Толик любил Соню, но её непродуманность и непрактичность часто выводила его из себя. Он вообще не понимал, как ей удаётся жить на белом свете, как она умудряется работать и даже зарабатывать какие-то деньги. Она совершенно не умела дружить с нужными людьми. Подруги были у неё небогатые, работали вместе с Соней в университете девочками на побегушках, там же и учились. Сегодня Толик возмущался больше, чем обычно:
- Сонь, вот скажи мне, ты идиотка?
Соня удивлённо на него посмотрела:
- Чё это сразу — идиотка?
Анатолий заводился всё больше и больше:
- Да потому что только идиотка может отдать такие бешеные деньги за лечение попугая… На эту сумму знаешь сколько попугаев купить можно было?
Сонька привыкла к тому, что Толик всегда очень бурно выражает свои эмоции по поводу её непрактичности и реагировала спокойно:
- А я виновата, что Кеша летел и головой в дверь врезался? Он кушать плохо стал, воды налила — не пьёт. Вот и пришлось везти к ветеринару. У него сотрясение мозга было.
Анатолий пристально на неё посмотрел. В его глазах читалось страдание:
- Соня, это у тебя сотрясение мозга. Столько денег отдать за лечение этой... этого… Да это даже птицей назвать нельзя! Толку от него — ноль… Это даже не курица — та хоть яйца несёт, а попугай твой несёт одни проблемы. Попугайчика она полетать выпускает! В клетке ему, видите ли, сидеть скучно! А то, что этот попугайчик срёт где попало - это ничего?
Сонька спокойно ответила:
- Ну и ничего. Ты вот тоже иногда - и что? Тебя в клетку из-за этого посадить, что ли?
Толик грустно посмотрел на Соню. Она заметила, что он огорчён, подошла к нему, села на колени и поцеловала. Он спросил:
- Ты когда научишься смотреть на жизнь трезво? Вот скажи мне, с кем ты дружишь?
Софья наморщила лоб и на минуту задумалась:
- Ну с кем, с кем? С кем интересно, кто человек нормальный.
Не рассчитывая переубедить девушку, Анатолий всё же задал вопрос:
- Что же по-твоему значит «нормальный», а ?
Софья тут же ответила:
- Ну там — в беде поможет, темы общие есть и, вот ещё, как я — животных любит…
Анатолий заскрипел зубами:
- Ага, нормальный… Марина эта твоя… Пристроила шавку свою:
Манюня у нас теперь живёт! Чего она её забирать отказалась?
Сонька удивилась:
- Чё это сразу— отказалась? Ничего не отказалась. Просто у неё мама заболела, она её забрать и не смогла.
Толик от возмущения стал постепенно переходить на крик:
- Ага, забрать не смогла! Слила она Манюню эту, а ты теперь возишься. Манюня-то, Манюня — это… Ты чего ей супы навариваешь? Морковку трёт она ей… Насыпала шавке корма сухого и по своим делам пошла!
Сонька с удивлением посмотрела на Толика:
- Толичка, Манюня от сухого корма болеть будет, а я уже прочитала, чем таких собачек маленьких кормить надо.
Анатолий печально посмотрел на Софью и трагическим голосом заявил:
- Ну конечно, ты шавку эту больше меня любишь.
Соня подошла к расстроенному Толику. Ругаться она не любила и не умела:
- Ну не сердись, Толичек. И вовсе не больше, не больше, я люблю вас одинаково.
Анатолий недовольно буркнул:
- Этого ещё не хватало — одинаково…
Сонька добродушно улыбнулась:
- Ну ладно, ладно, тебя чуть-чуть больше.
Парень вздохнул, обнял её и прижал к себе. Несмотря ни на что, рядом с собой другую девушку он видеть не хотел.
Сколько ни учил Анатолий Соню выбирать себе в друзья и подруги нужных людей — так ничему и не научил. Она совершенно не умела восхищаться нарядами богатых одногруппниц, была равнодушна к модным сумочкам и кофточкам, а к отдыху на море и на солнце относилась спокойно, считая, что где Толик, там и солнце. Зато всегда находились какие-то чудные девчонки, которые ездили в приюты ухаживать за брошенными шавками и котами и молодые люди этих ненормальных. Те любили копаться в компьютерах или разбирали и собирали вечно ломающиеся древние легковушки. Одним словом, к хорошему обществу приобщить Софью было трудно, но необходимо, так как мать Анатолия — Надежда Валерьевна пригласила их с Соней к своему брату, который занимал хорошую должность и хотел пристроить к себе Толика.
Анатолий совершенно не понимал, почему его придирчивая и консервативная мать приняла и полюбила Соньку.
