Письмо, которое мы публикуем ниже, было написано давно, в 1985 году. Автор письма запрашивала помощи у редакции журнала «Семья и школа» (может, кто помнит этот журнал). Публикуем его из-за ответа, который никогда не потеряет своей актуальности. Особенно сегодня, в трудные времена, когда нервы у всех на пределе. Очень важно всегда помнить о том, что вы взрослый человек и обязаны быть добрыми к детям.
А еще это письмо печально тем, что его автор была не единственной, кто в советские времена бил детей, как бы мы ни пытались это отрицать или отмахиваться: мол, и что, нас били и ничего, выросли нормальными... Даже в советские времена психологи, к которым в нашем обществе почему-то относятся снисходительно, предупреждали, что битые дети вырастают в психически покалеченных взрослых.
«Мне очень стыдно, я бью сына, но никак не могу найти выход из создавшейся ситуации. Я против наказания ремнем, а вот никак не могу поймать тот момент, когда надо остановиться, не умею себя сдерживать. На работе, конечно, я совсем другая, сдержанная, уравновешенная, в вот не умею владеть своими чувствами.
Сын мой Алеша ходит в первый класс. Учится на одни тройки, у него только две четверки по пению и рисованию, в школе он считается трудным ребенком. Дело в том, что ни я, ни отец не можем найти с мальчиком контакта.
Ребенок совсем не хочет учиться, уроки заставляю делать с трудом, да что там скрывать, порою ремнем. Дома его тяжело заставить помочь мне что-либо сделать по хозяйству, даже попив чай, он не моет за собой стакан, его обязательно надо подтащить к мойке, отругать, тогда он вымоет посуду. Я уже заметила, что если его не побьешь, то и делать он ничего не будет.
Муж приходит с работы поздно, и с детьми занимаюсь я одна. Раньше муж помогал мне «воспитывать» сына. Почему пишу в кавычках? Потому что папа только и делал, что читал нотации да колотил. Муж убежден, что детей надо бить, а поскольку я придерживаюсь другого мнения, он отстранился от воспитания, мол, посмотрю, что у тебя получится. А у меня ничего не выходит.
Вот в очередной раз я избила сына. Скандал начался с того, что он решил взять в школу вырезанные картинки из книги-раскраски и ножницы, чтобы продолжить вырезать в школе. Я у него все забрала, заставила вынести мусор. Он начал кричать и требовать картинки, книгу и ножницы, успокоить его мне не удалось, началась истерика, я его одела и прогнала в школу.
Много раз беседовала с сыном, чтобы он не закатывал истерик, но все напрасно. У нас с сыном нет взаимопонимания. Как сделать, чтобы оно было, не знаю.
Т.Кузнецова, Саратовская область».
***
Уважаемая тов. Кузнецова! Признаюсь, с болью читала я Ваше письмо. С болью за Вашего сына, ведь у него отняты радость жизни, душевный покой, тепло родного дома — словом, отнято детство. Как же несчастен должен быть ребенок, который вынужден жить в атмосфере побоев и истерик! А ведь душевное состояние человека в детстве во многом определяет и его дальнейшую, взрослую жизнь. Психологи предупреждают все настойчивее: люди, не умеющие быть счастливыми, это часто люди с несчастливым детством.
Вы пишите, что понимаете, какое зло — бить ребенка, но не можете сдержаться. И все же, наверное, смогли бы (ведь на работе, по Вашим же словам, Вы – «сдержанная, уравновешенная»), и если бы до конца осознали: каждый Ваш удар – это удар по благополучию сына, по его будущему.
