День 1.
В тыл я попал случайно. Обычный зимний день. Обычный совершенно. Утром проснулся, включил телек. Война.
Большая страна начала спецоперацию. А я здесь. У меня семья и работа. Работа. На работу к 9. Пропустить нельзя.
Перещёлкали с женой все каналы. Одно и тоже. Не розыгрыш.
Пошёл на автобус. Внешне от местных я не отличаюсь, так что.
На проходной всё нормально прошло. Теперь раздевалка.
Задачи по работе были поставлены в понедельник. Сегодня среда.
В раздевалке гул. Никто не верит. Звонят, кто куда может.
На меня, слава богу, никто не смотрит.
Среда прошла как в тумане.
День 11.
Я всё время молчу. В цехе. В столовой. В раздевалке. В автобусе. Все новости проглатываю молча. Идёт война. А я в самом её тылу. За тысячи километров от линии фронта.
В столовой, в очереди я утыкаюсь в телефон. Смотрю тупые видео и тёлок, чтобы не отличаться от коренного населения.
День 21.
В обеденный перерыв в раздевалке все обсуждают войну. Направления, удары, силы сторон. Обсуждают как игру. Но там же мирные люди. Почему то здесь все перестали учитывать мирных, записали их в укропов и нацистов.
Там женщины и дети. Ракетные удары. Я не понимаю. Не могу осознать происходящий ужас.
День 31.
Люди по прежнему умирают. Я должен выйти с протестом. Но здесь самый тыл врага. Я боюсь. Не за себя. Семья, дети. Но и молчать нельзя. Предать себя? Каждый день новые указы-приказы. Говорить нельзя, молчать вслух нельзя, думать запрещено категорически.
День 61.
Люди начали коситься. А я просто спросил – А нам это нужно? Разве стало лучше? Может сдадимся? Приходил местный участковый. Он сам не знал для чего. Мялся, перебирал какие-то документы. Не знал за что взяться. Выписал штраф за парковку. На выходе сказал – Вы это. Может Вам переехать?
День 121.
Война продолжается. В тылу уже спокойнее. Большую часть инакомыслящих забрали. Таких, как я, которые в тылу, которые работают, почти не осталось. Может в деревню переехать? Переждать войну. Спасти детей от этой идеологии. Я не хочу, чтобы они ходили в форме, чтобы маршировали. Детство не для этого. Тем более их отец оказался в тылу не по своей воле.
День 241.
Я люблю свою семью. Свою родину. Именно свою. Именно с маленькой буквы. Не ту, распропагандированную, с маршами пионеров и лозунгами партийных чиновников. Нет. Я люблю свою, к которой оккупанты отношения не имеют. Но которой оккупанты машут, как красной тряпкой.
Я уволился. Я собираюсь на родину. В маленький домик на берегу маленького моря, в котором наверняка встречу старость. Но сначала нужно спасти свою совесть, спасти свою человечность, разумность. И, может быть, спасти мир.
Я встал рано утром, пока семья спала. Взял фломастеры сына и лист А4, паспорт и 50 рублей на проезд. Вышел. Миру-мир и будь, что будет.
Очередной день в стране.
Новости Первого канала – недавно был задержан Зимин Александр Сергеевич, 46 лет, уроженец территории забайкалья, вышедший на площадь города Красная речка с плакатом против «специальной военной операции». Дальнейшая его судьба не известна.
Это произведение художественное. Поясняю, это как басни Крылова, не более.
Смело ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Здесь только интересные истории!