На советы Надежды Валерьевны о том, как вести хозяйство и правильно готовить, девушка махала рукой и говорила: «Может и попробую, если время будет». Но чаще всего делала, как и всегда, всё по-своему. Правда, о Толике Соня старалась заботиться: каждый день закидывала бельё в машинку, наваривала супы ему и Манюне, а убирались и ходили по магазинам они вместе.
Перед посещением загородного дома своего богатого дядюшки Анатолий решил провести с Софьей беседу. Усадил её в кресло, сел перед ней на стул. Тут же прибежала Манюня и прыгнула к хозяйке на коленки. Та стала гладить собачонку. Манька перевернулась на спину, предоставив Соне чесать свой живот. Пока шавка блаженствовала, получая порцию любви и ласки, Толик пытался объяснить Соне правила поведения в гостях:
- Пойми, Соня, туда придут воспитанные люди, не бедные. Общие темы у вас вряд ли найдутся, поэтому вежливо молчи, слушай и кивай, а ещё лучше присядь где-нибудь с журналом и делай вид, что ты читаешь.
Софья на некоторое время перестала почёсывать Манюне живот и спросила:
- Маняшу с собой можно взять?
Анатолий от этого вопроса даже слегка поперхнулся:
- Зачем это?
Соня объяснила:
- Ну ты же знаешь, она одна сидеть вечером не любит, нервничает, скулит. Думает, наверное, что мы её бросили.
Анатолий твёрдо сказал:
- Ну и поскулит немного. Ничего с твоим сокровищем не случится.
Соня недовольно на него посмотрела и ничего не ответила, а Манька спрыгнула с кресла и побежала к своей миске, где её ждал остывший овсяный суп с кусочками курицы.
В день отъезда с утра за ними заехала Надежда Валерьевна. Анатолий сел в машину, а Софья сказала, что забыла одну вещь дома, сейчас вернётся и они поедут. Быстро сбегала наверх, вернулась с сумкой, быстро села на заднее сиденье, и они отправились все вместе пристраивать Анатолия на доходное место к любимому дядюшке.
В гостях у дяди Анатолия — Михаила Валерьевича - Соня вела себя вполне прилично. Их представила Надежда Валерьевна, которая и помогала брату в организации этого мероприятия. Софья вежливо отвечала на вопросы, кивала головой и внимательно слушала. Вскоре интерес к ней иссяк, и она вместе со своей сумкой, которую ни за что не соглашалась оставить, села в кресло, взяла какой-то журнальчик и стала делать вид, что читает. Анатолий в это время общался со своим богатым родственником, тот представлял племянника друзьям и коллегам. Со многими Анатолий был знаком, поэтому легко находил общие темы для разговора, произвёл хорошее впечатление и был собой доволен. Время от времени он смотрел в угол комнаты и видел Соню, которая послушно листала журнал. Взглянув туда в очередной раз, он увидел, что журнал валяется на столе, а кресло пусто.
А Сонька в это время искала Манюню, которую она всё же притащила с собой в сумке. Собачонка каким-то образом выбралась оттуда, и теперь Сонька ходила по дому в надежде её найти. Зайдя в одну из комнат, она опустилась на колени, заглянула под кровать и стала звать:
- Маняша, Маня…
Неожиданно рядом с ней появились женские ноги в домашних тапочках, и кто-то спросил:
- Чего это ты тут делаешь? Присматриваешь, что бы стащить?
Не вставая с колен, Соня повернула голову и увидела какую-то молодую женщину, которая стояла рядом с ней в светлом облегающем вечернем платье и почему-то в домашних тапочках.
Сонька на такой вопрос обиделась и сказала:
- Чего это — сразу стащить? Ничего и не стащить… У вас тащить тут нечего — одни музейные экспонаты. Да в такой огромной кровати ночью затеряешься. Вазы какие-то понаставили… картины старые… Один хлам...
Молодая женщина не удивилась Сонькиному ответу и задала следующий вопрос:
- А чего тогда тут лазаешь?
Соня поднялась с колен и ответила:
- Собаку ищу, маленькую, коричневую, Маняшей зовут.
Молодая женщина улыбнулась:
- Собака твоя у меня на соседнем участке. Пойдём.
И она повела девушку за собой.
Соседний дом совершенно не походил на тот, в котором жил дядя Анатолия. Домик оказался небольшой, такой же, как и участок, на котором его построили. На террасе стоял стол, накрытый скатертью в цветочек и плетёное кресло. Под окнами росли цветы, чуть дальше виднелись кустики смородины и молодая яблонька. Было заметно, что хозяева только начали тут обустраиваться.
