И они вышли на улицу. Проводив Надю в гостиницу и договорившись о встрече утром, они пошли домой.
– Артём может…
– Нет, Дмитрий Иванович, какой смысл, от этого вам легче не станет, – сразу понял его просьбу Артем.
– В этом-то брат и беда.
– Ну какая беда, этой беде 28 лет, уже срок давности истёк. Сейчас нам нужно о здоровье Верочки думать, да и о своем тоже. Представьте каково ей сейчас одной в четырех больничных стенах, – все же он что-то знает, иначе не переживал бы так, решил Артем.
Вера лежала без сна, а вокруг тихонько посапывали три женщины, видя, наверное, уже по седьмому сну. Она смотрела в темное пространство за окном и думала:
– Кто же наша мать? Та, что в другом городе и которую я не знаю, или та, что сейчас сидит в своем доме и уже какой день не приходит ко мне. Та, незнакомая, сразу, не думая ни секунды, ответила Наде, что утром приедет? Или моя, с которой у меня за 28 лет так и не случилась та близость, о которой столько пишут в книгах: близость матери и дочери.
– А вот с отцом всегда была и нежность, и ласка, и доверие. Ведь именно ему первому она сказала об Артёме, с ним делилась всеми проблемами. Именно он в детстве смазывал ее сбитые коленки зеленкой, он вытирал слезы, когда в школе бывали трудные ситуации. А когда она, Вера, год от года взрослея, периодически спрашивала мать любит ли она ее, то та как-то всегда и в три года, и в десять, и в семнадцать отвечала:” Конечно люблю, но по-своему”. Но меня даже в 20 лет не устраивала эта ее любовь “по-своему”.
– Я завидовала подружкам, я с радостью приняла любовь мамы Артёма, я отвечаю ей взаимностью. Его родители уже четыре раза приезжали ко мне в больницу, хотя живут в деревне. Они работают и держат дома всякую живность, а она требует сил и заботы, – и она заплакала.
– Вот уж второй раз мать является причиной моего расстройства, но врач говорит, что мне нельзя огорчаться. Но ведь и радость была – сестра! Надя мне сразу понравилась, и Артёму, тоже, несмотря на странное знакомство. Они так быстро нашли с ней общий язык.
Уснула она только под утро.
Утром до работы Надя с Артёмом помчались встречать ее родителей. На автовокзале ждать долго не пришлось, автобус приехал строго по расписанию. Артём с нетерпением ждал их, но на ходу вести серьезный разговор было глупо, а ждать вечера было невыносимо долго, но придется. Вот к Наде подбежала женщина, обняла её и запричитала:
– Прости меня доченька, что ты сама узнала нашу тайну, ведь я не хотела тебе ничего говорить, но видно судьба распорядилась так, чтобы вы с сестрой обязательно встретились.
– Мамочка, все потом, мы сейчас на такси везем вас к Артёму и едем на работу, а вечером обо всем поговорим.
Отец Надежды, пожав Артёму руку, представился:
– Николай Семёнович, а жена Раиса Александровна, она всю ночь не спала, переживала, да и сейчас, по-моему, не в себе, даже не поздоровалась.
– Да мы со вчерашнего дня тоже такие, – засмеялся Артём, я постараюсь отпроситься, а вот как Надя, не знаю. Но, думаю, все равно поговорим все пятеро.
– Почему пятеро? – спросил Николай Семёнович.
– Тесть со вчерашнего вечера у меня сейчас живёт. Но он вряд ли что знает, у него вчера был такой растерянный вид, – сказал Артём. У подъезда он отдал им ключи, – располагайтесь, ешьте то, что есть в холодильнике, я же практически ничего не готовлю, сегодня и Вера без завтрака осталась.
– Так мы сейчас что-нибудь сообразим, – сказала Раиса Александровна, – где тут у вас магазин? Я приготовлю ужин, раз вы до вечера на работе.
Показав направление к магазину, он вытащил из кармана деньги, что у него оставались, он смущенно отдал их Надиной маме и, подхватив Надю, заторопился на работу, они уже опаздывали.
День на работе им показался бесконечным, ведь думали они не о работе, думы были о другом. Надю отпустили в четыре часа, а Артем отпросился. В отделе уже знали о сестре его жены, Сергей не выдержал давления семи человек, которые потребовали подробностей. Надя зашла за ним, и все сотрудники отдела удовлетворили свое любопытство, разглядывая ее с головы до ног, а так же сказали, что выполнят и его работу. Но этого не требовалось, план на сегодня он выполнил.
Они шли домой к Артёму и думали о том, смогут ли они в больнице поговорить:
– Ведь там еще три женщины лежат, но двое ходячих, лежачая в другом углу, думаю она не помешает, да и ходячие потом выпытают все у Веры, как и нам с тобой, им тоже хочется узнать столь удивительную историю встречи сестер.
Дома стоял стойки запах свежесваренных щей а с ним соперничал запах тушеной с мясом картошки. Гости сидели и разглядывали два альбома с фотографиями, которые нашли в книжном шкафу
– Ой, как вкусно пахнет? – воскликнул Артем.
