Глава 4.1
Трагедия или нет?
- Старые правила помогают решить все проблемы, - усмехнулась Эсмеральда.
- А ведь верно! – вспомнила Ирина. – Когда мой дедушка заболел, я понимала, что его можно спасти, а родители почему-то решили не рисковать. Я плакала, говорила, что год не буду ходить в школу, если все плохо кончится… Почему-то я считала, что так поступают все нормальные люди! Где вычитала? Потом его все-таки вылечили. Теперь его нет, но с этим историческим случаем врачи действительно не могли ничего сделать. Приведу другой пример…
Эсмеральда жестом остановила Ирину. Старуха уже поняла, что не всегда мораль помогает. Из сложившейся ситуации у бывшей служанки Наймарк тоже был выход:
- Кровь нужно просто выпить! Правда, нельзя забывать, что 18 литров в день – смертельная доза. Мы все должны пить, понимаете? На это уйдет несколько дней, а не две тысячи лет1 Да, противно, согласна. Но мы же хотим выйти из поезда?
Ирина поняла: Эсмеральда неисправима.
- А давайте проведем это время с пользой! – предложила Андреева. – Злата, Степан Владимирович, Елена Александровна, Эсмеральда, вы можете сделать все, чтобы научить нас астральному языку! Елена Александровна, у вас есть шанс! Может быть, в школу вернетесь!
- В школу? Это верная мысль! – воскликнула Наймарк, и ее глаза загорелись непривычно добрым огнем.
Ничего не получится… Нельзя заставлять человека изучать астральный язык, если у него нет желания. Олег не хотел заниматься без Дианы, а Ирина – без него. Блисталову так хотелось снова увидеть любимую, что он закричал:
- Права Эсмеральда! Нужно выпить эту кровь! В тяжелых ситуациях другие законы!
Олег сделал первый глоток и вдруг увидел мышь Гликерию, которая когда-то приходила на спектакль.
- Змей Горыныч! – вспомнила мышь. – Олег Блисталов обыграл то, что случилось в театре, но потом струсил при проверке, поэтому от зрителй не удается скрыть возникающие проблемы!
- Что?
Олег стал чувствовать себя виноватым в несчастьях «Золотой рыбки». Он не знал, что постоянное ощущение вины по смешным причинам – эффект крови. То же самое произошло и с Ириной. Она вспомнила, как ударила продавщицу в магазине. А продавщица всего лишь попросила поставить корзину на место! Эсмеральда корила себя за то, что наговорила совсем недавно… Наймарк никакой вины не чувствовала и спокойно пила кровь бывшей помощницы. На Борисова кровь подействовала очень сильно, так, что он даже кричал:
- Да никакой я не актер! Два спектакля – это ни о чем! Кому я такой нужен? И тебе, Злата, не нужен теперь… Я же прошу быть снисходительной к бывшей помощнице Наймарк! Интересно, а что скажет Ева Бескорыстова, которая весь сон ждала от меня чего-то еще?
Злата же была так расстроена разрывом с Борисовым, что решила выпить смертельную дозу. Никто не контролировал – каждый сам решал, какой вклад внести в спасение затопленного поезда. Злата пила, пила, пила… Потом она решила передохнуть и почувствовала, что не может дышать. Неужели почти получилось? Злата поняла, какую глупость сделал, но, по ее мнению, было уже поздно… Не было никакой возможности сообщить остальным, что произошло. Борисов первым отошел от эффекта крови и почувствовал: что-то не так.
- Злата, с тобой все в порядке?
Она ничего не ответила, а потом потеряла сознание. Борисов побледнел.
- Елена Александровна, проверьте, пожалуйста, - с трудом выдавил он.
Учительница сосредоточилась на получении ответа и сказала: «Непонятно».
- Непонятно? А ведь это я во всем виноват!
- Нет, не вы, - попытался объяснить Олег. – Она никак не могла выпить 18 литров. Может, ей просто нельзя пить кровь? Елена Александровна, а кто может сказать, есть ли надежда?
- Только врач из школы астрального языка имеет право комментировать необычные ситуации! А он по вашей милости, Олег Львович, едет домой! Мы две тысячи лет будем пребывать в неизвестности!
