Ольга Федоровна Шакирзянова (Дандыль). 11.10.1964 – 29.07.2021
Никогда не думала, что буду вспоминать об Ольге Федоровне в прошедшем времени… Прям рука не поворачивается писать, понимая, что эти слова – они навсегда ей от меня. Это не разговор, обсуждая, как дела у Федоровны, не мысли, как там Ольга Федоровна, давно не писала, не звонила… Это какое-то очень серьезное дело – воспоминания о человеке, которого больше нет…
Я ее впервые увидела перед концертом Розенбаума, на Театральной площади. Летом 2001 года. Ольга Федоровна гуляла там, а я собиралась на концерт с общими знакомыми. Ольгу Федоровну тоже уговаривали пойти, но она отказалась. А чуть позже, после концерта мы оказались в том же кругу знакомых в кафе. Кафе Подвальчик на углу Ленина. Мне было на тот момент 20 лет. И я была очень … не взрослая. Да и знакомые мои в тот вечер были вовсе мне не ровесники. Поэтому в той компании я просто старалась смотреть и слушать, и никак себя не проявлять. На Ольгу Федоровну же я смотрела с преогромным любопытством. Потому что она была взрослая. По ней прям было видно, что она немного всех серьезнее, хоть она и часто улыбалась. И немного от всех отстраненная. Хоть и принимала участие в том вечере самое непосредственное. Сейчас, миновав целую жизнь, наверное, можно так сказать – ее позиция в любой компании – не поменялась. Всегда смотрит со стороны, чуть задумчиво и чуть посмеиваясь глазами, и всегда немного отстраненная от всех. Уверена, что для всех она была разная. Но для меня она была такая…
В тот же вечер, так получилось, что я пошла домой пешком. И было довольно таки поздно. И Ольга Федоровна, как человек взрослый, предложила меня подвезти до дома. Но ночь была теплая, я была дурная, голова была упрямая. И я отказалась. Так Ольга Федоровна шла рядом со мной пешком почти до самого моего дома. И разговоры со мной разговаривала. А рядом ехала ее машина с водителем. Почему я не села в машину? На тот момент были причины, которые сейчас абсолютно не важны. Но важно то, что Ольга Федоровна оказалась ужасно ответственная, и человечная… А я малолетняя тупица ) Видимо поэтому Ольга Федоровна всегда, до последнего дня нашего общения называла меня ребенком… Хотя я всегда, я очень очень хотела быть взрослой в ее глазах…
Единственное, что я запомнила из того пешего разговора, это вопрос Ольги Федоровны. «Как я думаю, ведь в 20 лет – человек уже должен что-то из себя представлять, кем-то быть?»… Помнится, я отвечала очень эмоционально, вопрос как то задел меня, 20-летнюю, лично, я что-то доказывала, про то, что кем бы человек сам не пытался стать – планы Бога на него это никак не нарушит. Хочет, не хочет, но человек и в 10, и в 20, и в 30 будет играть ту роль, которую должен сыграть… Ольга Федоровна молча слушала и улыбалась. А мне казалось, что она насмехается над моими словами. Только потом я стала понимать, что Ольга Федоровна просто слушала. Она всегда задавала вопросы и слушала то, что говорит человек. И не обязательно это комментировала…
В следующий раз я запомнила Ольгу Федоровну осенью. В ее День Рождения. 11 октября. Она пришла в галерею Золотой Путь. Это была картинная галерея художников авангардистов Владимировых. Галерея располагалась в фойе малой сцены имени Татьяны Ожиговой, в Омском Драматическом Театре. Она периодически бывала в галерее Золотой Путь. И своих дочерей даже водила на занятие живописью к хозяйке галереи, искусствоведу Алефтине Владимировой. Сама я там была кем-то вроде смотрителя галереи. И в тот день сидела и делала какие то графические наброски на бумаге гелиевыми ручками. Ольга Федоровна пришла со своей подругой, и они выбирали картину в подарок имениннице. Проходя мимо меня, она с интересом разглядывала мои рисунки, а потом сказала, что и из этих рисунков она хотела бы что нибудь в подарок.
Прошла уже 20 лет, и эта просьба звучала в мою сторону не один раз… А я так никогда и не дорисовала то, что хотела подарить Ольге Федоровне. А ведь хотела. И даже начала рисовать. 10 лет спустя… Просто я никогда не считала себя художником. И в тот момент, я даже не посчитала ее просьбу чем-то всерьез… Но это было всерьез.
Двумя тремя годами позже галерею закрыли. И в следующий раз я повстречалась с Ольгой Федоровной только в 2010 году. Но это была уже встреча не посредством кого-то, а моя личная с ней встреча.
Вновь в моей жизни появилась Ольга Федоровна, но сперва появилась ее подруга, Татьяна Станиславовна Курцаева. Насколько я помню – когда то они вместе учились в одном ВУЗе, отдав предпочтение науке физике. В переписке с Татьяной Станиславовной возникла идея вспомнить былое, встретиться снова. И я пригласила Татьяну Станиславовну и Ольгу Федоровну к себе на дачу. Собственно так мы и начали общаться.
И при личном общении я смотрела на Ольгу Федоровну снизу вверх. Почему то она казалась мне не земной какой то. Не от мира сего, а от какого-то другого, мира богов и сверхразумных существ. Этот взгляд на нее подпитывала своими рассказами ее подруга. Она рассказывала, что Ольга Федоровна имела дела с вещами … потусторонними, аномальными и необъяснимыми. Меня эти истории, конечно же, завораживали, потому что я всю свою жизнь была поклонницей таких… мистических тем.
