Иногда писатели, сами того не замечая, делают свои произведения в какой-то мере автобиографичными. Невозможно целиком и полностью освободиться от своего опыта и не перенести его часть на страницы собственной книги — какие-то наблюдения, мысли, вопросы, сомнения, произошедшие в жизни ситуации.
Но некоторые писатели идут еще дальше, как, например, известный английский писатель Джон Голсуорси, рассказавший на страницах «Саги о Форсайтах» собственную историю любви (довольно скандальную по меркам того времени).
Узнала я об этом из книги Кэтрин Дюпре под названием «Джон Голсуорси», посвященной биографии английского классика. Читая историю знакомства и развития отношений между Голсуорси и его возлюбленной Адой Купер, я не могла отделаться от эффекта дежавю. Ну конечно же! Ирэн, Сомс и Джолион Форсайты — это на самом деле Ада, Артур Голсуорси (кузен писателя) и сам автор «Саги о Форсайтах».
Кстати говоря, мои симпатии в процессе чтения этой семейной саги остались на стороне Сомса Форсайта, нелюбимого мужа, а все попытки Голсуорси обелить и возвысить Ирэн и Джолиона улетели в молоко, как говорится.
Промо-фото к сериалу «Сага о Форсайтах» (2002–2003 гг.)
Ирен Форсайт осталась для меня самым блеклым и неискренним персонажем, вызывающим лишь дикое раздражение и желание закатить глаза. Автор откровенно переборщил с ореолом всеобщего восхищения и любви, который сопровождал героиню на протяжении всех восьми частей романа. А это постоянное восхваление «ее невероятных темных глаз, так необычайно сочетающихся с ее золотистыми волосами» к финалу набивает нехилую такую оскомину у читателя…
К сожалению, наделив свою героиню восхитительной красотой, тонкой душевной организацией и чувством прекрасного, а также доводя свой восторг до степени экзальтации, писатель упустил главное и не наделил ее столь же восхитительным и богатым внутренним миром. В итоге Ирэн получилась статуей — невероятно прекрасной, но холодной и не вызывающей сопереживания и эмпатии.
На ее фоне молодой Джолион, с которым она решает связать судьбу после ухода от Сомса, выглядит куда привлекательнее, хотя и его поступки вызывают у меня много вопросов.
А вот Сомс, как ни странно, один из самых ярких и запоминающихся героев саги для меня. За что я отдаю ему предпочтение? Он настоящий, живой, человечный. Писателю удалось раскрыть именно его образ очень глубоко и откровенно. Да, он тоже не лишен недостатков, тоже ошибается и причиняет другим боль, но от этого он становится только еще ближе и понятнее читателю.
Среди них троих Сомс единственный вырос и эволюционировал в духовном плане, что тоже не может не снискать ему симпатии.
Промо-фото к сериалу «Сага о Форсайтах» (2002–2003 гг.)
Голсуорси называет его в первой части «Собственником», но, забегая чуть вперед, скажу, что здесь сквозит откровенная неприязнь Голсуорси к своему сопернику в реальной жизни. Автору не помешало бы конкретнее раскрыть, в чем именно это собственничество проявлялось. Разве гордость за красоту жены такое уже преступление? Сомс вовсе не относился к Ирен только как к красивой вещи: он стремился проводить с ней время, разговаривать, интересовался ее музыкальной игрой и предлагал всевозможные развлечения.
Единственная вина этого героя — насилие над женой, в котором я вижу, прежде всего, вырвавшиеся наружу боль, разочарование, ревность, обиду и отчаяние обманутого мужа, а не акт утверждения собственности. Что, впрочем, не отменяет его вины.
А теперь предлагаю вернуться к биографии самого писателя и посмотреть, как разворачивались события в реальном любовном треугольнике.
Главную любовь всей жизни Джона Голсуорси звали Ада Купер. Она была незаконнорожденной дочерью Анны Пирсон, давшей дочери второе имя Немезида — это богиня возмездия в древнегреческой мифологии. Уже один этот факт отражает истинное отношение матери к ребенку — она воспринимала рождение дочери как кару небесную.
Неизвестно, как бы семья Пирсон смогла обеспечить себя средствами к существованию, если бы не доброта доктора Эммануэля Купера, принимавшего роды. Покровительство доктора позволила Анне Пирсон проживать в достаточно комфортабельном доме в Норвиче, получая ежемесячное содержание на бытовые нужды. Чем объяснялась такая доброта неизвестно, возможно, дело в том, у самого доктора наследников не было.
