Текст: Алексей Беляков
Фото: Роман Романенко
Как можно совмещать полеты в космос, авиацию и военную службу с любовью к природе, охотой и рыбалкой? На эти и другие вопросы отвечает гость журнала «ОХОТА», российский космонавт, Герой России, депутат Государственной Думы РФ полковник Вооруженных сил РФ Роман Юрьевич Романенко.
Откуда все началось? Как для вас оказались связаны военная служба, космос и охота?
Конечно, все началось в детстве, поскольку воспитывался я на наших патриотических фильмах о российских героях и войнах. Это сильно повлияло на меня: я полюбил оружие, полюбил военную форму. В то время у нас не было никаких гаджетов. Мы сами делали деревянные пистолеты и автоматы, бегали и играли в войнушку, большую часть времени проводя во дворе и на улице. Оттуда все и началось.
Но основное влияние на меня оказали мои близкие. Оба мои деда были офицерами, прошли всю войну: один — в авиации, а другой — в военно-морском флоте. Мой отец, Юрий Викторович Романенко, пошел по стопам своего отца и стал офицером. Мне же сам бог велел продолжить династию и стать военным, пройти этот интересный путь службы в армии. Изначально я очень интересовался военной техникой, особенно авиационной. Это и неудивительно, ведь отец был летчик, как и дед.
Кто вас привел в охоту и помогал делать первые шаги?
При первом отряде космонавтов был организован охотколлектив № 100 МВОО ЦО МО РФ. Базировался он в Звездном городке, где в полувольном содержании жили фазаны, олени, где было множество разных мероприятий, проводимых Главохотой РСФСР. Особенно это нигде не афишировалось, но членами коллектива были многие известные летчики-космонавты, начиная от Ю. А. Гагарина, Г. С. Титова и многих других. Так что около 60 % всех летчиков-космонавтов были охотники и рыболовы. А. А. Леонов был первым председателем коллектива и долгое время его возглавлял. Мне повезло. Я, наверное, один из немногих представителей современного поколения космонавтов, кому довелось охотиться вместе с членами первого отряда космонавтов: с Алексеем Архиповичем Леоновым, с Андрияном Григорьевичем Николаевым. Они вместе с моим отцом периодически брали меня на охоту. Я тогда еще был школьником и учился в 6–7 классах, поэтому оружия мне никто не доверял, но я постоянно стоял на номере с отцом, помогал готовить еду и постепенно привыкал к охоте и охотничьему быту. В то время отряд космонавтов, как правило, охотился в выходные дни, выдвигаясь на автобусе в Смоленскую область на загонные охоты. И все мои первые охоты как помощника и «оруженосца», которому доверяли носить патронташ с патронами, происходили там. И я до сих пор продолжаю туда ездить на охоту.
Когда начали охотиться самостоятельно?
В 1980-м году у моего отца появилось очередное ружье, и оно мне очень понравилось. Это был бокфлинт 12 калибра ИЖ‑27, с какой-то гравировкой и надписью: «От земляков Оренбуржья». Мы с отцом выезжали вместе в тир и на стрельбище пострелять по мишеням и по тарелочкам из этого ружья. Стрелять по тарелкам у меня не очень получалось — ружье было тяжеловато.
В 1992 году, когда я окончил военное училище и стал лейтенантом, отец предложил подарить мне это ружье. Я удивился, поскольку только получил охотничий билет и считал себя начинающим охотником. Но отец сказал, что это надо сделать, чтобы пошел срок владения гладкоствольным оружием, что позволит через пять лет приобрести нарезное. В тот момент мне показалось, что это полная ерунда. Но такое решение сработало. Я стал полноправным членом космического охотколлектива, а затем и обладателем нарезного карабина. С этим подарком отца я до сих пор охочусь и не собираюсь с ним расставаться.
Каждого из нас привлекает в охоте что-то свое. Для одного это возможность вырваться на природу, для другого — добыть красивый трофей. Что охота для вас?
В охоте, как, собственно, и в рыбаке, меня привлекает не просто процесс, а все, что с ней связано. Охотничий быт, костер, общение с друзьями, приготовление пищи (той же лосиной печени), песни под гитару, коллектив. Все то, что окружает охоту. Именно это когда-то подстегнуло меня к тому, чтобы заняться любительской охотой и увлекаться ей до сих пор.
К сожалению, не так часто, как другим, мне удается охотиться, но периодически я выезжаю на охоту по приглашению друзей или самостоятельно. Приходилось охотиться в разных местах России — от средней полосы до Амурской области. Охоты мне интересны самые разные, и я считаю, что животный мир нашей страны настолько разнообразен, а охоты столь многогранны, что можно и за всю жизнь не суметь побывать на них всех.
Вы упомянули, что увлекаетесь не только охотой, но и рыбалкой?
Надо сказать, что в детстве отец привил мне не только любовь к охоте, но и рыбалке. И конечно, большую часть своего детства я посвящал именно ей. Вместе с отцом мы объездили практически все водоемы Московской и Новгородской областей. Излазили в поисках рыбы огромное количество речек и озер. И эта детская любовь к ловле рыбы переросла во взрослое увлечение любительской рыбалкой и подводной охотой. До сих пор ежегодно я выезжаю в Астраханскую область. Неделю в году я должен «отнырять» и отохотиться под водой, потому что это доставляет наслаждение и чувство полноценности. Конечно, поначалу в рыбалке это была поплавочная удочка, но постепенно ее заменил спиннинг. Особенно когда в астраханской дельте на раскатах подмерзнешь после ныряния, то спиннинг — это отличный способ согреться. Иногда просто до мозолей на пальцах.
