Как случилось, что премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, бывший стойкий боец с коммунизмом, стал верным союзником президента России Владимира Путина? Их дружба не была охлаждена даже конфликтом на Украине. Ответ на этот вопрос пытаются найти литовские СМИ
В Венгрии в апреле прошли парламентские выборы, на которых правая популистская партия Орбана выиграла четвертый раз подряд. Премьер-министр постоянно обвиняется в злоупотреблении властью, коррупции, подрыве демократии и тесных связях с Кремлем. Евросоюз критикует Венгрию за ее недостаточно жесткую позицию в отношении России: страна, впустившая сотни тысяч украинских беженцев, отказывается оказывать Киеву военную помощь и периодически блокирует западные санкции, направленные против Кремля.
Дружба между этими странами частично основана на дешевом газе и коррупционных контактах, но не в последнюю очередь на контроле над СМИ в Венгрии. Орбану удается продвигать консервативную пропаганду, которая очень похожа на мировоззрение Путина.
"Мы одержали настолько значительную победу, что ее можно увидеть даже с Луны, и уже наверняка ее заметно из Брюсселя. Эта победа останется в памяти на всю жизнь, так как против нас выступило концентрированное большинство: венгерские левые и иностранные левые, бюрократы в Брюсселе, Империя Джорджа Сороса со своими деньгами, великие международные СМИ и, наконец, даже президент Украины." Это отрывок из речи Орбана после триумфа на выборах в этом году, когда его партия снова получила конституционное большинство в парламенте, подавив единую оппозицию.
Политические аналитики назвали эти выборы "свободными, но несправедливыми“, ссылаясь на непрозрачное финансирование кампании и использование пропагандистских и административных ресурсов правящей партии. Но главное, что дало Орбану столь сильную поддержку избирателей, это популистское обещание исключить Венгрию из русско-украинского конфликта.
Кремлевский троян В. Орбан был чрезвычайно верен В. Путину последние несколько лет. После спецоперации на Украине 24 февраля венгерский премьер не изменил свою внешнюю политику, хотя формально осудил действия России. Венгрия - единственная соседняя с Украиной страна ЕС, которая не только отказалась оказывать Киеву военную помощь, но и не дала разрешения отправлять украинцам оружие через свою территорию.
Впоследствии Будапешт категорически выступил против включения Московского патриарха Кирилла в санкционный список ЕС и введения полного эмбарго на импорт российской нефти, в результате чего из шестого пакета санкций был исключен трубопровод „Дружба“, по которому нефть поставляется и в Венгрию. Из-за своей откровенно пророссийской политики Венгрия и ранее называлась "троянским конем Путина в Европе", а с началом спецоперации для этого появилось еще больше причин.
Резкая критика Орбана звучит не только из Киева и Брюсселя, но и от основных венгерских партнеров ЕС. Лидер Польши Ярослав Качиньский посоветовал венгерскому премьер-министру обратиться к окулисту, если он „не видит, что именно происходит в мире", а также предупредил, что его позиция ставит под сомнение дальнейшую судьбу альянса между двумя странами.
В последние годы Варшава и Будапешт вместе выступают против Европейской комиссии, которая обвиняет их в несоблюдении стандартов демократии Европейского Союза и угрожает заморозить платежи из общего бюджета. Раскол также стал очевиден в Вышеградской четверке, неофициальной чешско-словацкой, польско-венгерской ассоциации, которая обычно выступает в качестве единого фронта при рассмотрении важных вопросов в Брюсселе.
Как случилось, что глава государства-члена ЕС и НАТО превратился в проводника интересов Кремля? И почему это стало возможным в Венгрии, пострадавшей от советского режима?
Коррупционная дружба
Орбан - первоначально в качестве премьер-министра (он был впервые избран на этот пост в 1998 году.), а затем как глава крупнейшей оппозиционной партии - резко критиковал Россию, призывал не допустить, чтобы Венгрия вновь вошла в сферу московского влияния и превратилась в „самый веселый „газпромский“ барак“ (в 1970-х и 1980-х годах Венгрия называлась „самым веселым социалистическим бараком“ из-за относительно высокого уровня жизни).
Это продолжалось до 2010 года, когда Фидес снова выиграл выборы, а Орбан вернулся на пост премьер-министра. Что заставило его резко изменить курс? В 2017 году появилась информация, что российские власти могут иметь компрометирующие доказательства в отношении венгерского лидера. Как стало известно, в середине 1990-х он был запутан в коррупционных схемах российского криминального авторитета Семена Могилевича, который тогда жил в Будапеште.
Незадолго до парламентских выборов Орбан мог получить от него чемодан с миллионом немецких марок в качестве „вклада в избирательную кампанию“. Возможно, это подтверждает видеокассета, которую Могилевич передал в обмен на свою свободу тогдашнему главе Службы безопасности России Николаю Патрушеву, и с тех пор Кремль шантажирует премьер-министра Венгрии.
