2,8K подписчиков

Чадов сделал удачный сиквел «Войны» Балабанова и политически «приятельское» кино, в США так не снимают

15K прочитали

Алексей Чадов написал и поставил техничное продолжение «Войны» Алексея Балабанова, снова сыграв главную роль. Это выглядит как один из лучших российских сиквелов и еще одно доказательство того, что в России не разучились снимать про войну. Пока новые фильмы про ВОВ один за другим превращаются в посмешище, истории про недавние войны выглядят довольно бодро.

Алексей Чадов вновь сыграл бойца, идущего на опасные авантюры ради спасения командира из плена. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Алексей Чадов вновь сыграл бойца, идущего на опасные авантюры ради спасения командира из плена. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Бывший участник второй Чеченской по имени Иван Ермаков (Алексей Чадов) после событий фильма Балабанова «Война» (2002) успел попасть под суд (отсидел или нет?) за стрельбу при спасении из плена героя Сергея Бодрова. Где-то в конце десятых годов повоевал в ЦАР в составе подразделения ЧВК «Шторм». Там рассорился с командиром по кличке Седой. После чего перешел на обычный страйкбол.

Поступают данные, что Седой в плену в Сирии. Сослуживцы собирают деньги для его выкупа. Решать вопросы на месте летит Иван. Сначала он выдает себя за журналиста ANNA News, а потом, на территории войск США представляется латвийцем из ОБСЕ...

«Своя война. Шторм в пустыне» стал еще одним качественным фильмом на сирийском материале, после экшна «Однажды в пустыне» и еще одной крепкой работой о современной войне.

Герой Виктора Сухорукова роднит фильм Чадова с «Братом». 
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Герой Виктора Сухорукова роднит фильм Чадова с «Братом». Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Недавнее «Небо» про российских летчиков в Сирии, к сожалению, вышло слабой, заклишированной и пошловатой агитпродукцией. Это досадное исключение из правила. В основном же кино про новые войны, начиная с Афгана («Братство», «Кандагар», «9 рота» и т.д.) и заканчивая приключениями одной известной ЧВК в ЦАР («Турист») и «донбасским» «Солнцепеком», получается адекватным и в чем-то крутым.

Про недавние события, да еще и с участием реальных ветеранов, снимать проще, в плане достоверности и попадания в пульс времени. Советские фильмы о войне так и снимали. Вот и Алексей Чадов выдал достойный военный боевик.

Который еще и грамотно соблюдает законы сиквела. Здесь стоит отметить, что кино делала та же студия «СТВ», что выпускала фильмы Балабанова (также участвовала Кинокомпания 22).

Балагур Никиты Кологривого выглядит как антипод печального солдата из первого фильма, что помогает Ивану за ботинки. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Балагур Никиты Кологривого выглядит как антипод печального солдата из первого фильма, что помогает Ивану за ботинки. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Правильное продолжение

Балабанов снимал по схеме «Рэмбо: Первая кровь 2»: спасшийся из плена ветеран возвращается назад, вызволять командира. Чадов продолжает традицию и даже делает отсылку (американец называет Ивана свихнувшимся Рэмбо).

У Балабанова спутником Ивана был британский журналист Джон. В новом фильме Ермаков два в одном: боец и псевдожурналист. Для своих он Иван, бойцы из США зовут его Джоном. А деньги для выкупа он несет в поясе, совсем как Джон в первом фильме.

Героя снова сопровождает инструментал песни «Феллини» групп «Сплин» и Би-2, которая звучала в «Войне», обозначая родственность Ермакова и Данилы Багрова (а в «Брате-2» протагониста поддерживали композиции «Гни свою линию» и «Полковнику никто не пишет»).

Сиквел продолжает традицию первого фильма, показывая череду сделок. Местные помогают, но за деньги. Американцы помогают по долгу службы и по совести. Тут вообще очень позитивные американцы. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Сиквел продолжает традицию первого фильма, показывая череду сделок. Местные помогают, но за деньги. Американцы помогают по долгу службы и по совести. Тут вообще очень позитивные американцы. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Продолжается и северокавказская тема. Дорога сводит Ивана с молодым чеченцем Закиром (Джалил Асретов), с которым происходит обмен острыми геополитическими высказываниями.

Также выдержан ранее заданный стиль дорожного кино: много переездов на автомобиле с разговорами и попутным решением квестов с оружием. Тут почти весь фильм состоит из поездок, с остановками на перестрелку.

Неоднозначные моменты

Во время споров с напарником Иван слегка наивно возлагает ответственность за вторую чеченскую только на Ельцина (хотя, если копать до революции 90-х, которая стала предпосылкой войны, то вопросов нет).

В фильма Балабанова бадди-муви у русского и англичанина не сложилось. Зато у Чадова отношения Ивана с молодым чеченцем – удачный пример «приятельского фильма». 
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
В фильма Балабанова бадди-муви у русского и англичанина не сложилось. Зато у Чадова отношения Ивана с молодым чеченцем – удачный пример «приятельского фильма». Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Затем выдает легкомысленный антивоенный спич, разом осуждая события начала нулевых, Афган и кризис в Сирии, говоря, что «все за деньги рубятся». И это слова вчерашнего участника ЧВК, в которой воинственный дух соседствует с любовью к деньгам, в том числе при переделах собственности на нефтекачалки и прочие активы в горячих точках.

