Изучаю материалы собранные коллегами-краеведами. Они опрашивали совершенно разных людей – и простых доярок, и продвинутых инженеров. Но все эти люди – выходцы из исчезнувших населённых пунктов.
Ведь села, поселки, города и деревеньки, как и люди. Живут и умирают. И у каждого – свой срок. Кому-то посчастливится жить много веков, а кто-то угаснет через пару-тройку десятилетий. Причины исчезновения населённых пунктов бывают разные. Это и укрупнение сельского хозяйства, и разработка новых месторождений полезных ископаемых, и сильная отдалённость от благ цивилизации, - да мало ли что ещё.
В северо-восточной части Прокопьевского района был раньше такой поселок Красный Яр. Рядом были ещё населённые пункты – поселок Вольный (тоже ныне исчезнувший), почти что исчезнувшая на сегодняшний день Малая Талда и здравствующая до сих пор Большая Талда. Основное население этих маленьких деревенек – выходцы из Беларуси. Потому в воспоминаниях бывших жителей много общего: семьи были большие, праздновали Пасху, Троицу, на Пасху девочкам обязательно шили новые платья, а на Троицу дома украшали веточками берёзы, сок берёзовый собирали и потом заквашивали, чтобы делать окрошку с берёзовым квасом…
Бывшие белорусы, впоследствии кузбасские красноярцы, вольненцы и талдинцы и в Сибири сеяли лён. Валентина Антоновна Инжакова вспоминает: я маленькая была – баба лён мочила, потом его топтали, потом такими ребристыми штуками его мяли. Свои поля были, сеяли. Баба этот лен чесала потом, верёвки делали, холсты пряли, отбеливали. Помню эти полотенца льняные. Мама кружева делала крючком, привязывала к полотенцам. Потом прошвы льняные на кровати. Белый материал и кружева. На стенах были портреты с фотографиями и были полотенца такие с каймой из крючка связанные.
Все эти детали очень точно передают атмосферу быта.
Но меня особенно цепляют некоторые истории детства, выбивающиеся из общих. Вспоминая своё детство, Ольга Николаевна Шевченко как бы мимоходом рассказала: «Престольного праздника никакого не было. Я помню, на Вольном костёр разжигали, скакали через него, все прыгали, а мы рядом бегали. И вот ещё… Хорошо помню, как они там лягушку наряжали. Там баба спросила у меня: Ольгочка, у тебя куклы, дай наряды, лягушку нарядить. Вот это я хорошо помню, а здесь не было такого на Красном Яру. Они чего-то там с ней (с лягушкой) делали, и дождь потом пошёл. Они радовались: «Вот, лягушка помогла». Лягушка была, да, настоящая. Папа в погребе отыскал лягушку, моя бабушка баба Фрося Скороходова, ещё кто-то там её наряжали, скакали возле неё».
Что же за обряд такой делали жители поселка Вольного, чтобы вызвать дождь? Об этом история умалчивает. Но у индусов есть что-то подобное. Они ловят двух лягушек, наряжают их женихом и невестой и верят, что после обряда бракосочетания лягушек пойдёт дождь. Есть что-то подобное и в Дагестане: разыгрывается свадьба между лягушкой и духом водного источника (реки). В результате этого брака должен был пролиться дождь. Сначала нужно было поймать лягушку и нарядить её. В селе Хварши пойманную лягушку, надев на нее сшитые из дорогой ткани платье и штанишки, бросали в реку (данные взяты из интернета https://papahastories.ru/obryady-vyzova-dozhdya/).