Наше слово с самого начала о покаянии. Покаянная молитва и истекающие из нее огненные слезы возвращают ушедшую Божественную благодать, которой совершается очищение. «Если мы говорим, что мы безгрешны, мы обманываем самих себя и не говорим истины» (1 Ин. 1, 8).
Поэтому мы делаем упор на покаяние вместо любой другой озабоченности сознанием нашего греховного «я», потому что тогда мы находимся на пределе божественной истины. Чем глубже мы чувствуем свой грех, как смертную рану, тем полнее мы приходим к Богу в молитве. Эта молитва иногда освобождает нас от оков пространства и времени, чтобы мы почувствовали себя другим. В этом состоянии ум просвещается и входит в царство божественных теорий, иногда в форме теории, а иногда будучи информированным о тайнах божественного творения, о путях всеведущего провидения, посредством которых связующая сила Божьего Слова поддерживает все и поддерживает все. это в балансе. «Как велики дела Твои, Господи. Ты сотворил все с мудростью» (Псалом 103, 24). Тайны тайн!
«И Утешитель, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, всему научит вас» (Ин. 14, 26). Думать, как он, любить, как он, потому что в этом смысл евангельского призыва. Об этом свидетельствуют все апостолы и богоносные отцы во всех поколениях. «Если ты любишь меня, ты будешь соблюдать мои заповеди. Я также буду умолять Отца дать вам другого Ходатая, Духа Истины, чтобы он был с вами вовеки. Этот Дух не может быть принят миром, потому что он не различает его и не знает его; вы знаете его, потому что он живет рядом с вами и будет в вас. Я не оставлю тебя одну и сироту, Я приду к тебе снова. Через некоторое время мир больше не увидит меня, но вы увидите меня, потому что я буду жить, и вы тоже. Когда этот день наступит, поймете, что Я неотделим от Отца, и вы от Меня, и Я от вас. Кто соблюдает заповеди Мои и исполняет их, тот любит Меня, и любящий Меня будет любим Отцом Моим, и Я возлюблю его и откроюсь ему» (Ин. 14, 15-21). «Кто любит меня, тот сдержит мое слово. И Отец Мой возлюбит его, и мы придем к нему и обитель у него сотворим. Тот, кто не любит меня, не следует моим словам. Но слова, которые вы слышите, исходят не от меня, но от пославшего меня Отца. Это то, чему я учил вас все это время, что я был с вами. Но Дух Святой, Утешитель, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я сказал вам» (Ин. 14, 23-26). Напоминание об этом отрывке из Евангелия утешает и ободряет. Здесь открывается путь получения всего этого блага, которым человек преображается «энергией Господа, которая есть Дух» (2 Кор. 3. 18). И «как ныне мы подобны человеку, сотворенному из земли, так впоследствии будем подобны пришедшему с неба» (1 Кор. 15, 49). Мы также знаем Духа Святого из Предания Церкви через отцов наших по действиям благодати, которая действует в нас, когда мы находимся в состоянии покаяния. Когда совершается обитание Бога в человеке, что это, как не полнота обожения, являющаяся центром нашего ожидания? Вот согласие Павла: «И мы приняли не духа мира сего, но Духа, которого посылает Бог, чтобы мы могли узнать, что Бог приготовил для нас... Кто понял мысли Господа, чтобы стать его советником? А мы, духовные, имеем ум и помыслы Христовы» (1 Кор. 2, 12,16). Применяя Божественные заповеди, мы обретаем некое родство с самим Творцом, и Он открывает нам Себя, "каким Он есть на самом деле" (1 Ин. 3, 2). Когда соблюдение божественных заповедей, выражающее божественную волю, становится единственной целью нашего бытия и «жизнь побеждает смерть» (2 Кор. 5, 4), оно передает нам познание Бога. «Знаем, что Сын Божий пришел и дал нам духовную силу познать истинного Бога» (1 Ин. 5, 20). Нарушение заповеди вызвало грехопадение, то есть отделение человека от Бога и всего, что с ним связано. Бог принял наше покаяние, возвращение и подчинение Его божественной воле после восстановления наших отношений к Его собственной любви и святости. Наиболее приемлемая форма покаяния – это, по мнению отцов, теплые слезы, которые текут от боли сердца, ощущающего отвратительную вину и предательство отеческой любви Божией. Если эти слезы не испорчены пренебрежением и небрежением, то с помощью благодати они превратятся в духовные и безболезненные, как цветы сменяются плодами. Чувство того, что «времени уже не будет» (Откр. 1, 6), также плод памяти о смерти, продлевает наше беспокойство о примирении с Богом, из страха, что конец может наступить прежде, чем Господь услышит наш вопль. и пошли свою милость. За слезами покаяния сверхъестественным образом следует чувство любви Божией, которая не зависит ни от мыслей, ни от рассуждений, ни от каких внешних ухищрений, но приходит как естественное условие обретения потерянного, или, вернее, как возвращение странник к себе домой. Тогда пробуждается и подлинное сочувствие к ближнему, и человек чувствует чужую боль, как свою собственную, и хочет оплакивать всех и желает сосредоточиться, если возможно, на этой всеобщей боли и на том, чтобы всем страждущим было хорошо.