У каждого охотника и рыболова есть моменты, которые запомнились на всю жизнь. Наверное, и у вас были такие?
Однажды мы рыбачили с моими друзьями на одной из рек Амурской области, куда нас с вещами и палатками забрасывали вертолетом. Мы сплавлялись на лодках по течению и ловили рыбу, а через 10 дней нас забирал вертолет. Была такая рыболовная экспедиция, в которой мы ловили тайменя и ленка на спиннинг. Поскольку река была бурная, а мы рыбачили сплавом, то чередовались с товарищем: один кидал спиннинг, а второй сидел на веслах и следил за корягами, камнями и «топляками», торчащими из воды. Мы так увлеклись, что не заметили топляк, наскочили на него, и лодка перевернулась. Половина вещей и продуктов ушла под воду. И хотя я неплохо плаваю, но меня что-то неудержимо стало тянуть вниз. В какой-то момент мне даже показалось, что я не смогу выбраться, уже не было сил задерживать воздух, казалось, что сейчас вдохну воду и захлебнусь. Но в последний момент это «что-то» меня отпустило, я всплыл и долго восстанавливал дыхание. Когда же посмотрел на ноги, то обнаружил, что у меня нет охотничьих высоких сапог. Это именно они набрали воды и, как камень, тянули меня ко дну. Спасло меня то, что я не закрепил лямки сапог к поясному ремню, хотя всегда так делал. Благодаря этому каким-то чудом мне удалось в последний момент их сбросить и спастись.
Наверное, сыграла свою роль и ваша подготовка? Ведь не каждый смог бы не растеряться в подобной ситуации?
Подготовка сыграла свою роль. Ведь нас, космонавтов, отбирают и готовят к полету не один и не два года. С нами работают психологи, мы проводим определенные тренировки, вырабатывающие способность спокойно реагировать на внештатные, сложные, экстремальные ситуации. И в тот момент, когда уже казалось, что мне не хватит физической подготовки, чтобы спастись, космическая подготовка помогла не растеряться и выбраться.
Был и другой случай. Там же, на той реке, но на зимней рыбалке. С компанией друзей мы выехали на ГТС по замерзшему руслу реки, периодически останавливаясь, сверля лунки и отыскивая рыбу. Погода была солнечная, но морозная, и клевало плохо. Поэтому мы отъезжали все дальше и дальше от базы и не заметили, как ушли на 7 или 8 километров. Стоял март, поэтому местами лед уже был непрочный. В одном месте он не выдержал веса техники, и она провалилась одной гусеницей под лед. И хотя глубина оказалась небольшая, все наши попытки вытащить ее не увенчались успехом. Промокли мы довольно сильно, но, кроме того, с нами были двое мальчишек лет по 15–16. И поскольку они были местные и считали себя большими профессионалами, то вовсе поехали в кроссовках.
Среди нашей команды были люди старше меня и опытные местные амурчане, тем не менее мне пришлось вспомнить свои космические навыки по выживанию, взять командование на себя и дать команду двигаться в обратную сторону.
Наверное, самым простым решением было развести костер и дождаться помощи? Ведь когда-нибудь вас хватились бы в лагере?
Не совсем так. Вокруг леса не было, а значит, костер развести не представлялось возможным. С собой у нас были карабин и собака, которая периодически куда-то убегала, но все время возвращалась. И когда начало смеркаться, мы приняли решение выдвигаться назад в сторону базы пешком, возвращаясь по своим следам, идущим по руслу реки. К сожалению, пошел очень сильный снег с ветром, и видимость была не больше полуметра. Вскоре наши следы замело, и мы могли двигаться вперед, только ориентируясь по изгибам русла. Шли мы, встав в колонну, друг за другом. Впереди прокладывал трассу тот, у кого были самые высокие сапоги. Когда он уставал, то его сменял другой, а он становился в конец колонны. Несмотря на то, что у нас был карабин, было немного страшно, поскольку где-то в пурге вокруг нас завывали волки. Мы постоянно останавливались и наблюдали, не потеряли ли мы замыкающего человека. У всех фонарей, как назло, довольно быстро сели батарейки. Спасал только мой небольшой брелок от ключей с фонариком, с помощью которого можно было хоть что-то разглядеть.
И вам удалось без отдыха добраться до базы?
Нет. Так шли мы около 5 часов, но в какой-то момент дети начали плакать, поскольку ноги их совсем замерзли. И хотя некоторые готовы были идти дальше, я понял, что, скорее всего, мы замерзнем, не дойдя до лагеря. Мне вновь пришлось взять управление на себя, дать команду всем зайди в ближайший лесной массив, до которого мы к тому времени добрались. Одних — отправить рубить лапник, других — собирать хворост. Нашли сухую траву и определили, где северная сторона, а где южная. Развели костер, разместились и почти сразу отключились. Поначалу все боялись спать, чтобы не сгорела сохнущая у костра одежда. Но я объяснил, как определить правильное расстояние до огня с помощью вытянутой ладони (так, чтобы ей не было горячо), на котором можно оставить сохнуть вещи. И все заснули. Через два часа начался рассвет, мы проснулись, обсохли и продолжили свой путь. А через три часа уже добрались до базы.
Роман Юрьевич, спасибо большое за интересную беседу. Что бы вы хотели пожелать охотникам и рыболовам — нашим читателям?
Охота и рыболовство — это то, что объединяет нас, мужиков. Но не стоит забывать, что мы не только добытчики, но еще и защитники природы. И наш девиз «Сохраним и приумножим!», а не «Перебьем и уничтожим!». И от нас с вами зависит, сумеем ли мы сохранить для потомков те природные богатства, которые нас окружают. Давайте не забывать об этом и стараться бережно относиться к окружающему нас миру!
