Кошмарное время девяностые, когда я доучивалась на сценарном факультете ВГИКа. Куда идти работать потом, было непонятно! СССР рухнул, киностудии пустовали, их сдавали под склады, в павильонах летали птицы — предвестники смерти, шастали кошки.
Пахучие павильоны и длинные коридоры студий постоянно приватизировали, и хозяева жизни поминутно менялись. Иногда их убивали. Помню, как официантка зачарованно посмотрела на меня, когда я зашла в студийное кафе и села в углу.
— Ой, — сказала она. — Кафе пустое, мест много, а вы сели именно на этот стул. И ведь долго выбирали!
— А что такое? — Я была тогда «в нерве», а-ля продюсер уже полгода не платил мне ничтожный гонорар в пятьсот долларов за мой сценарий, и в этот день на лестнице выдал мне только сто.
— А то! То, что вчера тут пристрелили одного замстудии, кажется... Полного такого. И так аккуратно его убили, видите, даже стену не повредили! Вот он на вашем стуле как раз вчера и сидел! И рюмочка не выпитая осталась... от него, даже не разбилась!
Я назло всем ветрам не поменяла дислокации, заказала кофе с салатом — соответственно своим доходам молодого специалиста с дипломом сценариста. Я сидела на месте «аккуратно убитого» — совершенно свободная, невостребованная и никому не нужная в те девяностые.
Помимо наших малобюджетных проектов с условными гонорарами от Госкино или, точнее, с тем, что доходило сквозь продюсеров, еще кто-то мифический массово снимал кооперативное кино, выполненное в стиле не то чтобы, как Гай Германика, под документальное, а еще круче, вообще с нулевой базы — вопреки, вне и поперек. Сорвавшееся с цепи! Какие «авторские» шедевры канули! А какой был министр тогдашнего кино! Преданный поклонник Киры Муратовой, интеллигентнейший, традиционно пьющий и любимый Армен Медведев был вполне доступен до обеда...
И как можно было выглядеть в эти годы? Худая я была вовсе не из-за тренировок и кроссов, как сейчас, а из-за пустого холодильника. Носила стабильно только черные платья или черные водолазки с узкой юбкой. Это прокатывало во всех ситуациях! Творчески выплескиваться выходило только через грим на лице. Имея в наличии черный карандаш, подозрительного производства набор теней и белую пудру, я рисовала себе новое лицо, вдохновляясь черно-белыми фильмами Антониони и Феллини вперемешку с увиденным вокруг!