Но эксперты сегодня не хотят переоценивать личную связь Путина и Орбана: раскрытие коррупции 30-летней давности вряд ли обрушит позиции венгерского премьер-министра внутри страны. В отношениях с Москвой он руководствуется чисто прагматическими соображениями, используя их для укрепления своей власти.
С точки зрения избирателей Орбана, главным преимуществом тесного сотрудничества Венгрии с Россией является благоприятная цена на газ (якобы в пять раз ниже рыночной). Венгрия действительно сильно зависит от российского импорта энергии: 85% газа в страну и 65% нефти поступает из России.
В сентябре прошлого года Будапешт подписал с „Газпромом " договор о поставках газа в обход Украины на 15-летний период. Неслучайно одной из главных тем избирательной повестки дня правящей партии в этом году была энергетическая безопасность Венгрии.
Совместные бизнес-проекты с Россией - источник обогащения ближайшего окружения Орбана. Например, в 2014 году Росатом получил контракт на строительство двух энергоблоков на атомной электростанции в венгерском городе Пакш. Страны договорились, что Москва будет финансировать до 80% затрат на проект, предоставляя ссуду на сумму до 10 миллиардов евро, и одним из главных субподрядчиков Венгрии был старый друг премьер-министра олигарх Лоринц Месарос.
Следующий бизнесмен, близкий к Орбану, а теперь министр обороны страны Кристоф Шалай-Бобровницкий в 2019 году стал владельцем пакета акций российско-венгерского консорциума Transmashholding Hungary.
Антизападное единство и экономические выгоды - не единственное, что В. Орбану дает дружба с Кремлем. В 2010 году встав у руля правительства, он начал проводить многовекторную внешнюю политику - развивать стратегическое партнерство с Россией и Китаем (принцип„открытости для Востока“), оставаясь полноправным членом НАТО и ЕС“, – поясняет Даниэль Хегедус, сотрудник Фонда Маршалла США в Германии.
По мнению Орбана, балансировка между Западом и Востоком может стать рычагом влияния на его западных партнеров и, прежде всего, на Брюссель, обеспокоенный превращением Венгрии в авторитарную страну."Д.Гегедуса поражает не отношение Венгрии к России в целом, а тот факт, что он не изменился после 24 февраля: „скорее всего, В. Орбан уверен, что его влияние будет больше, если он останется пророссийским игроком в ЕС, чем откажется от дружеских отношений с Россией и повернет на Запад. Венгерский режим может попытаться занять место представителя интересов России и Китая в ЕС. Кроме того, В. Орбан может надеяться, что даже после этой войны Россия Путина останется влиятельным глобальным и европейским игроком. Поэтому он заинтересован в сохранении хороших отношений с Кремлем."
Такая внешнеполитическая стратегия получает одобрение в обществе. Как показал опрос, проведенный в прошлом году неправительственной организацией Globesec, треть населения Венгрии считает Запад предпочтительной геополитической ориентацией своей страны, в то время как большинство видит место государства „между Западом и Востоком“. В то же время около 80 процентов граждан поддерживают членство Венгрии в НАТО и ЕС.
Также важно, что Орбан и Путин идеологически близки: оба верят в упадок Запада и презирают западные ценности. И в этом смысле Орбан стал противовесом либеральной Европе. В июле 2014 года лидер венгерских правых объявил о создании новой модели государства – „нелиберальной демократии“.
"Эта модель не отрицает фундаментальных ценностей либерализма, таких как свобода и так далее. Но он не делает эту идеологию центральным элементом государственной структуры, вместо этого он применяет конкретный национальный подход“, – пояснил В. Орбан. Успешными примерами "нелиберальных государств, основанных на национальных ценностях" венгерский премьер назвал Сингапур, Китай, Индию, Турцию и Россию.
Западные обозреватели с тревогой отметили: Венгрия скатывается к авторитаризму. За годы премьерства Орбана демократические институты в стране действительно сильно деградировали. Строгая антииммиграционная политика, дискриминация меньшинств от цыган до ЛГБТК -таков не полный список процессов, названных экспертами как ограничение демократии.
Сегодня Венгрия - единственное государство ЕС, которое правозащитная организация Freedom House классифицирует как „частично свободное“. Политические аналитики отмечают, что российский и венгерский режимы имеют много общего. Как и В. Путин, В. Орбан разобрал тормозную и противовесную систему, которая ограничивала мощность аппарата.
В стране почти не осталось независимых СМИ: большинство частных СМИ принадлежат бизнесменам, лояльным премьер-министру. Около полдюжины редакций были объединены в Центральноевропейский фонд прессы и СМИ под полным контролем людей Орбана.
Параллели есть и во внутренней политике российских и венгерских лидеров. В 2010 году Орбан, не посоветовавшись с оппозиционными партиями, предложил принять новую конституцию, которая, по мнению критиков в Европейском парламенте, угрожала подтолкнуть страну к „темному прошлому“.