В общество семья Пирсон была не вхожа — мать с двумя незаконнорожденным детьми (у Ады был брат), естественно, считалась неподходящей компанией для добропорядочных людей. Так что девочка с ранних лет ощущала себя изгоем общества, что в дальнейшем сказалось на ее характере.
Доктор был искренне привязан к девочке и оставил ей по завещанию 10 тысяч фунтов стерлингов. А после его смерти, когда Аде было 14 лет, отношения с матерью значительно ухудшились. Анна стремилась во что бы то ни стало выдать замуж свою нелюбимую дочь, постоянно напоминающую одним своим присутствием о совершенном ею грехе.
Ощущая постоянное давление матери, Ада была готова на всё, лишь сбежать из постылого семейного гнезда. Поэтому в 1891 году она стремительно вышла замужа за Артура Голсуорси — кузена знаменитого писателя. Вряд ли стоит уточнять, что никакой особенной любви между ними не было — просто обыкновенный брак между молодой привлекательной девушкой и молодым человеком из почтенной и состоятельной семьи.
Ада действительно была очень хороша собой: интересное лицо, огромные лучистые карие глаза, выразительный классический профиль.
Но уже спустя короткое время Ада поняла, что ее брак был самой настоящей трагической ошибкой. Она была глубоко несчастна — они с Артуром были совершенно чужие друг другу люди, не способные ни понять, ни полюбить друг друга.
Поделившись своей горькой семейной долей с кузинами мужа, она, сама того не подозревая, заронила в Джоне Голсуорси первые отголоски чувств, ведь кузины не преминули поделиться этими сведениями со своим братом.
Голсуорси, до этого видевший Аду лишь на паре званых вечеров, проникся к несчастной девушке чувством сострадания. Ада поразила его богатое писательское воображение, и они начали общаться.
Поначалу общение происходило только в обществе тех самых сестер Джона, но одна случайная встреча на вокзале в 1895 году полностью изменила ход их отношений — они стали любовниками. Голсуорси писал в своем дневнике: «Сегодня (3 сентября 1916 года) двадцать первая годовщина нашей свадьбы, правда, тогда еще “де-факто”, а не “де-юре”».
Естественно, что Аде, которая всю жизнь страдала от последствий своего незаконного происхождения, нелегко было решиться на столь откровенный вызов общественной морали. Презрение, жалость, насмешки — всё это было ей слишком хорошо знакомо.
Но она видела в Голсуорси красивого, благородного, честного, справедливого, умного и доброго человека, способного защитить ее от нападок общества. Они оба считали свою любовь не запретной, а возвышенной, поэтической и вечной.
В тот же год Голсуорси посвящает Аде эти строки, которые увидели свет лишь много лет спустя, после смерти возлюбленных:
Милая! Ты отдыхаешь в тени —
Глаза подними, на меня взгляни...
Поверь, тебя люблю я сильнее,
Чем тис, что стоит, листвой зеленея,
Чем неба яркая синева,
Чем алые розы, густая трава,
Чем ветер, веющий с юга.
Нам не прожить друг без друга!
Любимая! Только тебя я люблю!
Это было единственное письменное свидетельство их любви — все прочие письма после смерти писателя были уничтожены. А эти строки, написанные на клочке бумаги, Ада хранила много лет в шкатулке, вместе с другими вещами любимого Джона
Именно любовь к Аде подтолкнула будущего писателя к литературе: он бросил нелюбимую юридическую службу и целиком посвятил свое время творчеству. Возлюбленная писателя обладала даром музы: ее подлинным призванием было поощрять в других людях таланты (это касается не только Голсуорси).
Она решительно верила в успех любимого, намного сильнее, чем он сам — первые пробы пера были и в самом деле довольно слабы. Но Ада умела внушить воодушевление и уверенность в себе.
Свой самый известный роман «Сага о Форсайтах» Джон Голсуорси посвятил своей возлюбленной в благодарность за поддержку и за то, что она «подарила» ему историю своего несчастливого брака — писатель не раз эксплуатировал ее в своем творчестве.
После смерти отца Джона они наконец-то смогли обнародовать свои отношения: они были свободны от страха причинить отцу семейства удар. Они впервые вместе поехали в любимое местечко под названием Манатон открыто, как семейная пара.
К тому времени супруг Ады, майор Голсуорси, уже не мог утаить бревна в глазу: все знали о романе Ады и Джона. Поэтому ничего не стоило начать бракоразводный процесс, на время которого влюбленные уехали за границу.
Несмотря на то, что писатель искренне верил в законность их любви, в то, что они имеют право быть счастливыми вдвоем, он также хорошо понимал, что не все окружающие будут разделять его точку зрения. У него не было сомнений по поводу потери статуса уважаемого и полноправного члена общества.