- Две тысячи лет! – повторил Борисов. – Нет, я этого не вынесу! Давайте лучше пить! Мне все равно, что может возникнуть такая ситуация. Ничего, даже если это смерть! Пьем!
Пришлось снова пить кровь. Но Борисов уже не мог этого делать – ситуация со Златой усиливала чувство вины. Ирина и Олег это понимали, а Эсмеральда и Наймарк – нет. Елена Александровна пыталась заставить Борисова привычными методами:
- Вы же сами предложили, значит, должны пить! Эсмеральде до сих пор плохо после наказания! Тоже хотите?
Что могли сделать Ирина и Олег против мощного наказания Наймарк? Ничего – не помогут никакие слова. Борисов продолжал пить и сходить с ума. Вскоре он начал кричать совсем непонятные вещи:
- Комната в Нижнем Новгороде! Покупайте подробное описание, и тогда получите тысячу баллов за экзамен! Врачи, врачи! Вы должны проверить…
- Ха-ха, врачи должны проверить экзамен! – засмеялась Эсмеральда, которую всегда забавлял бред. Старуха еще не знала от Ирины, что так поступать нехорошо.
Борисов продолжал:
- Велосипед в больнице! Кто-то приехал в больницу на велосипеде!
Но не всегда Степан Владимирович бредил. Однажды он признался, что слова о Нижнем Новгороде и велосипеде – это реальные воспоминания:
- Я родился в Нижнем Новгороде, хотя сейчас никто об этом не вспоминает. Все знают, что я живу на два города. Это Москва и Санкт-Петербург. А в Нижнем Новгороде есть Мария, подобие одесской мудрой Ольги. Не в каждом городе есть такая! Конечно, Ольга одна, с этим не спорю. Так вот, Мария разглядела во мне какой-то особый талант и попросила сдать экзамен на знание астрального языка. Я считал, что у меня нормальный уровень, но ошибался… Пришлось учиться у вас, Елена Александровна!
- Что-то я вас совсем не помню! – удивленно воскликнула Наймарк, которая вообще не запоминала своих учеников.
- Неважно, помните или нет… Экзамен я сдал на тысячу баллов и рассказал об этом Марии. Она включила какую-то пластинку. Я не был знаком с творчеством этого певца, но понял, что он особый. «Это Андрей Волков, - сообщила Мария. – Вы можете его играть!» Так я много лет играл в моноспектакле об Андрее Волкове, ожидая новых возможностей, но они все не приходили. Так моими городами и стали Москва и Санкт-Петербург. Потом я упал с крыши… можно не рассказывать, что это вышло из-за обычного хулиганства? Пришлось лежать в больнице. Вдруг один человек, приехавший в Москву по работе, въехал в мою палату на велосипеде и стал орать песни! Я понял, что это Лев Ватрушкин, но почему он так себя ведет? Может, перевоплощение? Потом один из врачей объяснил, в чем дело: Ватрушкин поступает так специально, чтобы рассмешить пациентов. «Хотите сделать еще один спектакль?» - предложил врач. Я с радостью согласился, но этим все и ограничилось. Ничего нового придумать не могу. Злата пришла на спектакль о Ватрушкине. Теперь она, возможно, никогда не придет. И не только ко мне… Никуда…
Крови стало гораздо меньше – все много пили, пока рассказывал Борисов. Злата по-прежнему лежала без сознания и наводила на окружающих неопределенные мысли.
- Еще два дня, и справимся! – воскликнула Наймарк. – Вперед! А потом телепортируемся! Я вас научу – в курсе предусмотрены и практические занятия!
Ура! Кровь выпита! Теперь можно выйти из поезда, ведь машинист никуда не повезет провинившихся пассажиров. Более того, он решил наказать виновного…
- Кто пролил чужую кровь? – спросил машинист. – Лучше честно признаться, иначе выясню путем стопроцентной пытки! После стопроцентной пытки не признаться не сможете!
- А что будет тому, кто это сделал? – спросила Эсмеральда.
- Курс перевоспитания на четыре с половиной тысячи лет вдали от общества! Так это вы сделали?
Эсмеральда посмотрела на Наймарк. Елена Александровна не хотела учиться вдали от общества, и это было ясно по ее глазам.
- Это сделала я! – воскликнула старуха.
Наймарк впервые за всю свою жизнь расплылась в доброй улыбке.