Поле, уходящее далеко за горизонт, оказалось на такой высоте, что дух захватило от того вида, что открывается на десятки километров вокруг. Зеленые пунктиры лесов у самого горизонта, четкая линия дороги, как быстрый росчерк старинным пером, черные точки комбайнов в желтых квадратах созревших полей, симметрия улиц отдаленных деревень, синий кружок деревенского пруда, голубое многоточие мелкой речушки, местами выглядывающей из зарослей камыша и болотины. И над всем – бесконечный покой под светлым сине-белым куполом вечности. Тишина над бескрайностью и особый полет души над тем, что теряется вдали.
Мы делали обычный репортаж о начале уборочной. Фотографировали молодых братьев-комбайнеров и говорили о простом. Глава Силинского сельского поселения Алексей Николаевич Анисимов отметил, что очень дорожит ими, умеющими работать, ведь учил их отец, всю жизнь проработавший комбайнером. Андрей - многодетный отец, растит троих ребятишек, а Александр так и не завел семьи в селе, где нет молодежи. Простые сельские парни, предназначение которых хорошо работать на земле, зимой ездят в Москву на вахту. И сколько еще уборочных им осталось осилить, работая на два фронта, и научат ли они сыновей трудной сельской профессии в этом раздвоении – об этом лишь на миг подумалось, потому что тут же мелькнуло в голове другое - а надо ли? Ведь стоило отвести взгляд от неба и поля, как в глаза бросалось запустение - сразу у дороги сплошные заросли бурьяна, в которых дотлевают ветхие крыши давно заброшенных домов умершей много лет назад деревеньки Ульяновка. Сколько их по стране таких деревень-погостов, где главенствуют незваные гости - репьи да крапива у крыльца, еще клен всемогущий у порогов, за которыми когда-то кипела жизнь.
- Я бы давно вспахал эти пустыри до самых домов, да вот только весной эти бывшие огороды столь сырые, что трактору не пробиться, - говорит Алексей Николаевич. - А ведь когда-то здесь люди выращивали картошку. Помню, как расстраивались по весне бабушки, чьи усады были в самой низине, все уж посадят, а они все бегают, им не соглашаются пахать. Вся жизнь заключалась в том, чтобы от людей не отстать, получить даже на гиблом месте урожай. И ведь осиливали, растили с великим трудом.
С этого поля мы завернули потом в Ульяновку не случайно, а потому, что не первый год здесь на лето появляется живой уголок, обкошенный, обжитой. Мы решили познакомиться с постоянно приезжающими сюда жителями Москвы. Что их привлекает в эти заросли, куда после дождика не пройти, не проехать проселочными дорогами и единственному еле живому мостику, соединяющему бывшую деревеньку с миром?
Зоя Михайловна Кабалова родилась в Ульяновке в 1946 году. Здесь она выросла. Бегала в школу в Силино, что в двух километрах, на летних каникулах как все деревенские работала в поле, на сенокос в колхоз их наряжал бригадир, да еще своей корове заготавливали корма по оврагам. Сразу после школы ее попросили поработать телятницей. Потом они с сестрой уехали в Мариуполь, работали в столовой завода «Азовсталь». Сестра, родившаяся в 1944 году, осталась там, и на старости лет пережила новую войну и разруху. Говорит, что после всего этого люди резко постарели, но стали добрее. Радуется, что теперь вновь стала россиянкой и получает российскую пенсию. А Зоя тогда сначала вернулась в Ардатов, а потом уехала в Москву. Пятьдесят лет проработала в столице нянечкой в детском саду, 20 лет трудилась, уже будучи на пенсии, и только два года назад ушла на отдых, да и то из-за пандемии, надолго усадившей пожилых жителей дома. В Москве она вырастила двоих детей, там родились четверо внуков, все мальчишки. Дети в детстве все каникулы проводили в маленькой Ульяновке, внуки здесь тоже бывали. И даже теперь, когда деревня давно пуста, все вместе приезжают в родительский дом и живут одни в этом заброшенном месте. Им нравится.
Отца ее, Михаила Дмитриевича Кабалова, на войне от смерти спас ангел-хранитель. Тот последний бой он помнил всю жизнь. Сжался весь в окопе, глаза закрылись от страха, вокруг свист и грохот. Вдруг толкнул кто-то в плечо: «Михаил, беги!» - услышал. Оглянулся, никого, но вскочил, побежал, упал неподалеку в воронку, тут же увидел, как на то место, где только спасался, угодил снаряд, разметало все вокруг, а осколком его тяжело ранило в ногу. Все это произошло в доли секунды, а в памяти осталось навсегда. Уже в госпитале, после перенесенной операции и потом, когда медленно выздоравливал, часто думал и про голос неизвестный, и про толчок в плечо. Коленка срослась неправильно, нога не сгибалась всю жизнь, потому война для него закончилась после этого ранения. Михаил Дмитриевич вернулся в Ульяновку и всегда верил в Бога, благодарил ангела-хранителя за подаренную жизнь, из дома не выходил, не перекрестившись, как и жена его Прасковья Константиновна. После войны у них родились две дочери, а сын, 1929 года рождения, к тому времени был уже взрослый. Зоя в семье была младшей.
