Погода вконец испортилась. Лето выдалось коротким. На деревьях то тут, то там стали появляться желтые пятна осенней листвы, словно брызги желтой краски, упавшие на холст с небрежной кисти начинающего художника. Осень вступала в свои права, закрывая небо плотными серыми облаками, из которых то и дело на землю падали холодные колючие капли дождя.
Дни походили на сумерки. За окном висела серая хмарь, отчего в квартире казалось темно и неуютно, поэтому приходилось рано зажигать свет в комнате.
Лина, накинув на плечи теплую вязаную кофту, стояла у окна и с интересом разглядывала узоры на клинке булатного ножа, купленного мною по случаю на выставке холодного оружия «Клинок» в Сокольниках.
- А это правда булат? Говорят, что секреты его изготовления утрачены, - она осторожно кончиком пальца попробовала остроту лезвия.
- Булат. Еще в позапрошлом веке ученый-металлург из Златоуста Павел Аносов заново открыл секрет изготовления булатной стали. Сейчас несколько мастеров, наших и зарубежных, занимаются выплавкой булатной стали.
- Странно всё это. Дядька Василий говорил, что нет булатному мечу равных. Правда он булат как-то чудно называл? – Лина заглянула в мою тетрадь.
- Харалужская сталь. Я прочитал в энциклопедии, что именно так в старой Руси называли булат. А дамасскую сталь называли демешковой.
- А чем они различаются?
- Дамасская сталь куется из разнородных полос, либо проволоки, скрученных вместе, что дает характерный узор. Булат плавят и заливают в заготовку, называемую «лепешкой», которая потом расковывается либо в меч, либо в нож. Мне интересная мысль в голову пришла: а что, если знаменитый железный столб в Индии, что несколько столетий стоит под открытым небом и не ржавеет, может быть такой заготовкой булатной стали, которую брали с собой в дальний поход, чтобы в случае нужды наковать нужное количество оружия?
- А почему его тогда не использовали? Просто стоит посреди города.
- Вполне возможно, что он поставлен там специально. Для запугивания местного населения и знати, чтобы знали, что в случае чего, из такой колонны накуют мечей на целую армию.
- Интересно, где-то еще стоят такие столбы, чтобы твоя гипотеза звучала более убедительно?
- Я точно не знаю, не выяснял. Читал, что в войну при строительстве моста, если мне память не изменяет, где-то в Армении откопали верхнюю часть столба из неизвестного металла, но потом залили бетоном. Время военное было, приказ.
- Булатный меч стоил баснословных денег. Дядька Василий говорил, что отдал за меч десять коней. А сейчас дорогой?
- Пожалуй, сейчас за те деньги, что я приобрел нож, доброго коня не купишь.
- Было бы интересно с мечом поиграть, узнать, могу ли я им владеть? - Лина покрутила воображаемым клинком вокруг себя.
- Это мы можем устроить. Я лет десять назад купил в Московском универмаге реплику славянского меча, двуручного, довольно тяжелого для одной руки.
- А где он? – Лина покрутила головой, разглядывая комнату в поисках меча.
- Он у меня в доме. Приезжай в это воскресенье в деревню, пораньше. С мечом поработаешь, а потом сеанс проведем. Мне кажется, что это будет неплохим подспорьем для более глубокого погружения.
На том и договорились. В воскресное утро я встречал Лину, приехавшую десятичасовой электричкой из Москвы.
Она выскочила на перрон радостно-возбужденная. В спортивном костюме, подчеркивающем достоинства её фигуры, высокая, в залихватски повязанной на голове бандане камуфляжной расцветки.
- Привет. Как дела? Я вот полночи не спала. Все с мечом мысленно отрабатывала приемы, - выпалила с ходу Лина. Я с трудом поспевал за её легким пружинистым шагом. Она знала где я живу. Была у меня в доме пару раз. Поэтому уверенно шагала по знакомой дорожке.
- Всё хорошо, - только и успел ответить я.
Минут десять, столько занимала дорога, мы шли молча. Лина была погружена в свои мысли и не сбавляла шаг.
