XXI.
Своей лишь понуждаем волей,
Андрей активность проявил,
Занявшись оптовой торговлей.
Вложил своих немало сил,
Мотаясь по командировкам.
Товар по ярким упаковкам,
И по цене он выбирал.
Чтобы товар никто не крал,
Его он сам сопровождал,
Трясясь в машинах грузовых,
То в маленьких, потом в больших.
И сам же их он разгружал.
Так, экономя на расходах,
Радел о собственных доходах.
XXII.
Торговля шла довольно бойко.
Хватало прибыли вполне,
На то, чтоб грамотно и стойко,
Сносить удары. На волне...
На гребне волн чтоб оставаться,
И никогда не поддаваться,
Ни ценам с их шальным движеньем,
Ни всевозможным искушеньям,
Которые несла судьба,
Давая шанс чтоб как-нибудь,
То тех, то этих обмануть,
Верша послушного раба.
Из тех, кто ей хоть раз поддался,
Никто с колен, уж, не поднялся.
XXIII.
Но беспокойство вызывало,
То обстоятельство, что он,
Средств денежных, увы, немало,
Лишаться всё ж был принуждён.
И регулярно (месяц каждый),
Сворачивал в пакет бумажный,
Купюры, пачками сложив.
Их лентами перекрутив.
На взятки, рэкет, на налоги,
Чтобы спокойно торговать,
Весь месяц чтоб проблем не знать.
И на поборы на дороге,
Что не гнушались брать всегда,
Гаишные инспектора.
XXIV.
И для бандитов, что в пути,
Как стая коршунов слетались.
Машинам мимо не пройти.
Взяв с каждой дань, лишь тем питались,
Что брали деньги за проезд,
По трассам всевозможных мест.
А тех, кто не желал платить,
Могли, столкнув в кювет, убить.
Однако прибыль у Андрея,
Всегда значительной была.
Его судьба к тому вела.
Он, за дела свои радея,
Сам скурпулёзно вёл расчёты,
И нивелировал просчёты.
XXV.
Те деньги, что в свою зарплату,
Он регулярно начислял,
Боясь любую сделать трату,
На доллары порой менял.
А то, чтоб оказать вниманье,
В обмен на пылкие лобзанья,
Диане покупал колечко,
То золотой кулон-сердечко,
А то цепочку золотую,
Браслетик или перстенёк,
Коль добрый выпадал денёк,
Или безделицу иную,
Стремясь Диане услужить,
И прихоти все ублажить.
XXVI.
Андрей слегка принарядился.
По-моде стал теперь одет.
И сам себя, уж, не стыдился,
И не стеснялся выйти в Свет.
Когда ещё деньжат скопил,
Себе автомобиль купил.
Тому способствовала взятка.
И вот вишнёвая "девятка",
Теперь ему принадлежала.
На ней он гордо колесил.
Порой знакомых подвозил.
Машина редко отдыхала.
Он по утрам и вечерам,
На ней катался по-делам.
XXVII.
Андрей старался, что есть сил,
Диане лишь бы угодить.
Он ей подарки приносил.
Не забывал в кино сводить.
А, если новые наряды,
Нужны для девственной наяды,
Её он спешно вёз на рынок.
Здесь средь простых молочных крынок,
Здесь средь больших рядов мясных,
Средь фруктов, злаков, овощей,
Средь прочих бытовых вещей,
Рядов пивных, рядов квасных,
Ряды с одеждой находились.
К ним именно они стремились.
XXVIII.
Китайцы, турки, эфиопы,
Одежду ту производили.
Частенько даже из Европы,
Сюда наряды привозили.
Их доставляли "челноки",
Которые, набив мешки,
Шмотьё тащили (путь им дан),
Из разных зарубежных стран.
Спрос, накопившийся за годы,
Поспешно удовлетворяли,
И рынок быстро насыщали,
Товаром. Иностранной моды,
Затейливые образцы,
Везли на родину купцы.
XXIX.
Всё, что Диана пожелает.
Всё, что на рынке приглянулось,
Она тот час же получает.
Она лишь нежно улыбнулась,
Андрею. Тот к ней подбегает.
Покупку тут же совершает.
Купить захочет сапоги:
Чуть больше, меньше каблуки.
Иль туфельки или же шубку,
Иль платье, блузку, иль халат,
Приобрести Диане рад.
Как не порадовать голубку?
Он точно знает, что в конце,
Мелькнёт улыбка на лице!
XXX.
Диана за муж не спешила.
Зачем ей надобно спешить?
Она давно уже решила,
Как будет время проводить.
Женитьба, право, не напасть,
Как бы за мужем не пропасть!
Она по-прежнему ждала,
И терпеливою была.
Андрей ей нужен для того,
Чтоб максимально обеспечил.
Чтобы ни в чём ей не перечил.