Прежде всего страдает его привязанность к Вам. Вы возмущаетесь, что сын не хочет помогать Вам. А что сделали Вы для того, чтобы ему захотелось? Простите за резкость (ведь, обращаясь в редакцию журнала с таким искренним письмом, Вы рассчитывали и на ответную откровенность, не так ли?), но в его положении было бы неестественным как раз желание помогать. В семье помогают друг другу из взаимной любви и уважения, сочувствия, из потребности облегчить жизнь близкому человеку. Но как может Ваш ребенок сочувствовать Вам, как может возникнуть у него желание облегчить Вам жизнь, если вы с мужем не проявляете сочувствия к нему и его собственную жизнь сделали такой тяжелой? Ведь, по Вашим словам, от отца мальчик не видел ничего, кроме побоев и нотаций. Вот и Вы на него кричите и бьете... Когда в семье холодно, желание помогать не возникает даже у взрослого человека. У него пропадает ощущение, что это – его семья. Что же говорить о маленьком ребенке!
Вы пишите о сыне: «Я уже заметила, что если его не побьешь, то и делать он ничего не будет». И рассказываете, как со скандалом заставляете его вымыть за собой посуду... И Вас устраивает, что Ваш сын помогает Вам под страхом ремня? Тут бы задуматься о том, почему у мальчика нет потребности помочь Вам, а Вы поднимаете на него руку! На самого близкого Вам человека! Да ведь этим Вы только усиливаете причину безразличия ребенка к домашним делам, усугубляете отчуждение между вами. При такой «системе общения» с сыном оно неизбежно будет расти, и в конце концов у мальчика могут пропасть остатки родственных чувств. Если сегодня Вы безжалостны к сыну, не удивляйтесь, пожалуйста, тому, что лет через пять-семь он станет безжалостен и жесток по отношению к Вам. И не говорите тогда о черной неблагодарности сына в ответ на все Ваши заботы! Вы сами отняли у него чувство человеческого достоинства, и он такой, каким Вы его сделали, может захотеть отомстить Вам.
Как учителю мне случалось выслушивать горькие исповеди пожилых уже родителей, оставшихся одинокими при живых детях. А начиналось все у них так же, как у Вас. Сначала им казалось, что не происходит ничего особенного: ну, побьют сына, так за дело и не до потери же сознания, а главное — для его собственной пользы... Проходят годы, и приходит тяжелая, но неизбежная расплата.
Но дело не только в том, каким станет отношение сына к Вам. Вы можете отнять у ребенка способность сочувствовать вообще. Юристы отмечают, самые жестокие преступники — это те, с кем жестоко обращались в детстве. Известно и другое: большинство несовершеннолетних правонарушителей — это дети, которым семья не дает чувства защищенности, душевного комфорта и радости, где унижается их человеческое достоинство. Вот и ищут они другую среду, какую попало, лишь бы принимали их такими, какие они есть. От отчаяния и ожесточения, бывает, они готовы на все. А куда, скажите, идти ему, маленькому человеку, если в школе у него не все гладко, а дома — одни упреки и побои? Такого не выдержала бы психика и взрослого человека! И бывает, что психика ребят действительно не выдерживает: детским психоневрологам — увы! — нередко приходится констатировать диагноз тяжелого нервного заболевания.
Доктор медицинских наук, профессор В.В.Ковалев предостерегает: для психического здоровья ребенка «особенно вредным является деспотическое воспитание с унижением достоинства и применением физических наказаний». Не исключено, что истерики, которые Вы наблюдаете у сына, результат расстройства нервной системы ребенка. Искалеченное, несчастное детство — не слишком ли дорогая цена за вымытый стакан или хорошую отметку?
Вас устраивает, что хоть под нажимом, но сын в конце концов делает то, что Вы хотите. Такое «послушание» удобно. Но оно иллюзорно, потому что обязательно наступит момент, когда ребенок выйдет из повиновения, станет сильнее, грубее, равнодушнее, ремня он уже не испугается... По какой такой причине он, привыкший все делать только из страха, будет считаться с Вами? Или с кем-то другим? Задумывались ли Вы над этим?
Ну, заставили Вы ребенка под угрозой боли и унижения вымыть этот злосчастный стакан. Но ведь вымытый стакан не самоцель, правда? Гораздо важнее воспитать потребность помогать близким, потребность в труде. А этого нельзя сделать, не создав спокойных и дружелюбных отношений с ребенком, не восстановив душевной связи с ним.
