Оглавление канала
Он умирал… Или, думал, что умирает. Небо над головой крутилось, словно водоворот, затягивая его в неведомые глубины. И он подумал, может там, в этих глубинах его будет ждать что-то иное, лучшее? Может и не стоит так цепляться за эту жизнь, в которой нет ничего кроме муки и боли? У него хватило сил усмехнуться. От этой простой и почти, незначительной мимики, свело судорогой лицо. Неужели так-таки и ничего? Он вспомнил смеющиеся глаза, цвета липового меда, словно у рыси, с зеленым оттенком и несколькими крапинками у самого зрачка. Он всегда почему-то смущался под ее взглядом. Ему казалось, что она смотрит куда-то в самую глубь его души, и может там увидеть все сокрытые и тщательно оберегаемые мысли, что она знает о нем больше, чем он сам знает о себе. Или, даже не так… Она может увидеть правду, в которой он даже сам себе боится признаться. И в то же время, это было так удивительно и чудесно, потому что не надо больше ничего скрывать и притворяться, зная, что она принимает его таким, какой есть, все поймет и ни за что не осудит. Так что, наверное, не все было так плохо, а значит, за эту жизнь еще стоит побороться!
Он с трудом перевернулся на бок, и не смог сдержать стона. Боль как будто резала его пополам раскаленной ржавой проволокой, и он стал опасаться, что сейчас, прямо в этот момент, его тело развалится на две части. Полежав так несколько минут, а может быть и часов, (он не знал этого, время вообще утратило свою власть над ним) он, наконец, сумел выдохнуть. Затем он попытался встать на четвереньки. Уже с третьей попытки ему это удалось. И это необычайно вдохновило его. Боль, конечно, никуда не делась, но, наверное, он просто привык к ней, отогнав ее в дальние уголки сознания, поэтому уже почти не чувствовал ее. Она как бы стала существовать сама по себе, отдельно от его сознания. Человек ко всему привыкает, и к боли тоже. Постояв некоторое время в этой первобытной позе, он попробовал оглядеться. Это опять вызвало сильное головокружение и тошноту. Но, желудок уже был давно пуст, поэтому дело закончилось несколькими болезненными спазмами. Отдышавшись, он стал медленно, не вставая с четверенек, передвигаться, к большому камню, стоящему всего-то в метрах десяти от него, который он сумел разглядеть. Но, для него сейчас, это расстояние приравнивалось к расстоянию почти, как до луны.
Он вспомнил, как ОНА любила повторять: «Дорогу осилит идущий». Цитата из Святого Писания. Раньше он почему-то никогда не задумывался глубоко над этой фразой, хотя, неплохо знал Библию. Полностью осознав всю мудрость этой фразы только сейчас. Так часто бывает. Мы слышим какое-нибудь выражение, которое часто употребляют люди, и словно смысл его затирается из-за этого частого повторения, и уходит куда-то вглубь, как рыба, сорвавшаяся с крючка. Он полз по направлению к камню, а сердце останавливалось в груди при каждом движении, которое причиняло ему нестерпимую боль. Легче было лечь и умереть. Но, он не мог позволить себе такой роскоши. Не сейчас. Несколько недель назад, наверное, даже бы и не задумался, просто подчиняясь обстоятельствам. А сейчас, нет. Иначе рысьи глаза с крапинками около зрачка могут погаснуть навсегда. Он почувствовал соленый вкус во рту с привкусом металла. Сплюнул на землю скопившуюся во рту кровь. Плохой признак. Но, лучше об этом не думать. Наконец, его голова уперлась в твердую шершавую поверхность огромного валуна, словно заброшенного сюда рукой неведомого великана – волота[1]. Осторожно перебирая руками по шершавому боку камня, с большим трудом удалось подняться. Боль терзала его тело, но это стало уже привычно. Он постарался отключить свое сознание от боли, словно, выдернуть из розетки штепсель, как учил его старик. Это дало определенные результаты. Но, выступившая испарина на лбу показывала, каких усилий ему это стоило.
Он стоял, опираясь о теплый, нагретый солнцем, бок валуна, и тяжело дышал. Воздух вырывался из его груди, словно из порванных мехов гармошки с сипом и свистом. Эх, сейчас бы хоть глоток воды. Он знал, что неподалеку течет ручей, но это самое «неподалеку» для него было все равно, что в другой галактике.
Вдруг он услышал сильный треск ломаемых веток. Через заросли пробирался какой-то крупный зверь. Он автоматически опустил руку к поясу, где у него обычно в кожаных ножнах находился его охотничий нож. И тут же вспомнил, что ножа в них быть не может, потому что, он остался ТАМ. Дикие звери хорошо чуют кровь. А, видит Бог, ее было пролито здесь немало. Теперь оставалось только положиться на судьбу. Он напряженно смотрел в ту сторону, откуда доносился хруст кустов. И вот, на поляну высунулась огромная медвежья морда. Зверь потянул носом воздух и заревел. От звука его рева птицы сорвались со своих веток и заполошно, с криками закружились над лесом. А человек обреченно прикрыл глаза.
[1] Волот – в древнеславянской мифологии раса великанов, жившая на земле.