Одна из таких историй гласила, что одно время Ольга Федоровна занималась исследованием временных смещений. И ей и ее команде исследователей даже удавалось найти конкретные координаты мест, где в определенное время происходило наслоение разного времени в одной точке пространства. Наглядно это выглядело так, что вот зима, лежит снег, и вдруг случается наслоение времени и перед одетыми в зимнюю одежду людьми проходит человек в летней одежде, в панамке и шортах, не замечая каких либо несоответствующих погодных неудобств. Ну разве человек наблюдающий такую картину, мало того – сумевший предсказать возникновение такой аномалии – сам не является чем то аномальным? С моей точки зрения – является. И в тот момент меня это очень, очень сильно впечатляло. Впоследствии Ольга Федоровна сама мне подтвердила подлинность этой истории о себе.
Само по себе общение с Ольгой Федоровной – было замечательным. Она любила шутить, с удовольствием смеялась, задавала вопросы и внимательно слушала ответы, травила байки о школьной работе, обсуждала вопросы на любые темы. Иногда уходила в сторону, чтобы остаться наедине с музыкой, или с природой, или с кем-то еще, ощутимым только ею. И очень любила танцевать. Мне кажется, впрочем, я так и не выяснила так это или нет, что уроки танцев Ольга Федоровна где-то да получала. Я помню, как она говорила мне, ну почему вы, Ольга Михайловна, не танцуете? И пыталась показать мне, как следовать ритму.
Да, Ольга Федоровна всегда меня называла по имени отчеству. Можно сказать – она привила мне уважение и привычку к моему полному имени. Впрочем, она привила мне эту привычку и одним решительным своим действием. Ольга Федоровна устроила меня на работу в библиотеку. А уж там имя отчество – были необходимым рабочим атрибутом культурного заведения.
Одно время мы часто созванивались и просто висели на телефоне, ничего особо не обсуждая. И как то Ольга Федоровна была очень чем-то озадачена. И даже как будто расстроена. Как оказалось, перед ней стояла какая-то задача по учету книг в библиотеке. Ну а я же библиотекарь по образованию. Чем я тут же и поделилась с Ольгой Федоровной. Чем страшно ее заинтересовала. Ольга Федоровна на тот момент совмещала работу в библиотеке в Горячем Ключе, где она жила, с преподаванием в горячеключевской школе. Преподавала Ольга Федоровна физику и информатику.
Да, когда 10 лет назад я познакомилась с Ольгой Федоровной, она предстала мне совсем в другом образе. В тот момент она была бизнес леди и занималась аптечным бизнесом. Она чисто внешне была, что называется, деловая. Деловой человек. Хотя, чего уж, она всегда сохраняла этот образ, просто при личном общении уже это как то стирается для восприятия. Хотя в целом образ школьного учителя мне был как то… ближе что ли.
И так получилось, что на библиотеку из главного управления свалилась трудоемкая задача – инвентаризация. И Ольга Федоровна ну очень не хотела в это ввязываться. И даже предлагала альтернативный метод. Нанести на каждую книгу свой номер и считывать его, как с товара на кассе. И привлечь к этому специально обученных людей. Но в библиотечной системе такое, конечно же, не практикуется, поэтому вопрос, что называется, встал ребром. И Ольга Федоровна его таки решила, этот вопрос. Она предложила мне устроиться на работу в горячеключевсвую библиотеку вместо себя, и заняться инвентаризацией. И я согласилась.
Остановка Лагуна. Так называлась остановка в поселке Горячий Ключ, на которой надо выйти, чтобы попасть в библиотеку, или в школу, где работала Ольга Федоровна. Я помню пришла в первый свой рабочий день. В библиотеке была заведующая, Мокрополова Любовь Карповна, старший библиотекрь – Ольшанская Надежда Николаевна, и я… И Ольга Федоровна пришла познакомить меня с моим новым рабочим местом. Показала мне компьютер, показала, где в нем какие лежат папки. Очень смеялась и радовалась. Я прям чувствую до сих пор ее радость, что она нашла себе замену на весь этот последовавший процесс инвентаризации. А потом она ушла на территорию школы. Впрочем, в последующее время, а в библиотеке я проработала примерно полтора года, Ольга Федоровна довольно таки часто забегала в библиотеку на чай, на обед, или на разговор с сотрудниками библиотеки. Коллектив был очень дружный и все очень хорошо между собой общались. Наверное, этот период работы в библиотеке длиной в полтора года – самый плодотворный в плане моего узнавания Ольги Федоровны.
Ольга Федоровна очень любила кофе. В кабинете физики и информатики в школе у нее был кипятильник, стояла банка молотого кофе и сахар. Да, именно про нее можно сказать – кофеман. И ей очень нравилось, когда ей делали кофе. Бывало, зайдешь к ней в гости в класс, а она и говорит – заварите мне, Ольга Михайловна, пожалуйста, кофе. И я заваривала. Две ложки молотого кофе и ложка сахара. И Ольга Федоровна довольная пьет его и похихикивает на свои мысли и раздумья. Впрочем, однажды она рассказала, что у нее есть и любимый чай, но просто так он не продается, найти его трудно. Но в ресторанах он встречается. И там она его с удовольствием заказывает. Это зеленый чай Моргентау. Я тогда решила, что попробую найти ей его в подарок. Но не нашла к сожалению. Он и правда не продается даже в чайных магазинах. Предлагают аналоги, но не его самого.