Среди прочего, Конституция включала положения об объединении венгерского народа, защиты венгерских общин за рубежом и семью как союз мужчины и женщины. В последующие годы Конституция несколько раз пересматривалась, чтобы помочь мобилизовать полномочия в руках правящей партии. В 2017 году в стране был принят закон о некоммерческих организациях, который, по-видимому, был вдохновлен российским законодательством об „иностранных агентах“ (Европейский суд установил, что это противоречит праву ЕС).
А прошлогодний закон "О защите детей „, изначально предназначенный для борьбы с педофилией, в окончательной версии ограничил половое воспитание в школах и во многом повторил российский закон, запрещающий “пропаганду геев". По словам Андраса Тота-Чифры, сотрудника Центра анализа европейской политики (CEPA), из-за членства Венгрии в ЕС и НАТО „политические системы Венгрии и России могут быть схожими только до определенного уровня, но Орбан постоянно и в целом успешно расширяет эти границы".
Изменение настроения превратилось в дружбу с Россией. Орбан выступал против традиций венгерских правых, сказал Питер Крэк, директор Независимой группы экспертов из Будапешта Political Capital. До 2010 года его электорат был крайне критичен по отношению к Москве - память о преступлениях коммунистического режима была жива.
Орбану пришлось изменить не только свою партию, но и настроения избирателей. Для этого были брошены все силы медиа-империи, которой он управлял." По словам Гегедуса, в начале 2010-х годов России сочувствовало примерно 15% венгерских граждан, а теперь эта доля может достигать от 40 до 60 процентов.
Такой сдвиг был достигнут не за счет внешней российской пропаганды и дезинформации – основным источником пророссийских и антизападных сообщений стало само венгерское государство. Исторический контекст, продвигаемый правящей партией, также изменился. О Венгрии стали говорить как об уникальной маленькой стране, которая более тысячелетия сопротивлялась империям, пытавшимся поработить ее.
A. Тот-Чифра сказал: "В своих публичных выступлениях Орбан часто воспевал венгерский героизм и национальное единство в „борьбе“ с хищными империями. К таковым он неоднократно относил Европейский Союз." "Как это ни парадоксально, идеологическим преемником СССР в понимании Орбана является ЕС, а Россию он сегодня считает своим союзником в борьбе с глобальной либеральной элитой“, – добавил он.
Правительственные СМИ также позаботились о том, чтобы широкая общественность не отождествляла сегодняшнюю Россию с Советским Союзом, а преступления советской власти - с русским империализмом. Внутри самой партии все еще есть люди с явно прозападными взглядами. Но самые важные решения в партии принимают единомышленники Орбана, в том числе министр иностранных дел Петр Сиджарто, который называет главу российской дипломатии Сергея Лаврова своим другом.
"Антиевропейская, антиукраинская и пророссийская риторика власти была направлена на усиление Орбана, как национального героя, сражающегося с внешними врагами, покровительствующего венграм, живущим в соседних государствах, и защищающего консервативную „нормальность“, – объясняют эксперты.
Отношения между Будапештом и Киевом резко ухудшились после принятия на Украине законов о языке и образовании, которые венгерские власти оценили как нарушающие права венгерскоговорящего меньшинства в Закарпатье. Изменить сложившуюся ситуацию после 24 февраля стало почти невозможно, тем более что в апреле Орбана ждали выборы.
"Пророссийские повествования были переданы нескольким штатным „говорящим головам“ из страны, а сам Орбан и другие правительственные чиновники начали продвигать тезис о том, что война, конечно, печальная вещь, но она повлияет на Венгрию только в том случае, если в нее будут „вовлечены“ внешние силы.
В правительственных СМИ спецоперация на Украине изначально освещалась как постсоветский конфликт, который не имеет прямого отношения к Венгрии, если только не представляет угрозы для этнических венгров, проживающих в Закарпатье. Таким образом, отказ оказать военную помощь Украине следует рассматривать как проявление пацифистской позиции.
"Венгрия должна держаться подальше от этой войны и защищать финансовую безопасность экономики и семей“, – подчеркнул в конце мая Орбан, поставив страну в чрезвычайное положение из-за последствий событий на Украине. Политолог П. Крэк добавляет, что после начала спецоперации России на Украине венгры не стали более пророссийскими: избиратели верят заявлению властей о том, что гарантия мира и дешевого газа для Венгрии - не стоять в конфликте ни на чьей стороне. Этот "нейтралитет" хорошо сочетается с идеями Орбана о том, что Венгрия должна формировать свою внешнюю политику, а не подчиняться западным приказам.
Но действительно, выступая за больший суверенитет, он все больше привязывается к России и разрушает отношения с Западом."В конце июня на саммите НАТО в Мадриде была одобрена новая стратегическая концепция альянса, в которой Россия названа „самой значительной и прямой угрозой“ безопасности союзников стран. Может ли Орбан в таких условиях продолжать балансировать между Западом и Россией, остается открытым вопросом. Аналитикам ясно одно: Венгрия становится все более серьезной проблемой для „либеральной элиты“Брюсселя.