– Я тут у тебя, Артём похозяйничала, сейчас кормить вас буду.
Через полчаса все благодарили Раису Александровну за вкусный ужин.
– Ну что, собираемся? – поинтересовалась Надя
– Да пора уже, – заторопился Артем.
Родители переглянулись, и Николай Семенович сказал:
– Мы готовы. Но я и мама ещё раз просим у тебя, Надюша, прощения, за то, что даже после восемнадцатилетия ничего тебе не сказали.
– Я не думаю вас ни в чем винить. Я люблю вас и вряд ли история 28-летней давности может повлиять на мою любовь, ведь она проверена этими самыми 28 годами, – голос Нади звучал нежно и ласково, как доказательство этой любви и она обняла и поцеловала родителей. А Артём только обнял и сказал:
– Я очень рад, что вы приехали, откликнувшись моментально. И еще хочу попросить о том, чтобы мой тесть присутствовал на нашей беседе, мне кажется, что он тоже пострадавшая сторона.
– Да, конечно, мы не против, но мы же вам сообщим информацию одностороннюю, ему в любом случае надо с женой разговаривать, только она всю правду должна рассказать, – рассудительно сказала Раиса Александровна.
– А я думаю, что и он может нам сообщить что-то, хоть какие-то подробности он знает, ведь они столько лет прожили вместе, – в голосе Надежды звучала какая-то настойчивая уверенность.
Артём позвонил Дмитрий Ивановичу, и собрался уходить:
– Вы собирайтесь, А я пока сбегаю в магазин, Верочке куплю к ужину то, что она просила, и торт для женщин выберу, ведь мы не меньше часа будем беседовать, если не больше, так что надо компенсировать им временное неудобство. У магазина я вас жду.
– Или мы тебя, – засмеялась Надя, – мы ведь тебе не теща, слой пудры на лицо накладывать не собираемся.
И вот, наконец, они возле палаты. Артём подошел сначала к сестринскому посту и предупредил дежурную медсестру, что у них будет серьезный разговор и они могут пробыть у Веры очень долго:
– Мы специально пришли попозже, чтобы начальства не было, но поверьте, вопрос очень важный для всех нас.
– Хорошо, если вдруг и придут к лежачей соседке, то я постараюсь уговорить их прийти завтра, обычно они не очень задерживаются, им главное передачку передать.
В палате уже сидел Дмитрий Иванович, он выглядел поникшим и печальным, у Верочки глаза были заплаканы.
– Из-за мамаши, – с раздражением подумал Артём, вручив женщинам торт он объяснил, что им очень нужно поговорить без свидетелей. Они не сопротивлялись, всё равно им Верочка все расскажет, а лежачая старушка перекрестила Артёма и сказала: – Парень, я всё равно глухая. Но, глядя на тебя и Веру, очень хочу пожить еще чуть-чуть, чтобы дожить до того времени, когда правнук вернётся из армии. А вам обоим дай Бог дожить до золотой свадьбы и детишек нарожать.
– Спасибо, – сказал Артём и пожал ей руку, лежащую поверх одеяла.
Медсестра, показав на кушетку в коридоре, сказала:
– Забирайте ее в палату не будете же мы стоять на ногах.
– Спасибо вам, – и Артём с Дмитрием Ивановичем внесли ее в палату и поставили у кровати Веры.
– Раиса Александровна, сказала Вера нетерпеливо, приступайте!
И та начала свой рассказ:
– Я всю жизнь проработала в роддоме акушеркой, сначала здесь, в вашем городе, куда я попала по распределению, а потом вернулась домой. Такое условие нам поставила главврач роддома. Мы с Колей поженились в двадцать лет, мы ровесники.
–А наш сын родился, когда нам было двадцать три. У нас дни рождения получились один за одним, у меня 6 июня, у Николая – 7 июня, а у Максима – 8 июня. Вот так сложилось, почему-то. А когда через несколько лет я получила документы на Наденьку, которая родилась 10 июня, я, показав в ЗАГСе весь список, умоляюще посмотрела на сотрудницу ЗАГСа, и она, засмеявшись, написала 9 июня. Но это, так сказать, прелюдия.
– Максиму было четырнадцать, когда все эта история и произошла. Он начал подрабатывать, он как раз и устроился в роддом дворником, вместо нашего старичка Петровича. Сперва он успевал все, даже полы мыл в родильном отделении, ведь летом в роддоме работы мало, полил две клумба и все. Восьмого июня, в день его рождения мы планировали сходить в кафе, но тут эту фифу и привезли, на шикарной машине, с персональным водителем, а у нее воды отошли прямо в машине, он растерялся и не знал, что ему делать, вот тут мы с Максимом ему и встретились.
Жду ваших отзывов и комментариев, дорогие мои читатели. Успехов вам и хорошего настроения!
Если есть время почитайте и другие мои рассказы:
Хрупкое право на жизнь
Все познается в сравнении