- Сейчас чаю попьем и за работу, - сказал я Лине, когда мы пришли домой.
- Ты мне сначала меч дай. Веришь, не терпится подержать. А уже после чай и сеанс.
Распогодилось. Солнце радостно освещало своими лучами сад, пуская солнечные зайчики с ветки на ветку и зажигая мириады бриллиантовых искр в крупных каплях, застрявших в хвое сосен после вчерашнего дождя. По небу скользили последние тучки, предвещая теплый погожий день.
Я вынес из дома меч, выполненный из дамасской стали. Меч был тяжелый, с большой костяной ручкой, удобной для хвата обеими руками, около метра в длину, достаточно широкий, с глубоким долом посередине, обоюдоострый, без выраженного кончика.
Лина с церемониальным поклоном приняла из моих рук меч, прижала его на секунду к губам и встала на лужайку в боевую позу, держа меч обеими руками.
На моих глазах разворачивалось завораживающее действо – смертельный танец с мечом. Удар сверху вниз, рассекающий, неотвратимый, как сама судьба или смерть, рез, уход в сторону, еще один удар с плеча наискось и обратный рез, уход. Движения Лины становились все увереннее и стремительнее. Лезвие меча молнией вспыхивало в лучах солнца. Я застыл в изумлении, воочию представляя на месте Лины могучего русского витязя, не знающего пощады и налево-направо разящего врагов своим острым мечом.
Наконец она закончила. Вновь на секунду прижала к губам меч и с поклоном протянула его мне.
- Чудесный меч. Хорошо сбалансирован, - со знанием дела произнесла она.
- Ты меня просто поразила. Ты владеешь мечом так, словно у тебя за плечами годы тренировки. Я бы с удовольствием взял у тебя уроки фехтования мечом в качестве бартера.
- Полгода. Дядька Василий мне спуску не давал. Стану твоим учителем. Завтра все мышцы будут болеть, - Лина сморщила шутливую болезненную гримасу.
- Посмотрим, куда тебя сегодня занесет после такого тренинга, - я рассмеялся её шутке и мы пошли пить чай.
***
- Пираты, слева по борту, - раздался истошный крик мальчугана, висевшего в корзине на самом верху реи.
Тучный капитан торгового судна выкатился из каюты, расположенной в корме большого двухпалубного нефа с двумя мачтами, на палубу. Пиратов он не боялся. Еще в порту он нанял крупный военный корабль для сопровождения и охраны особо ценного груза, скрытого в трюме корабля. Обычно пираты избегали прямого столкновения с военными кораблями.
Содержимое груза хранилось в строжайшей тайне, хотя юркий мальчуган-наблюдатель «по секрету» разболтал эту тайну и вся команда была в курсе, что в Стамбуле им загрузили на борт в засмоленных бочках «адскую пудру» и одна такая бочка, если прикоснуться к ней факелом, может разнести в щепы целый корабль. Содержимое бочек предназначалось для армии неаполитанского дожа, прибравшего к своим рукам власть в королевстве с помощью коварных интриг, яда и тонких длинных кинжалов своих телохранителей, расчищающих ему, бесславному бастарду, сыну белошвейки Розины и папского легата Дона Сесарио из Падуи, путь к престолу.
Пираты атаковали караван на легких быстроходных фелуках. Тактика нападения была хитроумной и заранее спланированной, словно они знали о количестве кораблей в караване и о грузе. Что в последствии подтвердилось. У них были глаза и уши в каждом порту, а с помощью голубиной почты главарь был прекрасно осведомлен о всех передвижениях кораблей, караванов судов, перевозимом грузе и местах стоянок.
Пираты направили одну фелуку, начиненную «греческим огнем» - смесью сырой нефти, олифы и смолы, прямо на военный корабль. На полном ходу, не спуская паруса, фелука протаранила борт военного судна и тут же вспыхнула как факел. Огонь стремительно перекинулся на военный корабль. Обе команды попрыгали с кораблей в воду и через полчаса на месте двух кораблей плавали дымящиеся обломки.