Это явление, которое я описываю, несколько странно для тех, кто его слышит. Господь сказал: «Познаете истину, и истина освободит вас» (Ин. 8, 32). Это состояние опосредовано именно «само-истиной», Богом, не как научной или философской истиной, но как несравненно превосходящей всякую ментальную медитацию. Это не абстрактный интеллект или математическое уравнение, а «ЧЕЛОВЕК». Он есть Существо, изначальный, анархический Бог, который открылся как «Я есть». Он Отец, Сын и Святой Дух. Невозможно тварному разуму постичь своими символами и представлениями реальное, непостижимое в сущности «ЕСТЬ» Бога. Мы верим и живем как абсолютная истина в благословенную Троицу божественных лиц. А так как Бог ТРИ и в то же время ОДИН, Троица лиц «в одном Божестве», поэтому человек в своем окончательном завершении должен стать человеком во множестве ситуаций. Не для себя жить. «И мы должны жертвовать душами нашими за братьев наших» (I Ин. 3, 16). И "следует не за тем, что ему удобно, но за тем, что помогает другому" (1 Кор. 10, 24), "и бремя другого нести" (см. Гал. 6, 2). Так и Святая Троица, Бог любви, не замыкается в себе, но живет в тех, кого любит. «Нет большей любви, как того, кто полагает душу свою за друзей своих» (Ин. 15,13). Наш Иисус «явил Свою любовь в наибольшей степени к тем, кто принадлежал Ему в этом мире» (Ин. 13, 1). И обучая практическому способу «опустошения», которое имеет в себе любовь, — говорит он, — пусть больший из вас будет вам слугой. Ибо кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23, 11-12). Так в чем здесь смысл? От нас требуется и та «пустота», которая вообще характеризует божественную любовь. Совершаемое человеком покаяние занимает место опустошения, так как ради любви к Богу кающийся достигает последней степени своего унижения и унижения и считает это радостью, потому что участвует в опустошении Слова Божия, которое ради нашего спасения он «опустошил себя», став человеком без греха, и своими страданиями освободил нас от тления и смерти и ввел нас в свое вечное царство. Этот Бог в своем вечном божественном величии есть настоящая и абсолютная истина. Это истина, которую мы ищем. Для этого он сам должен войти в нас, и мы должны экзистенциально соединиться с ним. Но это делается не внешним принуждением, не только божественным предложением, но и нашим собственным принятием. Как творение человек не может в одиночку достичь истины, потому что это чисто дар Творца человеку без принуждения и нарушения его свободы. Следовательно, необходимо согласие и сотрудничество двух воль, божьей и человеческой. Воля в человеке желать добра так же, как и Бог, чтобы оба фактора содействовали, Бог снова дает ее восприимчивым к воле, ибо «всякое доброе приношение и всякий совершенный дар исходит свыше, от Творца небесных тел». "(Иакова 1:17). Но это делается не внешним принуждением, не только божественным предложением, но и нашим собственным принятием. Как творение человек не может в одиночку достичь истины, потому что это чисто дар Творца человеку без принуждения и нарушения его свободы. Следовательно, необходимо согласие и сотрудничество двух воль, божьей и человеческой. Воля в человеке желать добра, как и Бог, чтобы оба фактора содействовали, Бог снова дает ее восприимчивым к воле, ибо «всякое доброе приношение и всякий совершенный дар исходит свыше, от Творца небесных тел». "(Иакова 1:17). Но это делается не внешним принуждением, не только божественным предложением, но и нашим собственным принятием. Как творение человек не может в одиночку достичь истины, потому что это чисто дар Творца человеку без принуждения и нарушения его свободы. Следовательно, необходимо согласие и сотрудничество двух воль, божьей и человеческой. Воля в человеке желать добра, как и Бог, чтобы оба фактора содействовали, Бог снова дает ее восприимчивым к воле, ибо «всякое доброе приношение и всякий совершенный дар исходит свыше, от Творца небесных тел». "(Иакова 1:17). потому что это чисто дар Творца человеку без принуждения и нарушения его свободы. Следовательно, необходимо согласие и сотрудничество двух воль, божьей и человеческой. Воля в человеке желать добра, как и Бог, чтобы оба фактора содействовали, Бог снова дает ее восприимчивым к воле, ибо «всякое доброе приношение и всякий совершенный дар исходит свыше, от Творца небесных тел». "(Иакова 1:17). потому что это чисто дар Творца человеку без принуждения и нарушения его свободы. Следовательно, необходимо согласие и сотрудничество двух воль, божьей и человеческой. Воля в человеке желать добра, как и Бог, чтобы оба фактора содействовали, Бог снова дает ее восприимчивым к воле, ибо «всякое доброе приношение и всякий совершенный дар исходит свыше, от Творца небесных тел». "(Иакова 1:17).