- Напротив нашего дома жили сестры отца – Мария Дмитриевна и Анна Дмитриевна - баба Маня и баба Анна, они-то многие годы и следили за нашим домом, когда родителей не стало. А теперь уже их избушки истлели. Анна замуж не выходила, а муж Марии погиб на фронте в сорок пятом году – за день до Победы. Замуж она вышла в 18 лет за Ивана Ефремова из Петровки в сорок первом году. Его почти сразу забрали в армию, сын их родился, когда уже шла война. Иван в письме сообщил, что в такой-то день поезд, на котором их повезут на фронт, будет на станции Ардатов, просил приехать, показать ему сына, хоть на мгновение хотел взглянуть на него. Но свекор наотрез отказался везти: «Ты с ума что ль сошла, зимой на лошади 50 километров ехать с грудным ребенком, сгубишь его и себя». Всю жизнь она жалела, что отец так и не увидел сына, которого они с сестрой потом растили вдвоем. Мария Дмитриевна 25 лет отработала дояркой, вручную доила коров в Неусыпаевке. В ростепель, когда речушка Меня разливалась, она по две недели, а то и больше жила при коровах, домой не пробраться, у одинокой вдовы выбора не было. Жили просто, пенсии получали грошовые, держались за огород, за корову. Жители Ульяновки, помимо картошки, выращивали на усадах семечки, продавали. Родители, пережившие войну и трудности колхозного бытия, детей своих не благословляли оставаться в деревне, вот и сын Марии Дмитриевны уехал в Челябинск, там сейчас живут его дети и внуки.
Пусть простая и бедная, по нынешним меркам, текла жизнь в Ульяновке. Но было в ней что-то такое, до боли теперь невозвратное, оставшееся в самом уголке сердца, что зовет в эти края из дальнего далека потомков тех, кто спит вечным сном на старом погосте. Вот и внуки Марии Дмитриевны, детство здесь проводившие, приезжали, и очень были рады, что есть их кому тут приветить. Одинокий дом в заброшенной деревне летом становится островком надежды для всех, кого тянет в родные места. Недавно приезжала из Екатеринбурга внучка тех, чьего дома уже не осталось. Так потянуло в места, где прошло детство, захотелось просто посидеть у родных развалин. Из Херсонской области почти каждый вечер звонит по скайпу Зое Михайловне бывшая соседка, единственная дочь председателя колхоза Ульяновки, тоже когда-то уехавшая на Украину в поисках лучшего.
- Каждый вечер мы слушаем грохот и лязг танков, тяжелой техники, что у нее за окном, со слезами она рассказывает, что бои все ближе, просит молиться за ее семью, - рассказывает Зоя Михайловна, - Я, как могу, утешаю, ведь уехать им от этого страха некуда, Ульяновки-то нет.
Вот так в страшные минуты вспомнилась родина, простой уголок земли, который она когда-то покинула, будто он может сейчас защитить и спасти.
Когда-то родители, уставшие от вечных трудов, желая детям лучшей доли, отправили их в города и дальние края. А приезжавшим к ним городским внукам бабушки с дедушками подарили то, чего не имели сами – беззаботность и безмятежность жизни, что навсегда осталась в сердцах и памяти юного поколения.
Мы не спрашивали у детей и внуков Зои Михайловны кто они, где работают, зачем, по нашим меркам, впустую тратят деньги на обустройство дома в нехоженой глуши, что образовалась прямо посредине огромной России. В какую сторону ни пойдешь, ни поедешь, в самом сердце страны упрешься в заброшенные жилища посреди дозревающих или зарастающих полей. Что из тебя такое вытравили, страна, что не самоткаными половиками - жгучей крапивой застланы дотлевающие пороги, а на полях трудятся последние деревенские комбайнеры?
Мы просто пытались понять, зачем они здесь, а не в заграничных вояжах.
- Лучше этого места нет, уж поверьте, мы везде были, но здесь есть главное - тишина и спокойствие, – говорили единодушно.
- Что запомнил ты из детства в деревне? – спрашивали мы Владимира – сына Зои Михайловны.
- Да многое, особенно как ходили в клуб, например, сначала в Неусыпаевке, потом рванем в Силино, оттуда еще куда, везде пешком, домой вернешься под утро, спать ложились с проснувшимися петухами.
- Что для тебя деревенская жизнь? - пытали у дочери Марии.
- Вкуснейшая гречневая каша с топленым маслом из русской печки, какой я больше нигде не пробовала, летние вечера на крылечке уже закрывшейся школы, где собиралась молодежь.
- А Вам- то зачем эта глушь в зарослях? – предназначили вопрос снохе Светлане.
- Я выросла в семье военного, много мы колесили по стране, в один учебный год три школы сменить пришлось, потом уже оказались в Москве. Здесь все живое, вокруг такая красота! - сказала она, любуясь лягушкой, неожиданно выскочившей на скошенный островок и застывшей от изумления.
Мир велик и прекрасен, в сердце - ни боли, ни зла, на столе – пироги, в печке – каша. За окном – простой пейзаж, что неповторим и когда за угол старой школы медленно уходит чуть теплое солнце, и когда оно всходит утренней ранью и легкое покрывало тумана тихонько убирает с лица отдохнувшей земли, мокрым крылом задевая тех, кто припозднился из клуба.
- А что тебе здесь по душе? – спросили мы внука Виталика.
- Тишина и простор, – был ответ, - И что яблоки растут на дереве, огурцы на грядке, а не в магазине.
Виталик перешел в шестой класс, он учится в такой школе в Москве, куда отбирали лучших из всех отличников столицы. В тот день, когда мы приехали, у него был онлайн урок по китайскому языку. На связи с учениками был преподаватель из Китая.
Уже сейчас весь мир перед ним открыт, все возможности предоставлены. Но его неугомонная бабушка считает, что необходимо внукам впитать в себя незримый зов предков и притяжение той земли, где жил когда-то их прадед Михаил Дмитриевич, так хотевший учиться, что самоучкой одолел грамоту. До конца дней преданный Богу, чудесным образом спасшего его в смертном бою самой страшной войны.
В. КОНОВАЛОВА.
Фото Ю. ЧЕРЕНКОВОЙ.