Одна фелука пиратов вылавливала из воды терпящих бедствие моряков и пиратов, две другие фелуки, раздув паруса, неслись наперерез торговому судну, капитан которого, надорвав горло, заставлял матросов поднять все паруса в слабой надежде оторваться от пиратов собственным ходом.
Через час фелуки нагнали корабль и с двух сторон на палубу несчастного торговца полетели абордажные крючья. Команда защищалась отчаянно, но у пиратов был численный перевес и через полчаса все было кончено. Трупы погибших сбросили за борт, палубу замыли водой от скользкой крови и капитан пиратов, длиннорукий, волосатый, похожий на гориллу, спустился на нижнюю палубу проверить содержимое корабля. В одной из кают он обнаружил богато одетого чужестранца, с невозмутимым лицом сидящего за столом с чашкой чая.
- Кто таков? – взревел верзила-капитан.
- Я – торговец тканями из Магриба, Ма'аруф ибн Хасан, - спокойно ответил чужестранец и, не теряя достоинства, отвесил легкий поклон капитану.
- Экая макрель в наши сети попалась, - загоготал капитан, - после разберемся, - и кивнул сопровождающему его пирату охранять каюту. Пират встал навытяжку у двери каюты с обнаженной кривою саблей на плече. Капитан велел всем погасить трубки и осторожно открыл дверь трюма. Внутри плотными рядами стояли сто просмоленных крепких дубовых бочек. Он с трудом вытащил тщательно пригнанную пробку из ближайшей бочки и взял щепотку содержимого на ладонь, понюхал, лизнул языком, и удовлетворенно крякнув, забил пробку назад и направился к выходу.
Куш, взятый на торговом корабле, был настолько велик, что капитан вначале забыл про чужестранца из Магриба. Только когда за отдельной перегородкой нижнего трюма пираты обнаружили тюки с тканями, капитан вспомнил про чужестранца и велел привести его к нему. Всё это время тот провел в своей каюте под охраной, хотя другие оставшиеся в живых пленники были переведены на одну из пиратских фелук, следующих в фарватере пиратского каравана.
Капитан остался без счетовода. Того, не чудно ли, за неделю перед выходом в море, вроде как укусила в пятку ядовитая сколопендра. Как только она умудрилась попасть в сапог? Нога чудовищно распухла и посинела. Счетовод глухо стонал и по всему уже был не жилец на этом свете. Среди головорезов, набранных по всем портам Срединного моря, не нашлось ни одного грамотного, кто мог бы считать и писать и распределять процент добычи. Вспомнив, кстати, про торговца, капитан подумал: а вдруг подойдет?
В дверь тихонько постучали и в каюту вошел торговец. Его бесстрастное лицо оставалось невозмутимым, он спокойно смотрел на капитана без тени страха и заискивания, словно знал себе цену.
- Гордец, - подумал капитан, глядя на его невозмутимое лицо. Писать, считать умеешь? – спросил капитан, с удивлением разглядывая смуглолицего пленника, не выказывающего признаков страха или смущения.
- Умею. Я был учеником великого счетовода Али Умара Магриби, да продлит Аллах Великий и Милосердный его дни, - торговец отвесил легкий поклон капитану.
- Ты теперь мой раб. Участь твоя незавидная. Либо смерть, либо невольничий рынок, либо ты присягаешь мне клятвой пиратской верности и дружбы и становишься пиратом. Ты не будешь участвовать в рейдах по захвату добычи, только в крайнем случае, а твоей задачей будет вести учет куша и его справедливое распределение среди пиратов. Ты будешь получать равную с пиратами долю в золотых магрибских динарах после продажи и дележа куша. Время на размышление я тебе не даю. Отвечай прямо сейчас: либо да, либо нет.
Капитан внимательно следил за реакцией торговца, чье смуглое лицо оставалось по-прежнему невозмутимым. Он спокойно смотрел на капитана и ни один мускул не дрогнул на его лице:
- Я согласен. Выбора у меня действительно нет. Когда приступать к обязанностям?