Наш Господь снова увещевает нас, говоря: «Ищите прежде всего Царства Божия и верховенства справедливости, т. е. воли Его» (Мф. 6, 33). Это означает прежде всего поиск познания истины, а затем исполнение обязанностей. Поиски Божьей справедливости есть не что иное, как те, которые были провозглашены пророком и царем Давидом. «Для соблюдения заповедей Твоих, которые Ты дал своими устами, я шел трудным путем добродетели» (Пс. 16, 4); И что за трудный путь. «В мире пострадаете» (Ин. 16, 33), 3, 12). Если мы исповедуем Христа как подлинный «характер Отца», и поэтому Бог и истина о себе, мы должны следовать за ним, поэтому мы приходим к трудной дилемме, о которой он сам говорит: «Если кто приходит ко мне и не отречется от отца своего и матери своей, жены своей и детей, братьев своих и его сестры, даже его собственная жизнь, он не может быть моим учеником. Кто не берет креста своего и следует за Мною, не может быть Моим учеником... и всякий из вас, кто не отрекается от всего, не может быть Моим учеником» (Лк. 14. 26-27, 33). Истолковывая, как действует природа исповеди, Господь приводит пример роженицы. «Женщина, готовясь родить, сильно страдает, потому что пришло время болей ее; а когда родит, то забывает боли от радости своей, что родила в мир человека. . Так что ты тоже теперь ты опечалился, но Я увижу тебя опять, и возрадуется сердце твое, и радости твоей никто не сможет отнять у тебя» (Ин. 16, 21-22). Претерпевшим же до конца, по божественному определению Господа, божественная благодать приносится осязательно, как плата работникам, и в этом известии божественной благодати, которое справедливо именуется отцами нашими «опытом божественного созерцания». "радости их никто не может отнять" (см. Ин. 16, 22).
Не случайное, а постоянное присутствие благодати во всем человеческом бытии святые отцы называют богочувствием. Когда это случается особенно с теми, кто тщательно кается, то в их уме открывается и смысл креста, всеобъемлющих философий, настоящего самоотречения. Тогда они понимают, что «все, желающие жить благочестиво, по воле Иисуса Христа, подвергнутся гонениям» (2 Тим. 3, 12); благо ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5, 44). Эта конфессиональная форма христианства кажется суровой непосвященным в истинный разум креста. И вот, пожалуй, главная причина, по которой многие «отпадают и уже не следуют за Иисусом» (см. Ин. 6, 66). «Тяжелы слова сии, кто может их слушать?» (Ин. 6, 60).
Пока человек не пройдет первую ступень вводной веры, от которой он переходит к так называемой «практике», ему кажутся непонятными слова и заповеди сверхъестественного самоотречения, что он должен полностью пожертвовать «своей душой» (своей личностью). чтобы завоевать его по слову нашего Господа. Но когда божественная благодать подводит его ко второй ступени «веры в теорию», которая есть рождение «опыта божественного созерцания», тогда он не только не колеблется в милосердии и самоотречении, но с усердием и импульсом он падает в море искушений и напоминает нам слова великого отца и святого Иоанна Синайского, который характеризует его как «подстрекающего бесов на брань». Кто теперь убедит названный Христом экипаж осознать, что «чтобы войти в Царствие Небесное,