Станция Брянск -2 – огромный сортировочный узел. В близлежащих домах люди привыкли к шуму железной дороги, к свисткам тепловозов, стуку вагонных колёс, грохоту товарных вагонов. Почти в каждом доме живут железнодорожники. Да и дома, послевоенной постройки, по большей части собраны из списанных шпал. В одном из таких домов, в восьмидесятых годах, мы снимали комнату у пожилой женщины, Веры Ивановны. Летом дверь из-за жары всегда держалась открытой, а калитку во двор открыть мог любой, как в сказке: «Дёрни за верёвочку…» Поэтому, гости заходили свободно, без стука. Так в один из воскресных дней на пороге появилась старая женщина. Вид у неё был весьма колоритный: светлый костюм «а –ля сороковые», башмаки из той же серии, небольшая сумочка в руках, на голове шляпка, прикрывающая пучок седых волос. Женщина была болезненно худой, с изуродованными шрамами лицом и шеей. Но манеры и речь выдавали человека образованного и интеллигентного. Наша хозяйка обрадовалась гостье, пригласила за стол, чтоб напоить чаем. Та согласилась с удовольствием, осторожно взяла фаянсовую кружку высохшими пальцами, стала угощаться конфетами. Видимо, чайная церемония доставляла женщине особое удовольствие.
- Я, знаете ли, Вера Ивановна, давно не пила такой вкусный чай, и конфет давно не кушала. Вы помните, до войны в центральном гастрономе очень вкусные конфеты продавали? Мой Юрочка очень любил их. И я всегда покупала по двести грамм по субботам, их в бумажный кулёчек заворачивали. А сегодня утром я была в кино, в доме культуры. Меня пропускают по воскресеньям на утренний сеанс совершенно бесплатно. А Вы, почему не хотите сходить в кино? Ведь вместе смотреть фильм гораздо интереснее. Иногда очень неплохие картины показывают.
- Что, Вы, Лариса Васильевна! Я уже давно не хожу в кино, очень болят ноги. А Вы, молодец! Хорошо, что меня навестили. Как здоровье Ваше, голубушка?
- Здоровье. Что здоровье! Живу по привычке. Снова была долго возле станции, смотрела на поезда. Вдруг, думаю, Юрочку увижу. А потом подумала, что могу его не узнать, ведь он должен повзрослеть, может быть седой уже, ведь так много лет прошло. Конечно, он мог перемениться внешне, но разве мать не узнает сына. Я бы узнала непременно, но напрасно высматривала его в толпе. Решила к Вам зайти. Как несправедлива жизнь! Мне почти девяносто, я живу для чего-то. Может быть, чтоб смогла дождаться сына. Как Вы думаете?
- Вы всё ждёте. Может быть, уже не стоит поезда встречать?
- Ну, как же не встречать! Ведь случаются и ошибки. Бывает, что через много лет возвращаются. Засиделась я у Вас, пора мне.
Лариса Васильевна засобиралась домой, а наша квартирная хозяйка положила ей в сумку конфеты, яблоки со своего огорода, сладкую булочку. Гостья с благодарностью приняла подарки и, опираясь на трость, пошла в сторону железной дороги.
На мой вопрос о приходившей женщине, Вера Ивановна рассказала такую вот историю:
- Лариса Васильевна была замужем за очень «большим» начальником на железнодорожном узле. Счастлива была безумно, когда сын родился, Юрочка. Умный, воспитанный, красивый ребёнок. Когда началась война, муж, как железнодорожник, был призван сразу, а сын записался добровольцем, когда фронт близко подошёл к Брянску. Она прожила одна в оккупированном городе, без известий о муже и сыне. Молилась за них каждый день. Когда Брянск освободили, письма стала получать. Оба были живы и здоровы. Верила Лариса Васильевна, что молитвы её помогли. Муж раньше вернулся, нужно было железную дорогу восстанавливать, а сын дошёл до Берлина. И в самый день Победы сгорел в танке. Лариса не поверила, что сын погиб. Ведь, Победа была объявлена, война закончена. А все составы из Германии через Брянск проходили, солдаты с фронта возвращались, она бегала возле вагонов, кричала, сына звала. Домой ходить перестала, целыми днями и ночами была возле поездов. Видимо, на нервной почве у неё развилась саркома. Как жену начальника, отправили больную в Москву, в институт. Там сделали операцию по всей правой стороне тела, даже на лице. Думали, умрёт, а она выжила. Уникальный случай. Много лет в столицу ездила на осмотры. Мужа уже давно нет, одна она совершенно. Всё ждёт сына с войны, может, потому и не умирает.
Как же больно было осознавать, что никогда эта мать не дождётся сына.
Рассказ автора