Хотя в школе, когда не находился и кофе, Ольга Федоровна с удовольствием пила Липтон, приговаривая: «Люблю попить горячий вкусный чай». А я смеялась, говорила, Ольга Федоровна, ну разве Липтон – это вкусный чай, тем более после Моргентау то? А она говорила – конечно вкусный, он же с сахаром )) И вот в этом была она. Она умела получать удовольствие от того, что имела и получала. Не важно, что это было, и кто что об этом думает.
Застать Ольгу Федоровну одну в классе было практически не возможно. Она всегда была среди учеников. Мне кажется, учеников она любила больше коллег. Или, быть может, доверяла детям больше чем взрослым. Когда бы я ни зашла – в классе всегда были ученики. Или занятия шли, или после занятий шли факультативы, или младшеклассникам она отдавала на изучение старые, вышедшие их строя компьютеры и они в них копались во внеурочное время, выполняя какие-нибудь задания преподавателя, изучали внутреннее устройство компьютера.
Ее настоящее отношение к ученикам я увидела однажды, когда она меня не видела. Я шла с каким-то поручением информативным для Ольги Федоровны от Любовь Карповны, и выруливала от лестницы на школьный коридор в момент, когда зазвенел звонок. И Ольга Федоровна шла по коридору в класс на занятия. Шла она ко мне спиной и меня не видела. Когда зазвенел звонок, до класса оставалось ей еще метров, наверное, пять. Так вот пока он звенел, она ланью пронеслась эти пять метров, остановилась, выдохнула. И только звонок замолчал – открыла дверь и вошла в класс. Меня это поразило. Ведь она, как учитель – имела право пройти эти метры, не ускоряясь. Ведь это ученик должен быть на уроке вовремя, а учитель – всегда на работе. Но Ольга Федоровна неслась ради них так быстро, чтобы не отнять у них ни минуты учебного процесса. Я никогда ей об этом не рассказывала…
Однажды я стала свидетелем того, как Ольга Федоровна столкнулась с неблагодарностью, которая ее задела, мне кажется, до глубины Души… своей неожиданностью… у нее украли сотовый ее прям из класса… Украла ученица. Ольга Федоровна вообще была убеждена, как мне кажется, что зло имеет только возвратную природу. И если ты сам источник справедливости, то ничто на тебя не обрушит своей несправедливости. Увы, это оказалось не так. Во время то ли урока, то ли перемены, Ольга Федоровна, как и обычно, оставила свой сотовый телефон на какой то из парт. Ну и телефон сделал, что называется, ноги. Я помню, что Ольга Федоровна влетела в библиотеку и только сказала мне – поехали. Сказала так, что я молча собралась, а Любовь Карповна меня молча отпустила. Мы поехали по поселку. И я теперь понимаю, что Ольга Федоровна была в шоке. Она не нашла телефон на своем месте. И она поняла, что кто-то из учеников его просто украл. Мало того – она поняла, кто это сделал. Мы подъехали к одному из жилых домов в поселке, и Ольга Федоровна пошла на разговор. Ее догадка подтвердилась. Но телефон к ней так и не вернулся.
Ольга Федоровна всегда была сторонницей позитивного мышления, разумного отношения, отрицала негативное проявление на что бы то ни было. Обиды и злость она считала уделом неразумных. И в данном случае я видела, что она … удивлена. Раздражена и удивлена. Никаких заявлений она писать не стала. Хоть и знала, кто похитил. Почему? Потому что она могла понять причину произошедшего. Понять, почему человек так поступил. Потом она рассказывала мне, что человек задолжал что-то там школьной столовой, и вообще по жизни кому то задолжал денег. Поэтому увидев телефон, решил вот так вот легко подзаработать. Тем более, что и с одобрения старших родственников. А потом Ольга Федоровна с сожалением добавила – лучше бы у меня попросили эти деньги, я бы дала… а телефон жалко, там личная информация… и это было сказано без злости. И без обиды…
Что-то мне подсказывает, что таким отношением могли пользоваться только дети. С людьми взрослыми Ольга Федоровна могла быть не только строгой, но и жесткой. Я думаю, к детям она относилась вообще как то по-особенному. Во первых, у нее своих их – трое. И она ужасно их любила. Они были неприкосновенны и обожаемы. Катю с Галей я уже упоминала. Я их видела еще совсем маленькими, когда они ходили заниматься живописью в галерею студию Золотой Путь. А потом, когда я уже работала в библиотеке Горячего Ключа, я увидела и Марата. Он пришел в библиотеку, что-то передать Любовь Карповне от Ольги Федоровны, и я как раз заходила в библиотеку. И Любовь Карповна мне так с гордостью говорит – а вот это Марат, сын Ольги Федоровны. Он тогда был с длинными волосами и мне показался немножко угрюмым. И это было мое очень ошибочное впечатление.
Как то мы от библиотеки в машине Ольги Федоровны поехали в город. Галю и Марата она высадила возле Ашана, а мы с ней поехали дальше. Она по делам, а меня просто подкинуть до города, на остановку ближе к дому. И вот я помню, когда она высадила детей, я говорю – ух у вас и дети. А я была под впечатлением, какие это были живые дети. Они все время болтали, Марат все время шутил. Ольга Федоровна говорит ему – Марат, сними футболку, одень другую, вот я взяла. А Марат начал отшучиваться. Но потом подчинился Ольге Федоровне со словами – мама главная. Меня поразило, на сколько они каждую минуту не боятся себя вообще проявлять в этом мире, в присутствии чужого человека в частности. Просто это очень разнилось с моим воспитанием. И Ольга Федоровна так посмотрела на меня и говорит, что-то не так с моими детьми? И я в тот момент не в первый, в очередной раз почувствовала, что это МАТЬ, И она за них любому голову с плеч снимет. Я говорю – Ольга Федоровна, они у вас такие живые, из них жизнь бьет, как из пожарного шланга. А Ольга Федоровна уточнила – ну это же в смысле хорошо? Видимо оценивая, когда мне откусить голову, сейчас сразу, или чуть чуть попозже. И я применила все свое красноречие, чтобы убедить Ольгу Федоровну в наилучшем смысле моих слов.