Да еще и обороты как у отрабатывающего патриотический бюджет депутата: «Боль этой войны за красивым новеньким фасадом не спрятать...»

Вроде, логично: герой, принявший эстафету у Багрова, осуждает коммерческую подоплеку войн, типа не в деньгах сила. Но не слишком ли простовато? Или сойдет, так как это боевик, а не балабановщина? Хорошо, спишем на то, что странствующий Иван-богатырь и должен быть слегка дурачком, да и у Балабанова он умом не выделялся.

Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

А прочие моменты, в которых новое кино относительно работы Балабанова выглядит легковесно, спишем на времена и нравы.

Какое время, такие фильмы

При всей боевитости фильм Балабанова не совсем про Рэмбо. Двухчасовая драма с массой почти документальных кадров запечатлела 2001 год с его суматошностью, национализмом, войной, тоской и жизнью одним днем. С печальным потерянным солдатом, что смотрит на рвущегося за линию фронта Ивана как на психа и соглашается помочь за новые ботинки.

У Балабанова слишком реализм, чтобы быть как «Рэмбо». Но и общее есть: у Ивана претензии к трем сторонам: к былому сопернику, к власти, что послала его на фронт, и к представителям запада. Только вот англичанин тут не враг, скорее ненадежный партнер. С историей о том, как Рэмбо расправлялся с советскими десантниками, это не сравнить.

Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

В фильме Чадова другая жизнь. Приличные машины, жена с абонементом в фитнес-клубе, игра в стрелялки. Война – как продолжение страйкбола, веселый экстрим, мужское хобби.

Вместо несчастного обреченного срочника проводником Ивана становится контрактник Артист, задорный гопник с автоматом, делающий не первую ходку на фронт. Кстати, снова отличная роль Никиты Кологривого (торгану ссылками на фильмы, про которые писал: «Русский рейд», сериал «Зёма», два фильма «Бендер», «Настоящее будущее», «Пищеблок», «Майор Гром: Чумной Доктор»).

Под заразительный ржач Артиста в вертолете (как в десятках американских боевиков) начинается и заканчивается батальная история Ивана. Другое время, другие обстоятельства (вместо катастрофической ситуации внутри страны – спокойная неоконсервативная внешняя политика). Другие нравы, иная мера условности. Чадов снял короткий, реально безостановочный экшн на полтора часа, приближенный к стандартам США.

Постреляли на территории объекта культурного наследия. 
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Постреляли на территории объекта культурного наследия. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Только вот Иван с прибабахом, поэтому «Рэмбо-2» тут не во всем. Два сходства есть: с противником богатырь суров, ура-патриотизмом не страдает, сирийской кампанией не сильно вдохновлен, чеченскую считает ошибкой. Но вот бой «западным партнерам» давать не хочет, даже наоборот – настойчиво тянет руку дружбы.

Можно увидеть мягкую иронию: Иван вынуждает бойцов США выступить против реально плохих (хотя это не доказано: нет традиционных для кино про Рэмбо сцен бесчинств злодеев). Но эта ирония добрая, и главное, что тут обходится без камня за пазухой против сил запада и плохо проработанных теорий заговора, вроде тех, что еще сильней испортили слабое «Небо».

Дома и Ивана есть сын и жена (Кристина Асмус). 
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Дома и Ивана есть сын и жена (Кристина Асмус). Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

Это вообще невероятно дружелюбное к американцам кино, прямо геополитическое бадди-муви (хотя понятно, что поведение США и их союзников в Сирии во многом заслуживает осуждения). На западе про русских такой позитивчик ни за что не снимут. Бойцы США тут спасают героя от врага дважды, да еще разок от самих себя – бонусом. Кормят, поят, всячески помогают да еще прощают его выкрутасы.

И где-то теплится мысль, что могли стать друзьями. В иной жизни, в параллельной вселенной, где воюют не за бабло, ресурсы и геополитику, а за добро. «Свою войну» могли увидеть миллионы на западе, и они бы удивились тому, какой добряк этот русский Иван, в отличие от того же Джона Рэмбо. Понятно, что при событиях 2022 года заложенный в фильм «приятельский» потенциал размывается, но тут уж ничего не поделаешь.

Все на позитиве. Это не срочники 2001-го года. 
Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».
Все на позитиве. Это не срочники 2001-го года. Кадр из к/ф «Своя война. Шторм в пустыне».

В общем, понятно, что даже кадры, где Чадов как берлинский Воин-освободитель держит на плече девочку-беженку из Йемена, спасая ее от бармалеев, и разворачивает в пустыне российский флаг, не превращают фильм в ура-патриотическую агитку. Иван остается сам по себе, даже больше, чем Джон Рэмбо. Не зря этот факт выведен в название фильма.

Спасибо за дочитку! Подписывайтесь на канал, и продолжим!