- Прямо сейчас. Мне надо оценить, что у нас сейчас в брюхе корабля. Ты слышал про «дьявольскую пыль», которая может разнести не то, что корабль, но и целый город? У меня в трюме больше ста бочек с «пылью». Сможешь оценить куш?
- Я знаю цену «дьявольской пыли», за сколько её торгуют в Стамбуле и за сколько в Венеции. Я должен посмотреть качество и объем, а после скажу, за какую цену и где можно наиболее выгодно продать товар.
- По рукам. Твою каюту оставляю за тобой. Эй, Гасан, объяви, что у нас пополнение - новенький счетовод. Принять в команду в соответствии с нашими правилами, - капитан загоготал в предвкушении особого обряда купания новообращенного пирата голым в воде и отпускании пяти «горячих» пиратским палашом по мягкому месту.
- Твои товары мы конфискуем в общий котел. Ты их также должным образом оцени и присоедини к кушу.
Капитан так никогда и не узнал, что последующая цепочка событий, в которую он окажется вовлечен, будет вызвана неприметным счетоводом, исчезнувшим спустя четыре месяца с корабля в неизвестном направлении, словно в воду канул. Только в результате этих событий, пираты, бороздящие без страха и упрека соленые воды Срединного моря, начнут, как мелкие трусы, платить дань некоему Хозяину Горы, которого никто и никогда не видел.
***
- А сейчас я щелкну пальцами и ты откроешь глаза и посмотришь на меня. Часть твоего сознания будет бодрствовать и понимать всё то, что я ей говорю, а другая часть будет находиться под гипнозом и после того, как я повторно щелкну пальцами, ты закроешь глаза и пойдешь в то пространство и время, где ты проходила обучение искусству рубки меча.
Я щелкнул пальцами и Лина открыла покрасневшие глаза и неподвижно смотрела на меня. Я осознанно решил прервать на пару секунд сеанс, чтобы перенаправить гипнотические видения в нужное русло. Тема передачи «золотого свитка» хотя и была интересной, но все же нами уже исчерпанной. Надо было двигаться дальше. Я еще раз повторил внушение, щелкнул пальцами и Лина покорно закрыла глаза, черты лица заострились и я установил с ней голосовой раппорт.
***
Я стоял перед Старцем Горы, едва дыша. В нем чувствовалась какая-то нечеловеческая сила, позволяющая ему воплощать в жизнь любой свой замысел, владеть душами живых людей и мертвых. На его бледном, не знавшем солнца лице ярко горели черные глаза, раскаленным железом выжигая из души Саида все сомнения и страхи.
- Нгуен Вонг хвалил тебя. Ты достойно прошел испытание. Сейчас тебе предстоит пройти еще одно испытание, но не тела, а души.
Хасан ибн-Саббах замолчал, перебирая садафовые четки в руке и наблюдая в окно за быстрым бегом легких облаков в синем небе. Наконец он повернулся к Саиду и внимательно оглядел его с ног до головы, словно оценивая.
- Я покажу тебе дорогу в ад – Джаханнам. Ты сам узришь, что ждет отступников и укрепишься в своей вере и готовности служения. Съешь и запей.
Хозяин Горы кивком указал на маленький столик, на котором кроме прозрачного фарфорового блюдца с лежащей на нем небольшой черной пилюлей и чашки кофе ничего не было.
Саид послушно проглотил горькую пилюлю и запил горечь ароматным кофе. Хасан ибн-Саббах щелкнул пальцами и из незаметной ниши выдвинулась черная тень без лица.
- Отведи фидая в северную часть замка, а завтра после жребия представь его мастеру меча.
Последние слова Хозяина Горы эхом отразились от стен комнаты и разрушили ставший хрупким как стекло мир Саида. Он проваливался в черную бездну, закрученную спиралью. И чем ниже он опускался, тем труднее становилось дышать: смрадные зловонные испарения вызывали судорожные спазмы кашля, подошвы ног начали гореть от жара, испускаемого невидимым пламенем. Отовсюду неслись крики боли, мучений, стенания и плач множества людей. Словно мутная, засиженная мухами целлулоидная пленка мешала Саиду разглядеть несчастных мученников, которые в плотном тумане ядовитых испарений корчились и извивались, воздевая руки вверх и стеная. Бесчисленные толпы подвергаемых жесточайшим мукам людей. И срок этим мучениям – вечность. И не было у них защитника и надежды на избавление. Грешники, вероотступники, клятвопреступники – отвернулся от них господь Бог навсегда.