Наверное, ради своих детей она могла вообще все. Она очень за них переживала. Помню, мы как то ехали с ней в машине, и она очень волновалась. Говорит, мне сегодня предстоит бессонная ночь. Мои девчонки сегодня идут в ночной клуб на всю ночь. И я себе места не нахожу. Буду сидеть у телефона, вдруг позвонят, вдруг что случилось. Вдруг надо мчаться и спасать. И в этот момент в ней была радость, что вот, мои дети то совсем повзрослели. И при этом страшное переживание, что куда то теперь они из под ее крыла идут самостоятельно.
Как то она рассказывала, что однажды в поездке по Алтаю вместе с детьми к ним пристали какие-то агрессивно настроенные местные. И в тот момент, она говорит, я поняла, что если обстановка накалится еще немного – я смогу применить оружие самообороны и убить за своих детей. Она не говорила, что она напугалась, запаниковала, нет. Я вообще не помню, чтобы она паниковала когда то. При мне такого не было, по крайней мере. Она всегда была рациональна, все взвешивала.
Хотя я думаю, в одной из поездок паниковать ей все-таки пришлось. На сплаве по реке на Алтае – катамаран перевернулся, в катамаране был кто-то из ее детей, кто-то из девчонок. И Ольга Федоровна рассказывала, что когда уже вернулись в номер, и после ледяной воды в реке она отправила дочь в горячий душ, дочь ей говорила, что вода в душе – ледяная. Притом, что на самом деле она была горячая. Ты представляешь, - говорила Ольга Федоровна, - какой у дочери был шок, что она почти кипяток приняла за ледяную воду? Я представляла. И думаю, что у самой Ольги Федоровны от этого случая шок был не меньше.
Я сейчас понимаю, что она очень часто говорила, и вспоминала о своих детях. Ну, если быть точным, она ими жила. Детьми и своими собаками. Она их вспоминала, рассказывала о них и гордилась ими. Я знаю, это не все, что присутствовало, и кто присутствовал в жизни Ольги Федоровны. Но никого другого она столько не упоминала при мне, и не рассказывала ни о ком в том количестве, в каком она говорила о своих детях.
Помню, она рассказывала о себе с гордостью, что однажды у Марата было выступление в школе танцев. И так получилось, что обувь для выступления осталась дома, а выступление должно состояться на другом конце города, на другом вообще берегу Иртыша. И выяснилось это, когда до выступления оставалось 20 минут. Кто знает омские пробки на мостах между левым и правым берегом, тот понимает, о каком подвиге идет речь. И Ольга Федоровна успела, и привезла необходимый реквизит сыну на выступление. Да, она с гордостью вспоминала своих детей при любом случае. Может быть, это просто мне удалось так заслужить ее доверие. Я помню на даче, когда она бывала в гостях, я всегда старалась при расставании что-то передать ей с собой. Огурцы, или помидоры, или зелень, а она всегда отказывалась. И я всегда начинала приговаривать – берите, пожалуйста, это не вам, это детям. Она очень удивлялась, ведь я же не мать, чтобы беспокоиться о детях. Но просто я же ребенок своих очень заботливых родителей. И знала, что этот аргумент всегда обезоруживает любящего родителя. Ольга Федоровна ненавидела манипуляции, но эту манипуляцию она безоговорочно прощала. И забирала огурцы с помидорами.
Своих собак Ольга Федоровна любила, как людей. Я застала двоих. Оскара и Дика. Два породистых боксера. Однажды Ольга Федоровна подвозила меня по поселку до остановки, остановилась, в машине были как раз и Дик и Оскар. Ну для меня, честно скажу, это было огромным испытанием. Это потом я привыкла к этим огромным улыбающимся мордахам. А в первый раз – две здоровенные собачьи морды, страшно игривые и любопытные, к которым меня пригласили подсесть по соседству в машину. Ольга Федоровна очень смеялась над моим неприкрытым ужасом, распихивая своих собачек по углам машины. Мне же все время пока мы ехали казалось, что они очень рады мне, как своему предстоящему обеду. А Ольга Федоровна ехала и восхищалась, какие они милые и прекрасные. Потом мы много раз гуляли вместе с ее собаками на озере в поселке Дружино. И чаще с нами бывал Оскар. И у меня сложилось впечатление, что Оскар был таки ее любимчиком. Хотя, когда сперва заболел Дик – она спасала его всеми силами. Носила на руках, возила к ветеринару. Оскар прожил дольше на несколько лет. И я помню, как Ольга Федоровна печалилась при расставании. Как будто прощалась с человеком.
Она вообще к животным была не равнодушна. Каждый сезон она рассказывала, какие птицы к ней прилетели под окно. Она всегда их подкармливала, особенно зимой. И всегда всех просила быть внимательными к птицам зимой, говорила, чем их лучше кормить. Как то она спросила, где можно достать скворечник. И несколько скворечников она развесила где то видимо на территории возле Горячего Ключа. Один скворечник мы с друзьями привезли ей лично. Потом она показывала фотографии. И своих любимых птиц она все время фотографировала.