А, коль не выйдет ничего,
Не надобен тогда развод.
Другого дурака найдёт.
XXXI.
Нет, не любовью... Мнимой лаской,
Ещё заботой напускной,
Порою с небольшой опаской,
Так шанс реализуя свой,
И крепко-накрепко в руке,
Как на коротком поводке,
Диана молодца держала.
Себя ничем не утруждала.
Ну, разве только что притворством,
Которым мастерски она,
Владела и была сама,
Уверена: своим упорством,
Всего добьётся от Андрея,
Им, как игрушкою владея.
XXXII.
Коль в Мариинске нет чего-то,
То это вовсе не беда.
Уж, если есть на то охота,
Помчат в другие города.
Прельстившись низкою ценой,
Поедут в центр областной.
Дорожную взбивая пыль,
Доставит их автомобиль.
Диана возымела власть.
Она Андреем управляла,
И, как могла, им помыкала,
Чтоб властью насладиться в сласть.
В любви не искушён Андрей.
Был беззащитен перед ней.
XXXIII.
Своей любовью ослеплённый,
Когда решился торговать,
Андрей Дианой окрылённый,
Мечтал огромный куш урвать,
И стать завзятым богатеем -
Из сказки добрым чародеем,
Что мог желанья исполнять,
И сердце девичье пленять,
Той, что ему всегда желанна;
Той, что ему милее всех,
С которой ждёт его успех,
Которая благоуханна,
Как розы утренней бутон,
Что был росою окроплён.
XXXIV.
Своим недюженным богатством,
Хотел вниманье заслужить.
"Дворца" изысканным убранством,
Дианы сердце покорить.
Добиться этого намерен.
Андрей был искренне уверен:
Ну, кто другой, если не он,
Миллиардером быть рождён.
Да, многие тогда считали,
Что смогут в жизни преуспеть.
За пару лет разбогатеть.
Не зря ведь свет зелёный дали,
Предпринимателям, чтоб те,
Путь проложив к своей мечте,
XXXV.
Страны перепахали поле,
И ширь, и в даль, и в глубину.
К властям бы не роптали боле,
Осваивая целину.
И, чтоб потом на поле этом,
Повсюду несказанным цветом,
После того, когда взошли,
И мощь, силу обрели,
Те семена капитализма,
Которые усердно сея,
И от трудов своих потея,
Достигнувши вершин цинизма,
Сомненьям подводя итог,
Где прибыль твой и царь, и Бог,
XXXVI.
Смогли б себя обогатить,
И, благоденствуя вальяжно,
Державу б дали возродить,
А после благородно, важно,
Всем говорили бы о том,
Как расчудесно мы живём.
Всё гладко было на бумаге,
Да, позабыли про овраги.
Капитализм пришёл к нам дикий.
Людей и гнул он, и ломал,
Как прутья, пополам сгибал.
Вокруг лишь стоны, вопли, крики.
Из тех, кто там предпринимал,
Лишь каждый сотый выживал.
XXXVII.
Андрей пока был исключеньем.
Ему пока ещё везло.
Своим практичным разуменьем,
Он избегал, пока что, зло.
Дела пока ещё в ту пору,
Уверенно стремились в гору.
Сумев ни разу не споткнуться,
Успел немного развернуться.
Хотя случались неудачи,
Но денег он не потерял,
И оттого не унывал.
Сложилось, если б всё иначе,
Возможно, что Андрей тогда,
Исчез бесследно навсегда.
XXXVIII.
Не только на дороге стычки,
С бандитами, в которых он,
Лихачил просто по-привычке.
Хоть не был он вооружён,
То в рукопашную вступал,
А то оружье отбирал.
Как прежде, смерти не боялся.
Ей улыбнуться не стеснялся.
Андрей, обычно, был готов,
Дань проездную заплатить.
Однако же не мог простить,
Тех, кто вдали от городов,
Его товар пытался грабить,
Иль ради шутки испохабить,
XXXIX.
У груза весь товарный вид.
И тем унизить торгаша.
Такой и после норовит,
Грозя ему из "калаша",
Колёса тут же прострелить,
Иль самого его убить.
Андрей был от роду не кроткий.
С такими разговор короткий...
Здесь не до рыцарских турниров.
Не мог стерпеть он унижений.
Пять-шесть стремительных движений,
И пара-тройка рэкетиров,
Лежала, корчась, на дороге,
Жалея о таком итоге.
XL.
Но происшествия такие,
Бывали всё же крайне редко,
Как впрочем, случаи другие,
В которых, как марионетка,
Не можешь ни на что влиять.
Ты лишь способен их принять.
Если успеешь, помолиться,
И воле Божьей покориться.
Все происшествия случались,
С Андреем, как всегда, зимой,
Иль очень раннею весной.
Зима с весной не отличались.
В Сибири так они похожи:
Свирепы, люты, непогожи.