Саид открыл глаза. Он лежал на невысокой деревянной кровати в незнакомой ему комнате, впрочем, походившей на его прежнюю во всем, кроме окна: оно было больших размеров. Ночь была на исходе. Солнце еще не выглянуло из-за гор и из открытого окна тянуло свежестью. Всё тело одеревенело и ныло, будто его били всю ночь палками. Саид потянулся и сделал комплекс разогревающих упражнений, которые ему показал его первый учитель. Через полчаса ему полегчало и он съел обнаруженный на небольшом подносе у двери легкий завтрак из козьего сыра, жареных зерен и стакана подслащенной воды.
Не успел он покончить с завтраком, как в двери показался темный силуэт дая.
- Тяни, - дай вытянул перед Саидом кулак с зажатыми четырьмя соломинками.
Саид вытянул коротенькую соломинку. Дай ухмыльнулся:
- Тебе везет, юноша. Ты будешь учиться у мастера из Северных земель страны Тьмутаракани. Он непревзойденный мастер меча.
Саид поклонился даю и чуть помедлив спросил:
- А что означают оставшиеся три соломинки, многоуважаемый Дай?
- Три других мастера. Рапиры, палаша и сабли.
- Зови меня дядька Василий, - первое, что произнес новый учитель. На вид ему было не больше сорока лет. Сероглазый, с окладистой бородой, русые волосы подстрижены под горшок. Могучего телосложения, с крупной головой на толстой шее, с большими руками и ногами, обутыми в сапоги из мягкой кожи. На нем была одета кольчуга и на голове металлический шлём луковичкой.
- Подбери себе доспех, - сказал дядька Василий и указал на лавку, на которую были навалены разного размера кольчуги и шлемы.
Кольчуга непривычно давила на плечи и сковывала движения. Шлем давил на голову.
- Как в таком доспехе учиться фехтованию? - подумал Саид, и учитель, словно угадав его мысли, успокоил его:
- Через пару месяцев ты не будешь чуять доспех, он станет как вторая кожа. Доспех выдюжит против сабли и палаша, но харалужный меч рассечет его словно масло. Поэтому ты будешь учиться танцу с мечом в доспехе. Меч держи обеими руками. Мечом рубят, режут и бьют в незащищенные места. Супротивник тоже будет танцевать. Чей танец быстрее и хитрее, тот и победитель.
Учитель взял в руки меч и с необычайной ловкостью закружился на месте, стремительно нанося разящие, рубящие и колющие удары. Несмотря на кажущуюся неповоротливость, он двигался очень легко, мягко переступая с пятки на носок, вычерчивая мечом сложный рисунок защиты и нападения, не оставляющий противнику ни единого шанса.
Незаметно шла череда дней. На месте кровавых мозолей на руках наросла новая грубая кожа. Кольчуга уже не стесняла движения. Саиду наконец удалось почувствовать правильную траекторию движения меча.
- Ты должен угадывать движение супротивника: по замаху, наклону тела, движению ног. Но это угадывание делается не головой, а чутьем. Ты словно чуешь незримый вихрь и то, куда он направлен. А там тело само примет решение, уклониться, отойти или сблизиться для удара.
Учитель был немногословен, предпочитая не объяснять, а показывать. К словам он прибегал только в самых сложных моментах, когда нужно было рассказать о тактике и стратегии боя.
С каждым новым достижением учитель усложнял задачу. Около месяца Саид отрабатывал танец с одним завязанным глазом, когда это стало у него неплохо получаться, учитель завязал Саиду оба глаза черной повязкой.
