Сказка
Смеркалось. Медсестра Лида Звягина торопилась домой с дневного дежурства.
Мокрый снег облепил капюшон и рукава пуховика, слепил глаза, забился в видавшие виды полусапожки. Ноги мерзли, поэтому она прибавила шагу. Чтобы сократить дорогу, решила срезать путь через скверик. Пробегая по заледенелой аллее мимо скамеек, оглянулась и слегка поморщилась: на днях где-то здесь замерз бомж. Вспомнила его синюшные опухшие руки и ноги, иней на лице, сосульки из носа, и зябко подернула плечами. Отмучился бедолага.
Фонарь на столбе замигал, послышался сухой треск, свет погас, и буквально на миг Лиде почудился на скамейке сгорбленный неподвижный силуэт.
Девушка замедлила шаг и вгляделась в полумрак. Неужели обман зрения? Или она действительно увидела привидение?
На мгновение стало жутко, по спине скользнуло неприятным холодком, словно кто-то сыпанул за шиворот горсть льдинок.
Лида никогда не верила в призраков, упырей, приметы и прочую потустороннюю чепуху, всегда была материалисткой до мозга костей: её профессия не располагала к иллюзиям и суевериям. Но в пустынном, зябнущем в сумраке скверике ей впервые в жизни стало не по себе.
Она сразу же взяла себя в руки и решительно подошла к лавке. Как и следовало ожидать, там никого не было. Нетронутый снег сиял девственной белизной.
Лида облегченно вздохнула и снова заторопилась домой: ноги совсем уже застыли. Неловко повернувшись, на ровном месте поскользнулась и упала. Капюшон слетел, и ей за шиворот ледяным ручейком посыпался снег.
Она осторожно поднялась, поспешно отряхнулась. Колготы на коленях промокли, Лида негромко выругалась и побежала дальше.
Дневная усталость давила на плечи сильнее, чем обычно, и без того аховое настроение опустилось к отметке ниже плинтуса.
Дома было темно, некстати отключили электричество. Зажгла свечу, переоделась.
Лида печально посетовала на свое невезение: о горячем чае пришлось забыть.
В расстроенных чувствах легла спать.
С того дня в жизни Лиды и началась черная полоса. Неприятности посыпались одна за другой.
Поругалась с любимым. Подумаешь, забыл ее поздравить с днём рождения. В первый раз что ли? Вместо того, чтобы тактично намекнуть, как она обычно это делала, Лида расплакалась и обвинила Мишку во всех смертных грехах: и бесчувственный, и невнимательный, и эгоист. Много чего наговорила, припомнив, все его грехи чуть ли не с первого дня их знакомства. Он рассердился не на шутку и ушел, громко хлопнув дверью. На следующий день попробовала помириться, но Миша избегал встреч и перестал отвечать на её звонки.
На работе у коллег стали пропадать деньги. Таинственный вор потягивал небольшие суммы из портмоне, не трогал только её сумочку. У них коллектив небольшой, дружный, довольно скоро эту странность заметили. Сначала на Лиду искоса поглядывали, громко шептались, а потом и вовсе стали избегать.
Больные капризничали, норовили нарушить предписания врачей. Бабуся Нелли Карповна из седьмой палаты со своей давней подружкой Розой Моисеевной из одиннадцатой на лестничной площадке в сон час додумались распить бутылочку водочки и попались на глаза старшей медсестре. Досталось, разумеется, Лиде.
На днях автобус сломался, такси не поймать было, а главврач и слушать не стал, влепил выговор за опоздание и лишил премии.
И дома не лучше: соседи сверху ухитрились ее затопить перед самым Новым годом.
Вечером тридцать первого декабря Лида достала с антресолей маленькую искусственную елку, поставила на журнальный столик и без особого желания нарядила: на Новый год положено ставить елку. Накрыла стол и включила телевизор. Настроение было аховое: хотелось то ли плакать, то ли выть в голос.
Время от времени у соседей и за окном слышался громкий смех, доносилась веселая музыка, от этого становилось еще тоскливее. А у нее даже телевизор толком не работал, то есть звук был, а картинка напрочь отсутствовала.
Захотелось немного отвлечься, праздник все-таки. Подошла к книжным полкам и вытащила любимый с детства и читанный-перечитанный томик «Русских народных сказок», открыла наугад и чуть не уронила: с картинки на нее смотрела уродливая неопрятная женщина.
Лида вконец расстроилась и сказала вслух:
- Мало мне неприятностей, так и в книжке Лихо Одноглазое подстерегает. Лихо, Лихо, сиди тихо!
Не успела опомниться, как в прихожей что-то зашуршало, заскреблось.
Лидочка схватила настольную лампу, пытаясь сообразить, кто там может быть.
В комнату, шлепая босыми ногами, вошла худющая баба в лохмотьях. Волосы сбиты в колтуны, под единственным глазом огромный багровый синяк:
- Звала? Тута я, тута, не боись, таперича нам с тобой век вековать.
- Ты кто? – вскрикнула Лида, уставившись на подбитый глаз гостьи, который находился аккурат посреди лба.
- Дык как же ж? Нешто ты меня не признала? Я же твоё Лихо Одноглазое.
- Ты зачем явилась? Я тебя не звала! - Лида гневно смотрела на гостью.
Не то, чтобы она верила в сказки, но Лихо - вот оно!