Вот такое письмо он написал своему хорошему другу Сент Джону Хорби:
«Мой дорогой Хорн, я пишу тебе, чтобы отказаться быть доверенным лицом в твоем брачном контракте. Не думай, что это из-за того, что я боюсь лишних хлопот; я был бы счастлив, если бы все мои официальные обязанности носили столь же приятный и безболезненный характер. Суть в том, что я теперь не подхожу для такого рода дел. Иными словами, я покидаю Англию вместе с человеком, с которым меня связывает давняя и прочная привязанность. Когда завершатся все надлежащие формальности и настанет подходящее время (если судьба будет к нам благосклонна), мы поженимся и вернемся в Англию.
Я не хочу особенно распространяться на эту тему, скажу тебе только, что ее замужество с самого начала было ужасным, что я держался в тени до тех пор, пока их разрыв не стал делом предрешенным, что если кого и стоит обвинять, то только меня, но у меня нет ощущения вины, и я уверен, что любой из нас на моем месте поступил бы точно так же. Ее муж — мой двоюродный брат, и этим объясняется то, что, пока был жив мой отец, мы не имели права причинять ему боль скандалом.
Мы полностью преданы друг другу, мы не думаем, что что-либо может помешать нам, и мы этого не допустим. Те, кто знает нас лучше, полагают, что это будет нетрудно сделать. Я отошел от всех дел, вышел из клубов и т. д., и у меня наконец-то будет время и ничем не отягощенный ум, чтобы писать».
Именно в этот счастливый для них период Голсуорси работал над первым томом семейной саги под заглавием «Собственник».
Роман был готов к публикации за несколько месяцев до окончания бракоразводного процесса, но Голсуорси хотел отложить публикацию до того момента, когда исчезнет последнее препятствие для их брака с Адой.
И вот, «Собственник» вышел в печать, они с Адой поженились (1905), а уже через год с выходом нового романа к Голсуорси пришли известность и признание.
Однако к тому времени в отношениях влюбленных назрели проблемы. На характер Ады сильно повлиял ее общественный статус в детстве, да и во взрослой жизни клеймо незаконнорожденной не сулило ей ничего хорошего. А связь с Голсуорси, носившая в глазах света скандальный характер, ставила ее в то же уязвимое и презираемое положение.
Хотя Ада и была музой писателя, всячески поощряя его литературную деятельность, но взамен она требовала беспрекословного подчинения своим желаниям и потребностям. Она ни на миг не хотела отпустить от себя любимого мужа, ей хотелось быть единственным центром его жизни.
Отчасти в этом виноват и сам Голсуорси: он считал возлюбленную настоящим совершенством и скорее богиней, чем просто женщиной. Он обожал ее до безумия и не мог отказать ни в чем.
Писатель так говорил о своей второй половине:
«Иногда мне кажется, что она похожа на редкую по красоте вышивку по шелку, где изображены цветы, нежные, как на виноградной лозе. Сверкающие золотые нити переплетены настолько тонко и в то же время основательно, что их нельзя разъединить, иначе они потеряют и цвет, и форму. Она редкая женщина, но ее неповторимость не того сорта, которая сразу же бросается в глаза, она соткана из более тонких компонентов и подобна прекрасному fleur с удивительным ароматом: в этом цветке нет никаких крайностей, никакой стремительности. В ней сочетается грациозность и пикантность крестьянки из Кортины с некоторыми чертами герцогини д'Арбельмаль на портрете Рейнолдса, причем достоинства одной и другой — старинного происхождения. Она принадлежит природе, и в то же время она открыта последним достижениям цивилизации. Человек она очень сложный, но эта ее сложность не бросается в глаза, так как в ней все очень гармонично. Ей больше подходит слово “постоянство”, чем “переменчивость”. Душою она похожа на нимфу, а Вы ведь знаете, что нимфам свойственно неуловимое постоянство».
Их союз оказался бездетным — Ада ссылалась на свое слабое здоровье, не позволяющее иметь детей. Голсуорси и тут не стал перечить жене, соглашаясь с ее доводами.
Что касается супружеского долга, то некоторые из близкого окружения пары высказывали предположение, что отношения у них были преимущественно платонические: Аду не слишком интересовала интимная сторона любви.
Джон Голсуорси и Ада Купер
Возможно, причиной тому были сексуальные притязания бывшего супруга, Артура Голсуорси, которые пробудили в ней отвращение к интимной сфере. Так или иначе, но случай насилия над Ирен Форсайт, описанный в первом томе «Саги о Форсайтах», наводит на мысль, что Ада делилась подобными ужасными подробностями своего прошлого брака с любимым Джоном.
