«Я иду к магазину, стараясь не попадать в заледеневшую грязь. Я перепрыгиваю с бугорка на бугорок, потом – уже по бетонным плитам – подхожу к толпе закутанных женщин, которые ждут открытия магазина после обеда.
Кстати, я рассчитывала подойти попозже – я знаю, что в такое время каждый раз бывает давка, куда я предпочитаю не попадать. Продавщица, должно быть, запаздывает, потому что все небольшое собрание недовольно жужжит. Мой приход ненадолго отвлекает их от разговора, но плохое настроение сильнее, чем любопытство, и все снова принимаются ворчать. И вот дверь магазина открывается. Как взбудораженный курятник, толпа устремляется в дверной проем, переругиваясь и пихаясь. В дверь могут пройти одновременно только два человека. Я жду и вхожу последняя в холодный и сырой торговый зал. Я сразу же определяю по запаху, что сегодня привезли только молочные продукты, масло и – если еще не раскупили – сыр.
Этот магазин самообслуживания совсем новый, но полки уже в безобразном состоянии, а у корзин осталось по одной ручке. Редко лежащие продукты завернуты в противную толстую серую бумагу, на которой фиолетовыми чернилами помечена цена. Это – мой первый поход в магазин в новом районе.
Я покупаю кое-что из продуктов и становлюсь в очередь в кассу. У меня пять пакетов разных размеров. Я плачу и собираюсь уже уходить, но тут контролерша на выходе заставляет меня открыть сумку, вынимает оттуда все мои покупки и потрясает каким-то свертком. Какой ужас – у меня оказался лишний кусок сыра на двадцать восемь копеек, который кассирша не пробила! Мне становится жарко и почти дурно, к тому же мне стыдно, потому что все остановились и смотрят на меня. Я робко говорю, что кассирша забыла пробить, что ничего страшного не произошло, я сейчас доплачу...
– Ах, вот как, кассирша забыла? Знаем мы эти песенки, вот так и создают дефицит! Если одна украдет (она употребила именно это слово) кусок сыра, другая – кусок масла, что будет с государством?!»
Просвещенный читатель наверняка без труда узнает в этих строчках отрывок из книги Марины Влади «Владимир, или прерванный полет», которую французская актриса с русскими корнями посвятила памяти главного мужчины своей жизни. В течение 12 лет – именно столько длился брак с Владимиром Высоцким – эта удивительная женщина рвалась в советскую Россию, не уставая признаваться в любви к родине своих предков, и терпеливо сносила все «прелести» социалистического быта.
«12 ЛЕТ ТОБОЙ И ГОСПОДОМ ХРАНИМ»
Екатерина Марина Полякова-Байдарова, или просто – Марина Влади, хорошо знакома современной аудитории в основном благодаря браку с человеком-легендой, чьи песни звучали на протяжении многих лет из каждого утюга, хотя и не одобрялись официальной властью. Сама жизнь Владимира Высоцкого, долгие годы висевшая на волоске, продолжалась во многом благодаря ее стараниям, нередко перетекавшим в страдания. Вместе с любимым мужчиной она прошла все круги алкогольного и наркотического ада, а позже, встретив его неизбежный конец, сделала многое для того, чтобы имя его не было забыто.
В то же время Марина Влади может быть дорога сердцу русского человека не только из-за ее причастности к жизни и творчеству Владимира Высоцкого. Французскую актрису, признанную на благополучной европейской родине, гнала в Россию не только любовь к мужчине, но и непреодолимая тяга к своим корням, желание прикоснуться к богатейшей русской культуре и стать ее частью.
НЕУДАВШАЯСЯ БАЛЕРИНА
«Француженка по воспитанию, образу жизни и мышления, Марина Влади унаследовала и любовь к русской культуре, и тот особый психологизм игры, который всегда отличал русскую актёрскую школу», – отмечала в 1965 году газета «Литературная Россия», презентуя читателям интервью с широко известной в СССР исполнительницей роли Инги из фильма «Колдунья». В хрупкую, изящную лесную красавицу давно и прочно были влюблены все мужчины советской страны, а к Марине Влади приклеилось прозвище «колдунья» – вскружить голову такому количеству мужчин земной женщине, по мнению многих, было просто не под силу. Юрий Сушко в своей книге «Владимир Высоцкий. По-над пропастью» коротко и метко охарактеризовал впечатление, которое Влади производила на мужчин: «В русском языке есть такой забавный глагол – домогаться. Влади действительно домогались. Все кому не лень. А таких находилось немало».
