Цель любой логики — осудить мир и оправдать себя. Успех любого общения напрямую зависит от используемого языкового кода, точнее, от того, насколько однозначно интерпретируются термины обеими сторонами. Тут уж просто необходимо, чтобы каждое слово воспринималось именно в том значении, в каком оно произнесено, причем, по возможности, со всеми нюансами и оттенками и во всей его многозначности. В логическом мире такого просто не бывает.
Например, вы произносите слово «дом», подразумевая огороженное комфортабельное пространство, где красавица-жена по утрам варит вам кофе. Но слушающий вас строитель-неудачник вспоминает недостроенный каркас некогда возводимого им сооружения, у которого по неизвестной причине вдруг обрушилось два этажа. Поймете ли вы друг друга? Конечно же, нет. Так обстоит дело даже с самыми простыми словами — тем более, с теми, которыми обозначены сложные понятия.
Еще древние арьи к немалому своему огорчению подметили, что любое слово человек мыслящий трактует так, как ему заблагорассудится в данный момент, а в следующий — уже совсем по-другому; об этом печальном факте сказано предостаточно в их священных писаниях.
Логическое знание чего-либо содержит отрицание в самом себе — хотя бы в форме сомнения. Говоря «да», вы тем самым создаете гипотетическую возможность сказать и «нет». Так уж устроен наш разум, наше сознание. Но в подсознании, в подкорке, в нашей нервной системе отрицания вообще не бывает, Подсознание не способно заниматься теми вещами, которых попросту нет на свете. Это — прерогатива ума.
Нам могут возразить: мол, разум тоже для чего-то нужен — не даром же человек им наделен. Безусловно, логический ум — штука полезная, иной раз даже необходимая. Именно потому мы и будем в некоторых случаях апеллировать именно к нему. Только годится он далеко не везде и не всегда, но всюду сует свой хвастливо задранный нос.
(Продолжение следует)