Но тем не менее, если это даже и было правдой, обоих супругов всё устраивало, и они продолжали любить друг друга, заботиться и разделять все победы и поражения на двоих до самого конца.
Правда в этой поэтической и возвышенной истории нашлось и место для другой женщины. Да-да, странно представить, чтобы Джон Голсуорси, прежде всего ценивший в отношениях честность, преданность и искренность, с довольно жестким моральным кодексом, мог увлечься другой девушкой, но это действительно так.
Спустя шесть счастливых безмятежных лет законного брака с Адой писатель встретил привлекательную 19-летнюю танцовщицу Маргарет Моррис.
После первой встречи на премьере оперы «Орфей и Эвридика», для которой Маргарет поставила танцы и создала эскизы декораций и костюмов, Голсуорси был настолько покорен талантом молодой девушки, что какое-то время спустя пригласил ее к себе в дом, чтобы познакомить с супругой.
Эта встреча заронила первые зерна взаимной симпатии, и они продолжили общение. Темой для бурных обсуждений стала постановка пьесы «Мимолетная гроза», в которой Маргарет должна была принять активное участие. При этом Маргарет встречалась не только с самим писателем, но и часто посещала дом Ады и Голсуорси для совместного чаепития.
Затем была еще одна пьеса, в которой автор «Саги о Форсайтах» предусмотрительно прописал роль для Маргарет. К этому времени они оба были влюблены друг в друга, но не решались признаться в своих чувствах.
Сама же Ада начинала что-то чувствовать, угадывая в их ничего не значащих фразах намеки на влюбленность. Хотя они так и продолжали общаться преимущественно втроем.
Но вот когда они оставались наедине, обсуждая детали новой постановки, в их разговорах находилось место и для достаточно интимных тем. Например, однажды Голсуорси спросил, была ли когда-нибудь Маргарет влюблена. Девушка, опасаясь выдать собственные чувства, ответила отрицательно. В ответ Голсуорси воскликнул: «Как жаль! Любовь — это самое прекрасное на свете. Как счастлив будет тот, кто сумеет в вас ее разбудить».
А на следующий день уже стало ясно, что скрывается за этим разговором о влюбленности. Сама Маргарет рассказывала об этом так:
«Погода была ужасная, и, когда мы возвращались в театр на такси, Джон сказал: “Кажется, вы очень замерзли” – и обнял меня. Это было слишком – никогда раньше он не дотрагивался до меня. Я прильнула к нему, и вдруг он сказал: “Посмотрите на меня”. Я не осмелилась этого сделать, спрятала лицо у него на груди – я до сих пор помню ощущение от его мягкого ворсистого пальто; но он настойчиво повторил: “Посмотрите на меня, мне нужно знать”. Я посмотрела на него, и он узнал, и, конечно, поцеловал меня, и весь мир преобразился».
В последующем они бесконечно обдумывали и обсуждали создавшееся положение: что же им делать, а в особенности, что делать с Адой, которую оба искренне любили и которой не хотели причинить боль?
Маргарет верила, что Ада сумеет понять их с Джоном любовь, и не станет препятствовать развитию их отношений, ведь девушка не хотела уводить мужа у обманутой жены и разрушать их любовь. Шведская семья представлялась ей гораздо более подходящим для всех решением.
Однако Ада, заметив, что Маргарет перестала появляться у них в гостях, обратилась с прямым вопросом к мужу, после чего последовал скандал.
Кстати говоря, и в этот раз Голсуорси перенес весь свой опыт любовных отношений на страницы нового романа — «Темный цветок». Сама Маргарет, после чтения этой книги много лет спустя, была шокирована многочисленными совпадениями с реальностью: «Я была поражена тем, с какой точностью он буквально дословно цитировал целые куски разговоров, которые происходили между нами».
К чему же привела вспыхнувшая между женой и мужем ссора? Ада пыталась принять предлагаемое ей решение и утихомирить свой инстинкт собственницы. Она даже пишет такое письмо своей сопернице: «Вы не должны чувствовать себя несчастной, наоборот, очень счастливой. Первая любовь в Вашем возрасте — может ли быть что-нибудь более святое! И Вы не должны думать обо мне — я довольна. Просто я сейчас очень слаба физически, и это производит тяжелое впечатление, но в душе я ощущаю силу и доброжелательность».