Между тем сама Марина не уставала повторять, что ее главными учителями – в кино и в жизни – стали русские родители. Отец, Владимир Васильевич Поляков-Байдаров, был разносторонне развитым человеком, прекрасно пел, играл, лепил, рисовал и даже увлекался авиационным делом, вследствие чего стал одним из первых в России пилотов-любителей. Когда началась Первая мировая война, Владимир очень хотел попасть на фронт, однако по закону призыву не подлежал, так как был единственным сыном вдовы. Официальный запрет Полякова-Байдарова не остановил: он своим ходом добрался до Парижа и вступил волонтером во французский военно-воздушный флот. В Россию он так и не вернулся – после войны пел в оперных театрах Парижа, Монте-Карло, Латинской Америки. Женился Владимир на балерине Милице Евгеньевне Энвальд, дочери русского генерала, танцевавшей в «Гранд-Опера». Семья жила небогато, хотя и не в нищете. Ложку дегтя в бочку семейного счастья подливала лишь страсть отца к бегам – именно на ипподроме он спустил все состояние, доставшееся ему от отца, бывшего владельца самарских самоварных заводов.
Все дочери – а у Марины было трое старших сестер – сначала пытались идти по стопам матери. В хореографической школе Марина провела три года, но, как и старшие сёстры, больше тянулась к драматическому искусству и танцовщицей не стала. Зато ей посчастливилось оказаться новым кинотипажем середины 1950–1960-х годов – символом женственной и романтической мадонны послевоенной мелодрамы. На экране Марина Влади почти всегда оставалась спокойной, а душевные переживания героини выдавал лишь взгляд – то доверчивый и нежный, то хитрый и безжалостный.
В РОССИЮ С ЛЮБОВЬЮ
Эти чудесные глаза подарили Марине Влади не только тысячи поклонников по всему миру, но и множество громких романов. В списке ее кавалеров числились Марчелло Мастроянни, Марлон Брандо, Орсон Уэллс и Жан-Люк Годар. Свой выбор она, однако, остановила на Роббере Оссейне – известном французском актере и кинорежиссере. Вторым мужем Марины стал летчик-испытатель, владелец авиакомпании в Африке Жан-Клод Бруйе. Однако оба брака закончились разводами, да и внимание мужчин уже изрядно надоело актрисе, поэтому Марина Влади с радостью приняла приглашение советского режиссера Сергея Юткевича поучаствовать в его фильме «Сюжет для небольшого рассказа». История создания пьесы «Чайка» и ее провала на сцене Александринского театра перемежалась по сюжету с рассказом о взаимоотношениях Чехова и Лики Мизиновой – привлекательной, но неглубокой женщиной, очаровавшей умного, ироничного писателя.
В СССР на съемках актриса планировала провести не больше нескольких месяцев, однако встреча с Высоцким перевернула ее планы. Вместо того чтобы спокойно уехать во Францию и продолжать работу в привычном для нее европейском мире кино, Марина теперь была озабочена лишь тем, как бы получить визу в СССР и найти работу на одной из советских киностудий. Это оказалось не самым простым делом: всенародная любовь к колдунье отнюдь не облегчала для Марины процесс проникновения в советскую Россию. Мало помог и официально заключенный брак с Владимиром Высоцким. Правда, со временем власть начала смотреть на визиты Марины «сквозь пальцы». «С годами наши отношения с шефом ОВИРа стали почти сердечными, – писала Марина Влади. – За эти годы я попадала во всевозможные категории: туристка, гость по приглашению, временно проживающая, непроживающая супруга, супруга с незакрепленным местом жительства, потом – с закрепленным. Единственный статус, от которого я отказалась, – это «супруга с постоянной пропиской» – ведь в этом случае мне самой пришлось бы ждать соизволения ОВИРа, чтобы поехать во Францию».
Все это время, борясь с бюрократической машиной и бытовыми трудностями, ведь молодоженам частенько приходилось месяцами жить у друзей, Влади искала возможность воплотить в жизнь свои творческие искания, связанные с Россией. В интервью той же «Литературной России» французско-русская звезда признавалась, что всегда мечтала сыграть Анну Каренину и даже прошла кинопробы во Франции, но постановка не была осуществлена в связи с материальными трудностями.
Зато другая мечта Марины, которую они долгие годы лелеяли вместе с сестрами, сбылась в 1967 году во Франции. Спектакль «Три сестры» шел в Париже целый сезон и пользовался заслуженным успехом – девушки семьи Поляковых-Байдаровых репетировали его целых 10 лет. Этот триумф русской пьесы на парижской сцене Марина Влади всегда считала своим самым большим театральным достижением, а Чехова и вовсе боготворила. Приезжая в Москву, актриса находила время, чтобы прогуляться по Новодевичьему кладбищу и постоять у могилы писателя. В конце концов, именно съемки в «Сюжете для небольшого рассказа» подарили ей встречу с Высоцким…
«Секретные материалы 20 века» №3(337), 2012. Евгения Назарова, журналист (Москва)