Фотография , я так думаю, была вообще ее хобби. Помню, впервые я обратила внимание на это, когда прислала ей фото с сердцем из облаков. И совершенно неожиданно она стала присылать мне такие фото в ответ, она ходила по улице и искала форму сердца в облаках. А потом она довольно таки часто присылала свои фото природы. А потом ей подарили хороший фотоаппарат, она очень радовалась, рассказывая об этом. И постоянно потом размещала фото природы в социальных сетях. Природу она любила, и фотографии у нее получались с Душой.
С Ольгой Федоровной всегда можно было поговорить. Я наверное за это ее и любила. Она была умная, очень. Она любила вопросы, могла ответить на интересный вопрос, и сама с удовольствием их задавала. Я помню как то несколько раз, когда я сидела у нее в классе – она с удовольствием проводила тесты. И с учениками, ну и со мной заодно. А потом сидела и анализировала их вслух, отмечая какие нибудь необычные особенности. Или предпочтения именно подростков в предлагаемых ответах. Это все говорило о том, что ей было интересно. Ей было интересно общаться с молодежью, она стремилась их понимать. Она изучала и анализировала. Она была очень живым, что называется, человеком. Но ее за это и любили ученики. Я помню, много раз я находила открытки, записки, послания от учеников с признанием в любви. Не раз была свидетелем, как ученики приходят именно к ней, чтобы поделиться чем-то личным. Личной жизнью, личным выбором пути, планами дальнейшего обучения, даже снами и ощущениями. И она выслушивала. Нет, она слушала.
У нее были ученики и одаренные ученики. Уже взрослые парни, приходили к ней на занятия и сидели, думали над заданиями. А потом она с гордостью рассказывала о победе своих учеников на олимпиадах.
На момент моего присутствия в жизни Ольги Федоровны ее преподавание, ее участие в жизни подростков и молодых людей выходило и за пределы школы.
Как я уже упоминала, Ольга Федоровна много уделяла в жизни вопросам аномальным. И до моего знакомства с ней, и после. Я застала ее участником Омской группы, можно сказать, Охотников за привидениями. В социальной сети в контакте они именовались Лаборатория Физики Аномальных Явлений. Как и в каком формате они существовали до моего появления – я не знаю. Да и сама я участником данной группы не была, просто в какой-то момент прошлась по краю, благодаря Ольге Федоровне. В руководящем составе группы были, как я поняла, она сама и ее большой друг, и товарищ, коллега, астрофизик Владимир Николаевич Крупко. Если в Омске случалось что-то, что не поддавалось логическому объяснению, на помощь приходили физики. Так однажды я приняла участие в расследовании вспышки полтергейста в одном из многоквартирных домов в городке нефтяников. На месте были Ольга Федоровна, сам Владимир Николаевич и молодые кружковцы. Квартира была неполной семьи со своими проблемами. Там проживали отец с несовершеннолетней дочерью. В квартире стал проявлять себя агрессивный полтергейст. Летали предметы, билось стекло, в какой-то момент стали появляться записки с нелицеприятными надписями. В тот день группа с утра до вечера исследовала эту квартиру, фотографировала. Владимир Николаевич залазил в каждый уголок, в каждую щель, брал образцы всего, что казалось ему подозрительным. Ходили вокруг дома по улице. Носили с собой прибор, если не ошибаюсь, он зовется ганиометр, измеряли энергетические поля вокруг квартиры, и дома, и изнутри, и со стороны улицы. В общем, физики со всех сторон исследовали эту квартиру. Разговаривали и с хозяевами и с жильцами других квартир. В тот день в квартиру приезжали и журналисты, брали интервью у Ольги Федоровны и Владимира Николаевича, а также приезжали и представители Космопоиска. Зашли два молодых человека, представились легендарной группой Космопоиск, важно и кратко спросили хозяев о происходящем, 10 минут и ушли. Просто статистический сбор информации. Омичи же целый день, как настоящие исследователи, изучали каждый миллиметр квартиры, каждый уголок, каждую щель, каждый предмет. Ребята ходили разговаривали с соседями. И помню, как в конце дня с огромными глазами откуда то с нижнего этажа залетел Андрей Никифоров (ученик Ольги Федоровны, ныне сотрудник Новосибирского планетария). Он добыл важную информацию и стал делиться ей с Ольгой Федоровной. Я так поняла, он добыл первопричину возникновения полтергейста в квартире.
Я была всего лишь наблюдателем в тот день, с позволения и приглашения Ольги Федоровны. Но наблюдать такое действо – было крайне интересно. Все были включены в происходящее настолько сильно, что даже будучи наблюдателем, я чувствовала себя участником какого-то очень настоящего, очень важного процесса. Как в каком-то научно фантастическом фильме.
Позже, в школе, после всего этого процесса, Ольга Федоровна делилась своим мнением о полтергейсте. Она сказала, что полтергейст, это явление, в которое не надо соваться всем любопытным, только специалистам. Потом добавила, - полтергейст, это как тараканы. Да, они есть, но соваться к ним совсем не стоит.
Сама она была специалистом. И так жаль, что всех историй, или хотя бы немного больше, я не знаю из ее «аномальной» части жизни.
