражи Предела! Я должен поблагодарить вас за помощь. Возможно, вы даже не представляете, что вы сотворили для Норландии своей трансформацией! Помните, когда вы были элементалями, световыми сущностями? Этим превращением вы сделали возможным снятие чар с моего народа, заколдованного Черным Колдуном.
Вы все изменились. Даже если кто-то не заметил метаморфоза, это так. Чем старше Страж, тем сильнее проявилась трансформация. И это не только внешнее изменение. Покопайтесь в своих душах, вы увидите, что стали чище и светлее. Но если бы вы не объединились в цепочку, вы бы не смогли вернуться домой, в Предел. Кстати, ситуация была на грани краха: в хороводе не хватало Хоуп, которую вы привыкли называть Бабулей.
--А кто же вспомнил о ней? У нас как будто память отшибло! Мы были околдованы? — раздались выкрики Стражей.
--Так и есть,— подтвердил Чародей. — Черный Колдун сильно постарался, чтобы вы остались за Стеной. Помогла кицунэ. Всё-таки, эти волшебные существа всегда оказываются на месте в нужный момент! Кто-то призвал Хранительницу, несмотря на то, что она точно была в хороводе, она—кицунэ, а та – Хоуп.
Все радостно зааплодировали лисичке, которая уютно пригрелась на коленях Рыжей Хранительницы, обвивая её своими рыжими хвостами. Это было очень красиво.
Хоуп сидела на стуле, практически ставшем ей родным, если можно так выразиться о предмете. Её пронзило чувство единения с командой. До слёз! Только сейчас она могла сказать, что все здесь присутствующие — её единомышленники. И это были не просто слова.
Предел— навсегда!