Женщина провела Соню в кухоньку, где хоть и было чисто, но все вещи лежали в каком-то беспорядке. На полу стояли собачьи миски, из которых ели две маленькие собачонки, одна из которых и оказалась пропавшей Манькой.
Собачонка увидела Соню, отвлеклась от еды, подбежала, стала крутиться около неё и повизгивать от восторга, что снова видит свою пропавшую хозяйку.
Молодая женщина спросила у Сони:
- А ты с кем приехала?
Соня сказала:
- С Толиком, он племянник этого, как его зовут, всегда забываю — Алексея Валерьевича.
Женщина поправила:
- Михаила.
Софья кивнула:
- Точно, Михаила. А вы кто?
Та ответила:
- Алёна.
Софья кивнула и тут же попросила:
- Слушайте, может поедим что-нибудь, а то я Манюню пошла искать, к тому же Толик сказал, чтобы я вела себя прилично, а с ножом и вилкой я не очень... Теперь голодная…
Алёна не удивилась, кивнула и вытащила кастрюльку из холодильника:
- Суп будешь?
Голодная Сонька обрадованно сказала:
- Буду. И хлеба побольше. Можно с колбасой.
Алёна разогрела суп, достала из холодильника колбасу и нарезала толстыми кружочками, выложила из пакета хлеб, разлила горячий суп по тарелкам. Вдвоём они стали есть. Собачонки в это время гонялись друг за другом во дворе и громко тяфкали.
Соня доедала вторую тарелку супа, когда услышала:
- Вот они, сидят… Анатолий, иди сюда.
В дверях стоял Михаил Валерьевич и с усмешкой смотрел на Алёну и Софью. Подошёл Анатолий. На лице его отразилось удивление. Михаил сказал ему:
- Я тебе говорил, что они найдут друг друга, а ты сомневался.
Он обратился к Алёне:
- Умеешь ты, жена, друзей заводить… и животных… Они тебе, дороже мужа, наверное?
Алёна фыркнула:
- Чего это дороже? Ничего и не дороже. Я вообще вас люблю одинаково.
Михаил хорошо знал свою жену, и этот ответ его не сильно удивил. Он с иронией произнёс:
- Ну понятно, понятно… Не будем мешать. С гостями попрощаться не забудь, туфли надень.
Мужчины вернулись обратно в большой дом Михаила. Он провёл племянника в свой кабинет. Анатолий сел, посмотрел на родственника. Тот, не дожидаясь вопроса, сказал:
- Она устраиваться ко мне на работу пришла... Молодая, симпатичная… Я думал — поездки, тряпки, брюлики… Она говорит: «Можно мне на участке смородину посадить?». Какая смородина? Ко мне какие люди приходят? У меня на участке ландшафтный дизайнер работает. Пришлось ей дом рядом построить, она цветы выращивает, смородина там у неё, и ещё эта, как её, Чапа, будь она неладна.
Он неожиданно рассмеялся:
-Тяфкает, визжит, меня терпеть не может.
Михаил немного помолчал и продолжил:
- Я тут в больницу попал, так Алёнка рядом целыми сутками была. Врачам жить не давала, пока они меня на ноги не поставили. Вообще-то, у её матери свой дом есть и квартира тоже. Правда не в Москве, в Иваново. Я вот думаю, может она и правда, смешно даже представить, меня любит?
Анатолий не знал, что на это ответить, и промолчал. Он и раньше был знаком с молодой женой Михаила Романовича, но близко они не общались, пересекались редко, а о личной жизни Михаил до этого дня племяннику не рассказывал.
Вечером, после поездки в гости, Анатолий и Соня собирались ложиться спать. Соня, по своей привычке, перед сном просматривала сообщения, иногда показывала Анатолию фотографии каких-то собак и кошек, которым её приятельницы вечно подыскивали хозяев.
Анатолий, глядя на неё, спросил:
- Сонь, а ты почему со мной встречаться стала?
Она на минуту отвлеклась от телефона:
- Как это — почему? Ну ты хороший, добрый, и вообще — симпатичный, ласковый. Тепло рядом с тобой, уютно.
Толик снова спросил:
- А то, что я москвич, родственники не бедные — это для тебя важно?
Она опять на минуту отвлеклась от телефона:
- Конечно, важно. Все рядом - можно в гости ездить — общаться.
Подумав немного, сказала:
- В нашем городе москвичей вообще-то не очень любят, но ты не расстраивайся, когда люди тебя получше узнают, то поймут, что ты человек нормальный.
Толик улыбнулся:
- Ты тоже человек нормальный. Теперь давай спать.
И он выключил свет. В темноте было слышно, как хитрая Манюня, цокая коготками по паркету, пробирается к хозяйке в кровать.