Одну историю она сама мне рассказала. Было исследование. Соединив руки – стоял круг людей. Ольга Федоровна не сказала точное количество людей, но мне до сих пор представляется человек где-то десять. И все эти люди по договоренности синхронно думают о том, что вызывает ярко отрицательные эмоции. И визуализируют энергию этих эмоций в центре своего круга. Через некоторое время энергия реально материализовалась в виде энергетического шара. Который можно было видеть. И его видели все участники эксперимента. И один из участников не выдержал, и дотронулся до шара рукой. И был отброшен энергетическим ударом. Вот такая история.
Необычность Ольги Федоровны видели даже обычные люди. Как то моя начальница в библиотеке, Любовь Карповна мне рассказывала, что сама видела неординарное явление от Ольги Федоровны. Они вместе ехали вечером, уже стемнело и пошел сильнейший снегопад. На дороге было скользко и видимость в какой то момент резко упала до нуля. И Любовь Карповна говорит, что машину вдруг занесло, и началось что-то несусветное. Из снежной темноты выныривали машины, препятствия, и Ольга Федоровна совершенно уверенно при этом манипулировала рулем. Любовь Карповна говорит, что Ольга Федоровна будто включила прибор видения, доступный только ей одной. Сама Любовь Карповна сидела рядом и говорит, что видела только уверенное управление в неуправляемой машине. И это, говорит, для нее стало явлением практически чудесным. Говорит, если бы не Ольга Федоровна и ее экстрасенсорные способности, их бы по той дороге размазало.
С Владимиром Николаевичем Ольгу Федоровну всегда связывала крепкая дружба. Я знаю, что еще давно, в начале 2000-х, когда планетарий располагался на территории Городского детского и юношеского дворца творчества на Красном Пути – они оба принимали участие в Научном Обществе Учащихся в качестве преподавателей в летнем лагере для детей с высокой успеваемостью в школе. На базе лагеря дети и летом получали знания по выбранным дисциплинам. Все, кто имел отношение к лагерю НОУ – потом всю жизнь были как бы, приобщенные к некоему тайному обществу и даже гордились этим. И Ольга Федоровна тоже. Некую объединяющую волну и я почувствовала, когда мы выяснили с Ольгой Федоровной факт нашей общей причастности к НОУ.
Знаю, что Ольга Федоровна с Владимиром Николаевичем бывали в научных экспедициях. Последняя их совместная экспедиция – в Казахстан, кратер Жаманшин, в 2019 году.
При всей своей серьезности, Ольга Федоровна, как никто другой сохранила в себе ребенка. Наверное, это было видно тем, кто общался с ней постоянно.
Я помню зимой она ходила в ярко оранжевой куртке. И спрашивала меня, Ольга Михална, это же правда несерьезно, ходить в такой яркой куртке? А я говорила, так разве обязательно быть серьезным во всем? Ольга Федоровна довольная смеялась в ответ.
А как-то раз она взяла у ученика велосипед и прям возле школы давай на нем кататься чуть ли не по клумбам. Потом рассказывала мне, смеясь, говорила, наверное, все подумали, что я умом тронулась.
А однажды зимой, на площадке возле магазина – давай дрифтовать по кругу, показывая сыну, что такое дрифт. Учитывая, что это совсем небольшая площадка, это был такой, своего рода экстрим.
А потом, после того, как погиб ее сын в 2012 году – она купила себе мотоцикл. Говорила тогда, сын не успел покататься, так я покатаюсь за него. Есть фотография, где Марат, сын, поднял велосипед на заднее колесо. И Ольга Федоровна, показывала мне эту фотографию, и говорила – вот также сделаю на мотоцикле, как сын. Это была ее трагедия, и невероятная ее трогательность проявлялась в таких вот намерениях. Я не знаю, подняла ли Ольга Федоровна свой мотоцикл на ходу на заднее колесо, но падала она с него это точно. Потому что вскоре она купила себе защитные средства при падении.
Была еще такая история с Ольгой Федоровной, от которой я вообще обалдела. Ольга Федоровна на полном ходу машины вдруг открыла окно и вылезла в него, села на дверь и так и ехала на полной скорости. Она, конечно, была в тот момент не за рулем, просто пассажиром. И ехала она так не долго, до первых полицейских, которые нас тут же остановили. Вот так она могла вычудить, как самый настоящий ребенок. А потом прочитать тебе лекцию об ответственности и рациональности поступков. Оксюморон был прям самой Ольгой Федоровной.
Как-то раз она долго и методично разносила меня в пух и прах за привычку держать руки в карманах. Потому что кожа от этого у меня была вечно поцарапана на руках. И она увлеченно говорила о том, как надменно это выглядит, держать руки в карманах, это неприемлемо для работника библиотеки. И она читала мне эту душераздирающую лекцию… держа руки в карманах ))) Она тоже постоянно так делала.
А летом Ольга Федоровна любила порыбачить. Мы приезжали к реке, или к озеру в Дружино, и Ольга Федоровна доставала свой рыбацкий набор. Удочки, кресло раскладное, и термокружку для кофе, ну и конечно же свои любимые сигары. Она все раскладывала и могла все отведенное время просидеть, потягивая сигару и глядя на воду. И благодарила, когда ей приносили кофе. Давала советы, что делать, но сама могла не делать ничего, довольствуясь тем, что уже есть. А иной раз могла носиться по поляне, и купаться, и костер собирать, и разговоры разговаривать. А если жарили шашлык, любила стащить сырое мясо и, посмеиваясь, его съесть. Вообще, пребывание на природе было бесспорно ее любимым занятием. Последнее время она все чаще и чаще рвалась на природу, совершала дальние поездки по Алтаю, на Байкал, много фотографировала конечно же. И даже ее любимый фильм связан с выживанием человека в дикой природе. Это фильм 1997 года «На грани», с Энтони Хопкинсом в главной роли.