Оборванка издевательски ухмыльнулась:
- Меня никто не зовет, сама прихожу. Осталась я в скверике сиротинушкой, слезами умывалася, горе мыкала. Прежний-то хозяин преставился. Хорошо, что ты мне подвернулась, спину подставила, да к себе домой на закорках принесла.
Вредная баба подмигнула и радостно добавила:
- Я ужо и гостей на праздничек назвала, родственничков своих: Злыдней. Слыхала, небось? Авось, скучно тебе раньше жилось-то, без нас?
Из прихожей к Лиде заковыляли два оборванца. Вид у них был донельзя плутовской, хитрые глазки обшаривали квартиру, подмигивали, потные пухлые ручонки тянулись к ней:
- Здорово, хозяюшка. Завсегда с тобой ходить будем. Ни за что тебя не оставим, мы - верные, не то, что твой Мишка-дурачок.
Она с ужасом смотрела на незваных гостей, и в памяти всплыло посиневшее лицо бомжа в морге.
Неужели они и её уморить хотят?
И снова, как тогда в скверике, словно горсть колючих льдинок холодом скользнула по спине.
Лида не помня себя вскочила и выбежала из квартиры. Вслед несся громкий хохот всей честной компании. Опомнилась на лестничной площадке, прислонилась лбом к холодной стене и беззвучно заплакала, глотая слезы и громко шмыгая носом.
- Дочка, не плачь, все образуется!
Обернулась: у мусоропровода на холодном бетонном полу сидел старик. Фуфайка старенькая, вся в заплатках, а глаза добрые-предобрые.
Лида вспомнила этого бомжа: в дождливую и в холодную погоду его приглашала погреться в подъезд новая жилица с первого этажа, баба Маруся. Уже с полгода прошло, как ее сын из деревни привез, а она все продолжала бродяг в подъезд пускать. Поди, в квартире бы поселила, если бы сын не пообещал бомжей в милицию сдать, а мать в психушку отправить.
-Дедушка, я…
Договорить не успела, старик побледнел и начал клониться набок.
Бросилась к нему:
- Держитесь!
Бомж выглядел совсем больным, пульс едва прощупывался. Лида вспомнила замерзшего бомжа и решилась: все равно терять нечего. Раз в ее квартире нашлось место Лиху Одноглазому и Злыдням, то и этому старичку найдётся. Помогла подняться и повела к себе домой. Уложила на диван, схватила тонометр, чтобы измерить давление.
- Дочка, не нужно, это меня с голоду повело, сейчас отлежусь и уйду.
- Ну, куда Вы пойдете, дедушка? Не пущу. Сейчас сделаю бульончика.
- Мне бы молочка, - в зеленых глазах мелькнули золотистые искорки.
Побежала в кухню к холодильнику, налила из пакета молока, немного подогрела и заторопилась к гостю.
Он выпил стакан молока, его лицо слегка порозовело.
- Меня зовут Захар Федотыч, - представился старик, - Без дома остался. Снесли. Кочую вот теперь по подъездам. Спасибо тебе милая за приют, за ласку, пойду я.
- А меня Лида зовут. Не уходите, - умоляюще сказала она, - Если не боитесь соседства с Лихом Одноглазым и Злыднями, оставайтесь. В тесноте, да не в обиде.
Захар Федотыч нахмурил брови:
- Лихо, говоришь, со Злыднями к тебе пожаловали? От же ж, шарамыжники, взяли моду в дома к хорошим людям влезать. Ужо я им!
Лида уставилась на старика, а он встал, встряхнулся, и в мгновение ока перед ней появился большой полосатый кот.
С коротким, но грозным мявом, Захар Федотыч прыгнул на пол и помчался по квартире, гоняясь за кем-то невидимым. Оборвалась занавеска, на пол свалилась елка. Кот прыгал, бил когтями и завывал утробным голосом. Невидимое Лихо зашлепало по квартире, потом в прихожей.
Через несколько минут громко хлопнула входная дверь, что-то загрохотало по лестнице.
В комнату устало вошел Захар Федотыч и присел рядом с Лидой на диване:
- Ты, дочка, не волнуйся. Пока я здесь, эти лиходеи к тебе в дом не сунутся.
Помолчал немного и добавил:
- Видишь ли, я домовой. Потомственный.
- Домовой?
- Самый настоящий. Теперь вишь, люди уже в нас не верят, с собой в новый дом не зовут, вот и приходится на старости лет по подъездам скитаться.
Лида задумалась ненадолго, а потом спросила:
- А как домового в дом приглашают?
Захар Федотыч мягко улыбнулся в бороду:
- Нет ничего проще, дочка. Нужно только сказать: «Дедушка-домовой, зайди ко мне домой – вместе жить-поживать, добра наживать».
Лида подумала еще немного и спросила:
- А Вы бы хотели жить в моем доме?
- А то! Какой же я домовой без дома?
- Дедушка-домовой, зайди ко мне домой – вместе жить-поживать, добра наживать!
Обернулась на часы и ойкнула:
- За хлопотами чуть Новый год не пропустили.
Схватила бутылку с шампанским и налила в бокалы:
- Захар Федотыч, с Вас тост!
Домовой взял бокал и торжественно сказал:
- Не буди Лихо, пока тихо.
Она немного удивилась, но тост поддержала.
***
Утром Лида проснулась поздно. Все, что случилось с ней вчера, при утреннем свете казалось дурным сном.
Мерно тикали часы на стене, а в кресле мурлыкал большой полосатый кот, Захар Федотыч.