Была ночь. О, это была чудесная ночь! Мы сидели у самого края бухты на огромном валуне, возвышающимся, должно быть, метров на пять над водой. Его поверхность была шершавой и тёплой, нагретой солнцем. Профессор сворачивал самокрутку. В темноте перед нами прямо над ревущими волнами бесшумно парил светлячок. Подсвеченная городскими огнями лёгкая дымка отражалась в ряби воды, из-за чего становилось светлее. Раз в несколько минут об отдельно стоящий неподалёку от берега монолит с грохотом разбивалась огромная волна, поднимая в воздух столб брызг и водяной пыли. На фоне звёзд рисовался тёмный силуэт леса и парящая над ним ступа. Сквозь шум прибоя я слышал звуки ночи. На противоположенной стороне бухты всего в паре километров от нас старый маяк, вращаться по часовой стрелке, прощупывал темноту длинным лучом золотистого света. Океан то успокаивался и мирно плескался внизу под нашими ногами, то вновь обрушивал всю свою мощь на прибрежные камни, но до нас не долетало ни капли.
Чиркнула спичка и на несколько секунд озарила мягким оранжевым светом лицо профессора: его седую бородку, усы, заиграло отражениями в стёклах его очков. Он запалил самокрутку, затянулся и с наслаждением выдохнул. После чего, не говоря ни слова, передал её мне. Я сделал тоже самое: поднёс самокрутку к губам и сделал глоток терпкого дыма.
- Мне трудно поверить, профессор, - сказал я, - что это место существует на самом деле. Волшебное место!
- Сама история волшебная, мой друг, - я больше не видел его лица, но по интонации голоса понял, что он улыбается, - И это очень интересный сюжет. Цепочка событий, начавшаяся в далеком прошлом, и даже не в вашей жизни, привела к тому, что сейчас мы здесь: сидим на этом камне, слушаем шум волн и смотрим на звезды. Эта цепочка и есть сюжет. Держу пари, в вашей жизни были поворотные моменты. Контрольные точки, как я их называю. Когда вы принимали решения, которые круто меняли вашу жизнь. Не то, чтобы они делали её лучше или хуже - она просто становилась другой. Иногда в своих мыслях вы возвращаетесь в прошлое и задаётесь вопросом: а что было бы, поступи я иначе? И если вы, мой друг, хорошенько проанализируете свою личную историю, то увидите массу таких точек. И в каждой из них вы делали выбор, что было далеко не всегда очевидно, ведь иногда вы просто отказывались выбирать, не понимая того, что отказ - это тоже выбор, у которого уже есть для вас готовый сюжет. В каждой из этих точек начиналась новая глава вашей жизни, маленькая история внутри большой...
- О, да, - сказал я и, возвращая самокрутку профессору, медленно выдохнул густой сизый дым. Наблюдая, за тем, как он растворяется в темноте, я думал о нашем путешествии по Шри-Ланке. Только что оно было здесь, в самом начале, а теперь оно почти растаяло, и от него остались лишь воспоминания. Когда дым рассеялся окончательно я увидел как на фоне чернеющего леса плывет вереница светлячков. Они шли ровной цепью, друг за другом через равные отрезки расстояния. И только спустя несколько минут я понял, что это один и тот же светлячок, мигающий через равные отрезки времени. В какой-то момент он просто поднялся в небо, вспыхнул, но так и не погас, превратившись в звезду.
- Контрольные точки редко когда удается распознать заранее, - тем временем продолжал профессор, - Это может быть все, что угодно: новый бизнес, путешествие, случайное знакомство или чашка чая за завтраком вместо привычного кофе. Никогда не угадаешь. Нужно время, чтобы события сложились в историю, чтобы завязался сюжет, произошла кульминация, и случилась развязка. А за ними порою следует эпилог, мой друг - это когда вы размышляете о произошедшем и делаете выводы. Иногда вы будете благодарить себя за принятое решение, а иногда, напротив, сожалеть о нем, и вам будет казаться, что вы могли поступить иначе...
- А разве не мог? - спросил я.
Профессор сделал очередную затяжку, и во мраке снова возникло его лицо, словно подсвеченное красной лампочкой. Некоторое время мы молчали.