Но в Голсуорси побеждает любовь к Аде. Он не может пожертвовать ради любви к Маргарет своей любовью к Аде, видя, как его жена чахнет и страдает от его неверности. Поэтому писатель выбирает Аду, и в одночасье разрывает отношения с Маргарет одной коротенькой запиской:
«Маргарет! Простите меня, если сможете, за то, что я уезжаю, не повидавшись с Вами. Ни я, ни Вы не сможем построить свое счастье на чужих страданиях и болезни. Будьте храброй девочкой и думайте о лучших временах, которые, поверьте мне, настанут очень скоро. Напишите мне, если захотите».
Но хотя Голсуорси уехали за границу, Джон и Маргарет какое-то врем продолжали общаться через письма. Но осознав, что уже невозможно сохранить и просто дружбу, не причиняя тем самым душевную боль Аде, он пишет последнее письмо своей возлюбленной:
«Мое дорогое дитя! В моих письмах я все время говорил “Ей лучше”, “Ей лучше”. Это неправда, но, пока у меня была надежда, я не хотел ввергать Вас в отчаяние. Если же быть честным до конца, ей не будет и не может быть лучше до тех пор, пока между нами все не будет кончено. Я наблюдаю это день за днем и ночь за ночью — такое горе и мученья, которых я никогда не видел и вряд ли вынесу, если увижу опять. И сделать можно только одно — мы должны порвать, и окончательно. Наша с нею совместная жизнь и наша любовь основаны на святом доверии; и Вы тоже слишком хорошая и дороги мне, чтобы не почувствовать, что мы не можем построить свое счастье на ее горе и отчаянии. Нам с Вами судьба оставила только скрытность и острую тоску, а я не думаю, что Вам, которая так дорога мне, подойдут одиночество и тайная жизнь. Лучше вообще ничего не иметь, лучше с корнем вырвать Ваши чувства ко мне. Вы скоро встретите лучшего человека, который сможет дать Вам более полную и радостную жизнь. Но если Вам доставит хоть маленькую радость узнать, что я любил Вас, как для меня все еще радостно сознавать, что и Вы испытывали ко мне подобное чувство, — что ж, эта любовь жива и будет жить вечно, даже когда мы оба сумеем подавить ее в себе. Итак, моя дорогая, моя бедняжка, мы должны проститься — проститься по-настоящему. И благослови Вас господь! Забудьте, забудьте и простите меня!»
А что в то время происходило с Адой? Ее физическое здоровье сильно пошатнулось, а душа болела от вероломного предательства мужа, которого она считала самым честным и преданным человеком в мире. Джон, ее защитник, ее опора, самое дорогое, что было, есть и будет в ее жизни, был не идеальным мужчиной, а самым обыкновенным, подверженным случайным влюбленностям и способным на измену…
Тем не менее они сумели сохранить свою любовь. И только смерть смогла разлучить их.
В последние годы писателя стали мучить головные боли, появились нарушения речи. Врачи поставили неутешительный диагноз — опухоль головного мозга.
В 1932 году Джону Голсуорси присудили Нобелевскую премию по литературе, но поехать он не смог — болезнь набирала обороты, и писатель страдал от непрекращающихся мучительных болей.
Наконец врачи огласили свой непрекословный и неутешительный вердикт: писатель умирает.
Ада была вне себя от горя: она не могла представить своей жизни без Джона, который был средоточием всех ее мыслей и чувств. Она всегда была убеждена в том, что умрет раньше любимого, и для нее это был настоящий удар.
Она не могла смириться с вердиктом врачей, и снова и снова обращалась к другим специалистам. Но большинство из них сходилось во мнении, что сейчас единственное, чем можно помочь умирающему — это уколы морфия, который облегчит его страдания.
Джон Голсуорси и на смертном одре продолжал беспокоиться об Аде: кто же теперь станет заботиться о ней, кто защитит и утешит после его смерти?
“Защитите ее, полуночные боги,
Глаз не спускайте, пока спит она.
И чтобы ей в радость была дорога,
Осыпьте ее поцелуями сна”.
31 января 1933 года писатель скончался. Ему было 65 лет.
Джон Голсуорси
Первым чувством Ады после смерти мужа стала… ярость. Она чувствовала себя преданной и обиженной — ее покинули. В порыве злости она попыталась уничтожить все вещи возлюбленного и всё, что было ему дорого — даже чуть не застрелила его лошадей (но в последний момент вмешался племянник писателя). Но все любовные письма Голсуорси к Аде были безжалостно уничтожены обезумевшей от горя женой.
Хрупкая и слабая здоровьем Ада пережила мужа на 23 года.
Текст: Софья Петрова
#сага о форсайтах #форсайт #джон голсуорси #литература #книги #что почитать #семейная сага