Я помню об этом фильме состоялся у нас с ней диалог. Она спросила меня, как я думаю, почему "На грани" – ее любимый фильм? И я задумалась так на пару лет. Говорить первое попавшееся не хотелось, о красивой природе, о желании выжить. А потом, спустя два года я снова включила этот фильм и ответ сам предстал передо мной. Предстал в очевиднейшем свете. Энтони Хопкинс сыграл роль, с которой, как мне увиделось, Ольга Федоровна себя идентифицировала. По сути Ольга Федоровна видела себя главным героем в лице Хопкинса в данном сюжете. И я это увидела тоже. Я ей написала, свой ответ на ее вопрос. Но она промолчала. Мне хочется думать, она промолчала потому, что я угадала. Впрочем, как я уже говорила, Ольга Федоровна вообще часто никак не комментировала слова и ответы. А лишь молча улыбалась. С 2015 года, как она мне объявила, вторым ее любимым фильмом отныне стал – Территория, режиссера Александра Мельника. Это фильм 2014-го года. Про суровый русский Север и отчаянных геологов. Красота и суровость этого фильма таковы, что огромнейшая любовь Ольги Федоровны к природе и высокой силе человеческого Духа в этом фильме максимально отразились.
А в 2011 году Ольга Федоровна уволилась из школы. Кажется, это было осенью... Не вынесла отношения к учителям. Случилось какое то существенное снижение зарплаты и Ольга Федоровна ушла. Вернулась в родной ей аптечный бизнес. И стала директором сети аптек Здоровые Люди. Офис компании на улице Щербанева. И я к тому моменту уволилась из библиотеки. Потому довольно часто наведывалась в гости к Ольге Федоровне. Начальником, а не учителем, она была суровым, на мой взгляд. В плане исполнения норм. В первые же дни она перезаключала там все договора с сотрудничающими компаниями. Помню она звонит и говорит, Ольга Михайловна, у вас есть время? Надо обзвонить все полиграфические фирмы и найти готовых сотрудничать ниже вот такой суммы. Я нашла. Она тут же расторгла договор с прежней фирмой и заключила с новой. И такого шороху она там навела немало. А летом 2012 года – случилась чудовищная жара. Я помню вентилятор купить было нереально и негде, люди сметали в магазинах все, что как то дуло и гоняло воздух в помещении. И в какой-то из аптек случился пожар. И вот я помню из той сгоревшей аптеки товар привезли в офис. А товар, это соответственно медикаменты. И сотрудники помню с вытянутыми лицами подносят коробки и говорят – и вот это выкидывать? И судя по их выражению, это – что-то очень дорогостоящее. Ольга Федоровна смотрит в инструкцию к препарату, и читает – хранить при температуре не выше 20 градусов. И говорит, - ну вы же видите коробка обгорела, часть препаратов поплавилась, там явно была температура больше 20 градусов. Ну неужели мы можем предлагать это больным людям? Лица сотрудников вытягивались еще больше в немом возмущении, но ничего поделать они не могли. Ольга Федоровна руководствовалась совестью.
Но то, что Ольга Федоровна ушла из школы, вовсе не означает, что она оставила преподавательскую деятельность. На сколько мне известно, она продолжала заниматься с учениками в частном порядке, проводила занятия на дому.
Какое то время после увольнения из школы мы еще виделись с Ольгой Федоровной. Довольно часто. Я приходила к ней на работу. Большой офис был у этой аптечной компании на улице Щербанева. У Ольги Федоровны был там свой небольшой кабинет. И приемная с секретарем. И даже в близлежащем доме она одно время снимала квартиру, чтобы быть ближе к работе. И даже один раз пригласила в себе в гости. Вообще в гостях у Ольги Федоровны я бывала всего дважды в жизни. Один раз в поселке, где она жила с семьей, и вот один раз в городской квартире. Сложно характеризовать человека, как хозяина по двум визитам быстротечным. Но из этого могу извлечь только, что фанатом домашнего быта Ольга Федоровна не была. Все есть, и все на своих местах. Но дотошной вылизанности в ее доме не было. Все создано для того, чтоб этим пользовались. Не как у моих родителей – куча неприкосновенных сервизов на которые боится упасть пылинка. Нет, таких манер я не заметила. Зато заметила собак и толпу кошек, довольных жизнью. Это в основном ее доме.
Мне сейчас кажется, что Ольга Федоровна была вообще таким человеком, которого тянуло не в дом, а из дома. Она все время была в поездках. Всегда с удовольствием откликалась на призывы отдохнуть на природе. И вот в природе она прям растворялась. В палатку ее было не затащить. Засыпала она в спальнике прямо под открытым небом и очень ей это нравилось. А однажды преподнесла мне урок, сама того не осознавая. Я помню все утро на выезде ходила собирала цветы, рвала беспощадно все, что красиво цвело и потом принесла этот букет в лагерь. А потом после завтрака мы пошли с Ольгой Федоровной прогуляться по округе, и встретили просто невероятно красивые цветы. Высокие, фиолетовые, они выделялись, как яркая планета в бескрайнем космосе. Мой первый порыв, бежать и рвать, Ольга Федоровна прервала своим спокойным голосом. Мол, посмотрите, Ольга Михайловна, какая невероятная красота. Давайте сфотографируем и всем покажем. В этот момент мне стало стыдно и за свой варварский порыв, и за свой ранее собранный букет. К природе надо бережно, да...