- Ничего не выдумывай и не воображай. Двигайся и действуй по наитию, словно с открытыми глазами. Сейчас твоими глазами станут уши и кожа. Любое намерение, вызывает вихрь. Почувствуй его и пусть тело само реагирует.
Саид стоял посреди площадки в полной темноте, держа меч перед собой. Его слух обострился и он слышал, как учитель ходит вокруг него кругами. Вот он почувствовал холодное дуновение ветра справа. Он сделал шаг влево, уклонился и нанес разящий удар в ту сторону, откуда пришел холод.
Не сразу, но с каждым днем всё отчетливее, ему удалось собрать воедино получаемые ощущения в образ противостоящего ему человека с оружием. Темнота настолько обострила чувства, что Саид мог не только ощутить присутствие живого существа поблизости, но и уловить любое его намерение.
Учитель был скуп на похвалы. В его мире каждый мужчина должен был иметь воинские навыки. Он происходил из страны, где мужчины высоко ценили воинское искусство и умели воевать. Женщины им были под стать.
Ученик ему попался смышленый, напористый. Такой станет воином. Пора учить его вызывать силу контролируемой ярости, делающей воина нечувствительным к боли и в разы ускоряющей его реакции и выносливость.
- Отрешись от насущного. Укоренись на земле. Почувствуй необъятность и мощь Матушки Земли. Откройся силе, дай ей подняться через ноги в живот, наполнись и пусти часть силы в голову. Это похоже на удар палицей по шелому. Только в голове - чистота и благовест. Тело наливается силой, а дух яростью. Все вокруг словно замедляется и наступает тишина. Тогда тебе не страшны раны, даже сама смерть отступает. Ты как бы паришь в вышине, недоступный для смерти, разящий и неукротимый. Это в тебя вливается дух Воина.
Дядька Василий показывал, что происходит, когда он впускает в себя дух Воина. Он буквально размывался в глазах Саида. Движения меча сливались в один сияющий круг. Поначалу, это вызывало у него тошноту и головокружение. Пока он сам не научился поднимать волну силы.
В этот день они отрабатывали с учителем парный танец. Вихрем носился Саид вокруг дядьки Василия, нащупывая брешь в защите и уклоняясь от незаметных глазу стремительных ударов учителя. Вдруг он почувствовал присутствие постороннего человека, скрывающегося за колонной. Не останавливая движения, он увеличил ширину шага и сместил направление атаки. Теперь ему удалось разглядеть, кто скрывался за колонной. Это был дай. В неизменной черной одежде он стоял, укрывшись в тени колонны, и наблюдал за ходом поединка. Видимо, удовлетворившись увиденным, он хлопнул в ладоши, остановив поединок, и сказал, обращаясь к учителю:
- Ты воспитал хорошего воина, Северянин. Завтра испытание. Расскажи фидаю в чем оно состоит.
- Завтра по жребию тебе предстоит сразиться с одним из четырех претендентов. Будете биться пара на пару настоящим оружием. Затем победители будут сражаться друг с другом. Проигрывает тот, кто получает увечье или смертельную рану, - дядька Василий положил руку на плечо Саида и одобряюще сжал.
На следующее утро за Саидом пришел закутанный в черное воин и привел его в просторный светлый зал с небольшим амфитиатром, на котором собрались зрители. Саиду удалось заметить величественный профиль Хозяина Горы. Бои между претендентами вызывали неподдельный интерес и всегда находились желающие посмотреть.
Учителя претендентов стояли поодаль, им также было небезынтересно узнать результат поединка.
Рядом с дядькой Василием, надевшем для такого торжественного случая парчовый кафтан, стояли краснолицый детина с серьгой в ухе и в треуголке, расфуфыренный как павлин носатый высокий господин в широкополой шляпе с плюмажём и худощавый, свирепого вида, со шрамом через левую щеку, кривоногий кочевник. Все с интересом ждали результата жеребьевки.
Саиду выпала честь сразиться с учеником краснолицего детины. Ученик был ему под стать. Коренастый, с развитой мускулатурой и с серьгой в ухе. В руках он держал слегка изогнутый кривой меч и не сводил злых маленьких глаз с Саида.
