Город, в котором я живу, как это ни прискорбно, малоэстетичный. Понапихано архитектуры всякой и много. Здесь и одноэтажный XVII века домик, украшенный лепниной, рядом безликая коробка конторского здания, произведение семидесятых. А вот взмыла вверх высотка пятидесяти этажей из стали и зеркал.
Представили? Но совсем не разнокалиберное зодчество меня напрягает.
Чувство тоски вызывают бесчисленные граффити на фасадах домов. Мало того, эти грязные пятна красуются на центральной улице. Непонятные, оттого и тревожные «крокозябры», значки, палочки, чёрточки. И некрасивые они. Хулиганские какие-то. Может это, злоумышленники ведут тайные переписки, замышляют чего. Или нашёл пакостник краску и решил нагадить. «Рисовать я не умею, да и почерк у меня откровенно корявый, а всё равно оставлю своё «искусство» на стенах, любуйтесь».
Решила я углубиться в тему граффити, узнать, откуда они и нужны ли городу. Раньше граффити представляли собой процарапывание(graffito с итальянского «нацарапанный») рисунков на камне или штукатурке. С возникновением аэрозольных красок появилась настенная аэрография.
Вот тут и разгулялись «безрукие» неумёхи с тягой к вандализму. Желание шкодить и выделяться, заносит их в самые неожиданные места, на крыши домов, где даже одинокие трубы подвергаются нападениям горе-творцов, на торцы домов, куда вскарабкаться сможет разве что человек-паук. Бездари ухудшают облик города и без того печальный.
Есть другая категория. Талантливые ребята уважают себя и своё творчество. Они создают произведения искусства. Они не свинячат на стенах, разбрасывая кляксы из непонятно каких иероглифов. Они делают изысканную красоту.
Для граффити такого рода есть определённый термин «монументальное искусство» или «мураль» (от испанского mural – настенная живопись). Если такие полотна не разрушают композицию города, то пусть они и будет. Как, например, портрет Данилы Багрова в Санкт-Петербурге, у Лавры Александра Невского.
Или вот ещё пример настенной живописи. На улице Чаплыгина в Санкт-Петербурге. Композиция «Дружба» выполнена в 1956 году. Очень хорошо вписалась в городской интерьер.
В Питере граффити рисуют в заброшенных домах, на гаражах вдоль железнодорожных путей. Там тоже можно встретить потрясающе красивые картины. Именно картины. Замечательные сочетания красок. Удивительные фантастические существа.
Эти рисунки можно разглядывать часами. Они выполняют свою функцию: наполняют душу радостью и удовольствием. Не вызывают раздражение и злости. Не пачкают город. Это правильно. Настоящий стрит-арт — это очень интересно, красиво, захватывающе. Теперь это полноценное направление искусства со своими школами, фестивалями, именами.
А хулиганов с баллончиками нужно отлавливать и заставлять оттирать художества. Но некому заниматься воспитанием этих деятелей. Несчастные представители жилищных хозяйств, особо не заморачиваясь, берут любую более или менее подходящую по цвету краску, и просто замазывают закорючки своими силами. Получается, честно говоря, не лучше. А уж на центральной улице города допускать граффити вообще нельзя. Как вариант, покрыть стены специальной антиграффити краской. Заниматься увещеванием хулиганья нереально, потому как это в основном подростки, у которых бунтарский дух гипертрофирован. И ждать от них сиюминутного раскаяния и понимания невозможно. Как же быть?
В Нью-Йорке восьмидесятых годов прошлого века царила преступность. Метрополитен, да и весь город, превратились в клоаку. Работала «теория разбитых окон». Смысл её в том, что если в доме выбито окно и никто его не вставляет, то, вероятнее всего, будут выбиты и остальные стёкла. Беспорядок несёт беспорядок. К тому же городские банды делили и метили свои территории при помощи граффити. Новый директор нью-йоркской подземки Дэвид Гант начал войну с хаосом. «Граффити – это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити», говорил Гант. Было принято решение не покупать новые составы, которые через определённое время будут также испорчены вандалами, а отмывать и приводить в порядок старые. День за днём после маршрута работники чистили и отмывали вагоны. Это продолжалось не один месяц. Цепная реакция «теории разбитых окон» была остановлена. Тинейджеры, видя, что их, так сказать, творчество постоянно удаляется, перестали рисовать в неположенных местах. Сейчас метрополитен Нью-Йорка безопасный и ухоженный.
Возвращусь к своему городу. Параллельно центральной улице проходит улица «миллионеров», так её у нас называют. На ней расположены шикарные магазины и стильные богатые дома. Так вот, там вы не встретите граффити. Может быть, они и появляются изредка, но их тут же удаляют.
Хочется верить, что наши городские власти займутся неправильными граффити, потратят бюджетные денежки не на свои дорогие автомобили, а на защиту домов от вандалов, на спецтехнику, которой можно будет отмывать надписи. Организуют школы граффити для подростков. Вовлекут молодёжь в настоящую стрит-арт культуру, с кодексом, запрещающим рисовать в местах непредназначенных для этого. И вот тогда не будет ощущения убогости и нищеты при взгляде на дома города. И центральная улица не будет похожа на забор общественной свалки.