А потом, после 2015-го года, был период очень редкого нашего общения. Я переехала от родителей и как то сосредоточилась на выживании и обретении нового опыта. И общение наше свелось до переписки в соцсетях. Поздравления с Днем Рождения, с 8 марта, с Новым Годом. А потом в 2019 году мы виделись в последний раз... Прям больно это писать. И до сих пор, хотя сейчас уже март 2022 года, в это не верится. Ольга Федоровна тогда оказалась в больнице. В терапии Городской Больницы Имени Кабанова. И совершенно неожиданно попросила прийти, встретиться. И я пришла. Мы поднялись на 8-й этаж. Там красивое новое отделение, с евроремонтом и удобной зоной ожидания. Мы сидели и разговаривали. Обо всем. Ольга Федоровна поделилась, что у нее умер муж. Дмитрий Маратович. Что она взяла на себя работу, которая после него осталась, и что это вымотало ее до полного истощения. Поэтому она и оказалась в больнице. Она правда очень сильно похудела. Ольга Федоровна была так мне рада. Открыта. Это был ноябрь. 16 ноября...... Если бы я знала, что это последняя встреча.... К счастью, хоть это была и последняя встреча, но не последний разговор.
В 2020 году мир накрыла пандемия ковид-19. Сперва никто в нее не верил. Потом у меня умер дядя от ковида. А потом я заболела сама. В декабре 2020-го. И оказавшись в больнице – я писала всем, кто был мне дорог. Таких оказалось не так уж и много, когда ты смотришь в лицо смерти, которая разгуливала по красной зоне, как по дому родному. Ольге Федоровне я писала постоянно. И она мне отвечала. Она очень тепло и ежедневно меня поддерживала. И никогда, никогда она не соглашалась с моим ужасом по поводу происходящего. Никогда и ни разу она не сказала, что все выглядит безнадежно, как бы я ни была испугана происходящим вокруг. А в красной зоне много неприятного. Но она всегда присылала мне улыбки и говорила – это все нормально, вы и не такое способны пережить, Ольга Михайловна. И это заряжало энергией на самом деле. Это придавало сил. Ее бесперебойная сила веры во все позитивное действительно придавала сил. Мало того, она умела говорить так, как будто верит именно в меня. Наверное, эта ее вера стала частью моего спасения. Тогда я выписалась из больницы. Живая. С моим то списком диагнозов, начиная с диабета. И зная Ольгу Федоровну, зная, что себя она защитить не сильно то поспешит – я старалась ей сказать, много раз, как важно себя защитить от ковида. И желательно вообще его избегать и сидеть дома. Что болезнь эта крайне неприятна. И мало того, она лишь начало больших последствий для здоровья.
Перед выпиской я позвонила Ольге Федоровне. В этот раз, это был последний раз, когда я ее слышала.Дальше мы только переписывались. Это был вечер 30 декабря 2020 года. В тот вечер Ольга Федоровна мне сказала кучу приятных слов, и что она очень рада, что я присутствую в ее жизни. Так ей Богу говорят – прощаясь....
Думаю Ольга Федоровна переложила ответственность за свою жизнь на Бога. Следующий год, как пришла весна – она поскорее умчалась в свои любимые горы на Алтай. Прятаться дома от ковида она не согласилась. Душа ее рвалась ввысь, в природу, и она слушала только ее, наверное. Только свою Душу. И вряд ли она чего то боялась. В июне она написала, что заразилась ковидом, как и туристы, с которыми она была на Алтае. Я поделилась всем, каким могла, опытом, что делать при ковиде. На тот момент она была в Новосибирске. Она очень переживала о том, с кем оказалась на момент болезни. В основном говорила о том человеке, его самочувствии. А потом она писала все меньше и меньше. Я сама на тот момент только выписалась из больницы после тяжелейшего лечения от последствий ковида. И она, пока была в силах – все время старалась мне улыбнуться в словах, поддержать, подбодрить. 28 июня она написала – я в больнице... Я, честно говоря, с облегчением вздохнула. Сама прошла через лечение, и в больнице, пусть там и страшно, и неприятно – реально помогают. Когда сил мало, надо ответственность за себя доверить профессионалам. Пусть лечат. Да и это же Ольга Федоровна, это же сильнейшая личность, умнейшая голова, она столько раз была на грани, у нее было больное сердце, и она всегда умела выжить. И в конце концов, это я тут инвалид, вперед меня она никак и никогда не могла уйти на ту сторону света, которая меня интересовала всегда больше всего в жизни. Она еще в мае мне говорила, когда меня положили в больницу – "Ольга Михайловна, все будет хорошо, у меня на вас большие планы, не бойтесь, с вами все будет хорошо". А потом она писала мне – "вот выпишитесь, Ольга Михайловна, и я очень хочу оказаться с вами на природе, попить кофе где нибудь на берегу, поговорить. Давайте так и сделаем". И сил, в ней было столько сил, столько жизни, столько желания смотреть на этот мир, столько любви к своим детям и природе. И вдруг ее не стало... Ну как же так. Как же так... В моем представлении она должна была сказать – "Я умру такого то числа, такого то года, во столько то часов и столько то минут, и надо решить все вопросы. У вас есть ко мне какие то вопросы? Задавайте". И я точно не должна была застать это событие...
Ольга Федоровна ушла 29 июля 2021 года. Я узнала от ее старшей дочери Кати.
Я думаю история жизни может так неожиданно закончиться потому, что на самом деле ничья жизнь никогда не заканчивается. И мы встретимся снова, чтобы продолжить. Ольга Федоровна в это всегда верила.