Ударил гонг. Соперник Саида, дико взревев, кинулся на Саида, размахивая мечом. Саид сделал шаг в сторону, увернувшись от удара, и плашмя ударил мечом по затылку противника. Тот, слегка оглушенный ударом, развернулся, и целя мечом Саиду в грудь, прыжком кинулся вперед. Глаза его налились кровью, в углах рта вскипела пена. Саид, поднырнув под меч, рывком полоснул по его ноге, перерезав коленное сухожилие. Поединок закончился в виду увечья претендента.
На помост вышли ученики носатого господина и кривоногого кочевника. Один был высокий, жилистый, весь словно на пружинах, вооруженный длинной рапирой с тяжелым эфесом, другой, точная копия кочевника, маленький, кривоногий, с длинными руками, в одной руке он держал кривую саблю. Раздался гонг. Противники начали медленно сходиться, приглядываясь друг к другу. Неожиданно высокий сделал стремительный выпад вперед, пытаясь проткнуть противника насквозь. Тот едва успел отскочить. Рапира лишь оцарапала его плечо. Капли крови упали на пол. Кривоногий резко упал на пол и, подкатившись с сопернику, попытался саблей поразить его ноги. Тот, как заяц, высоко подпрыгнул вверх, но все же сабля чиркнула по ноге, оставив глубокий порез. Тем не менее, поединок продолжался. Никто не хотел уступать. Длинный старался держать соперника на расстоянии, делая опасные выпады острой рапирой в его сторону, однако кривоногий приноровился к выпадам и его размашистые круговые движения саблей с каждым разом становились опаснее и, казалось, что еще немного, и он достанет соперника. Подпустив соперника на максимально близкое расстояние, длинный уклонился от очередного удара саблей и нанес стремительный укол в грудь кривоногого. Удар был нанесен точно в сердце. Тот охнул и навзничь повалился на пол.
Теперь Саиду предстояло сразиться с длинным. Саид понимал, что ему предстоит опасный поединок. Он видел, что длинный намеренно подпускал своего соперника на близкое расстояние, и когда тот потерял осторожность, так как был уверен в своей победе, расчетливо и хладнокровно убил его.
Рапира была почти на полметра длиннее меча Саида. Саид услышал гонг и полностью отрешился от окружающего. Он ощутил, как ему навстречу движется ток холодного воздуха и почувствовал, как снизу живота поднимается волна беспощадной ярости, которая в разы ускорила его реакции и усилила чувства. Время словно остановилось. Он вместил в себя место поединка и соперника, движения которого словно замедлились и были хорошо улавливаемыми. Он стоял неподвижно и скорее почувствовал, чем увидел, как тот в прыжке попытался нанести укол ему в грудь, и легко уклонился от удара. У него не было желания убить соперника и он всячески уклонялся от ударов, выжидая удобный момент для атаки. И всё же судьба распорядилась по другому. Совершив отчаянный прыжок с выпадом, намереваясь поразить Саида в спину, длинный сам наскочил на меч, защищающий спину Саида. Танец закончился.
Два человека в черном унесли труп поверженного соперника из зала. Саид повернулся лицом к амфитиатру и склонился в глубоком поклоне. Распрямившись, он заметил, что прежде чем уйти, Хозяин Горы подозвал жестом дая и что-то ему сказал. Он стоял посреди зала, ожидая дальнейших указаний. К нему подошли учителя и каждый похлопал его по плечу в знак одобрения. Дядька Василий подошел последним. Саид, не сдержав порыв, встал на одно колено, склонившись в почтительном поклоне, пытаясь так выразить свою благодарность.
Учитель сжал рукою его плечо и тихо произнес:
- Авось, как-нибудь свидимся.
Им еще предстояло свидеться. Судьба иногда делает неожиданные повороты: то, казалось, навсегда разводит людей, то сводит их вновь вместе, словно заранее определяя даты встреч и расставаний, заставляя людей гадать, почему такое случается и что за великая сила стоит за этим круговоротом жизни.