По бухте прокатился огромный вал, с грохотом вгрызаясь в камни и оставляя за собой шипящие потоки искрящейся в холодном свете звезд белой пены. Он начался как лёгкий изгиб на поверхности океана и, постепенно набирая силу, обрушился со своей же собственной вершины, чтобы погибнуть, превратившись квадрильон пузырьков - это больше, чем атомов во вселенной. Я знаю, что это предложение заставило вас задуматься. И снова задуматься.
- Каждый момент, - неожиданно заговорил профессор, - является неизбежным следствием предыдущего и в свою очередь неизбежно определяет следующий, который также неизбежен. Все уже случилось, мой друг, просто нам кажется, что оно все ещё случается...
- Черт, это очень круто! - сказал я, вытаскивая самокрутку из стиснутых пальцев профессора.
- Но момент, о котором я говорю, - продолжал профессор, - это не минута, и даже не секунда. Это неизмеримо малый отрезок времени, следующая точка на его прямой. Думаю, нечто похожее обнаружил Будда, когда открыл закон причинно-зависимого происхождения...
- Происхождения чего? - спросил я.
- Всего, - ответил профессор, - Сама Вселенная в каждый момент времени с неизбежностью и математической точностью обуславливает, какой она будет в следующее мгновенье...
- Но, возможно, в каких-то точках все же присутствует элемент случайности? - предположил я.
- Бросьте! - фыркнул профессор, - Случайностей не бывает.
- Не бывает? – усомнился я, - А как же подбрасывание монеты, ведь результат всегда случаен?
- О, нет, мой друг, - вздохнул профессор, - Так кажется только на первый взгляд. Давайте предположим, что вы подбросили монету десять раз, четыре из которых выпал орел, и шесть – решка. После этого вы делаете еще десять бросков, получаете примерно тот же результат, и делаете вывод о его случайности.
- Да-да, - согласился я, - именно так.
- Вы можете бросать монету сколько угодно раз, мой друг, - сказал профессор, - но это всегда будет другой раз…
- Я не понимаю, - признался я.
- Я знаю, - сказал профессор, и я снова почувствовал, как он улыбается, - Каждый раз – это другой раз, - повторил он, - Но вот если бы вам, мой друг, каким-то образом удалось подбросить монету точно также как и в самый первый, когда выпала решка, и при этом в точности воссоздать диспозицию Вселенной, положение всех атомов и субатомных частиц, а также воздействующие на них силы и их интенсивность, то результат оказался бы точно таким же… А теперь задумайтесь вот над чем. Если бы вам это все-такие удалось, то, где бы вы оказались, вернее, когда?
- И когда? – поинтересовался я.
- Вы оказались бы в прошлом, мой друг, - ответил профессор, - Вы бы оказались в моменте первого броска монеты, а там всегда выпадает решка…
Я сделал глубокую затяжку, передал самокрутку профессору, а сам откинулся назад, лег спиной на теплую поверхность камня и уставился в небо. На фоне звезд бесшумно, словно паря в космическом пространстве, пролетела летучая собака. Я понимаю, что это прозвучит дико, но она была настоящей. Некоторое время мы молчали. Я не видел профессора, но слышал, как потрескивает самокрутка, всякий раз, как он делает затяжку. Неожиданно я ощутил, как от очередного удара волны под нами содрогнулся камень.
- Мне страшно, профессор, - сказал я.
- Значит, волшебство этого места настоящее, - прошептал он.
И мы опять замолчали. Я смотрел в небо и буквально ощущал, как звезды своим пульсирующим сиянием касаются сетчатки моих глаз. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я решил заговорить снова.
- В этом мире ничто не движется быстрее скорости света, - сказал я. Для меня это была констатация факта, но в то же время я рассчитывал, что профессор не останется в стороне и в свойственной ему манере прокомментирует мою реплику, что он и сделал.
- Взгляните вон туда, - двумя пальцами с зажатой между ними самокруткой профессор указал в небо, - Видите ту звезду?
- Угу, - буркнул я.
- А вон ту? – огонек самокрутки сместился куда-то в сторону и, проследив за ним, я увидел еще одну сияющую точку.
- Да, - сказал я, - вижу, - но едва мне удалось сфокусировать на ней взгляд, как она снова стала светлячком.
- А ведь между ними, мой друг, - продолжил профессор, - десятки, а может быть, и сотни световых лет! Но сколько потребовалось вашему взгляду, чтобы переместиться с одной на другую? А мысли?..