Ко всякому делу нужно приучать ребенка терпеливо и благожелательно, считаясь с его потребностями, возможностями и особенностями, понимая его трудности. То, что сделано сейчас под таким чудовищным давлением, может аукнуться в будущем отвращением ко всякому домашнему, а может, и не только домашнему, труду.
Нельзя в погоне за результатом сиюминутным и внешним губить нечто несравнимо важное. В романе «Война и мир», в эпилоге, Лев Николаевич Толстой показывает княжну Марью как мать, как тонкую и умную воспитательницу своих детей. Младший сын шалил за обедом, и отец, Николай Ростов, распорядился не давать ему сладкого. Малыш притих — внешний результат был достигнут, и притом немедленно. Но мать заметила другое. И вечером написала в своем дневнике: «...Но он так жалостно и жадно смотрел на других, пока они ели! Я думаю, что наказывать, не давая сластей, — развивает жадность». Героиня Толстого стремилась не к внешнему результату, не к тому, чтобы добиться слепого послушания, чтобы дети были удобными для нее. Нет, вся душа ее была нацелена на неизмеримо более важное — на то, чтобы дети выросли хорошими людьми. Людьми, а не просто исполнителями воли того, кто сильнее. И потому главным для нее всегда был вопрос: а сделает ли наказание ребенка выше, лучше нравственно? Или, напротив, породит недобрые чувства? «Это неустанное, вечное душевное напряжение, имеющее целью только нравственное добро детей, – восхищало Николая», – пишет Толстой.
Вот от этого-то душевного напряжения, от постоянной внутренней работы, от раздумий и поисков родители не имеют права себя освобождать!
Не дают мне покоя эти Ваши слова: «...если его не побьешь, то он делать ничего не будет». Представьте себе, что однажды Вы услышали бы такое: «Да, бью жену, а как быть? Если ее не побьешь, то она делать ничего не будет. Для ее же блага учу». Каким варварством показалась бы Вам такая позиция! А чем, простите, Ваша лучше? Она еще более жестока, потому что ребенок беззащитен перед Вами и деться ему некуда.
Но в Вашем письме и боль, и сомнения. Вероятно, в какой-то момент Вы и сама страдаете. А потом забываете, отмахиваетесь от сомнений. Почему? Думаю, не последнюю роль тут играют обывательские утверждения: «Меня били – и ничего не случилось, человеком стал».
Стать-то стал, но каким человеком? Заметили, что у тех, кто так говорит, обычно не складываются отношения в семье. Жене с таким человеком холодно, с детьми у него нет близких, доверительных отношений, а то и полный разлад. Ведь жестокое воспитание убивает душевную чуткость, тонкость, благородство — качества, без которых трудно достичь взаимопонимания в семье. А если ребенок окажется слишком чувствительным, ранимым, тогда он будет страдать вдвойне.
Не к расхожим суждениям, а советам педагогов и психологов, писателей, понявших душу человеческую, стоит прислушиваться. Все они предостерегают: никогда, ни при каких обстоятельствах не унижайте достоинства ребенка! И этим руководствуются многие матери и отцы, воспитывающие детей без унизительных наказаний.
Вы сердитесь на сына за его нежелание учиться. Это случается с детьми даже умными и способными, когда им слишком труден сам процесс учения. Причиной — в числе других — может быть слабая нервная система ребенка (а значит, и рассеянное внимание), повышенная утомляемость, в общем, психофизиологические особенности ребенка. А если к тому же ребенок живет в обстановке постоянных скандалов, если его бьют, положение усугубляется.
Задумывались ли Вы всерьез над учебными трудностями сына? Нежелание семилетнего ребенка учиться – не его вина, а его беда. А вот Вы, мама, самый близкий ребенку человек, оставили его в этой большой беде одного. Вместо постоянной, терпеливой, доброжелательной помощи — наказания и упреки. Это может на всю жизнь привить ребенку стойкое отвращение к учебе, к умственному труду!
На основе своего 28-летнего учительского опыта могу сказать со всей определенностью: дети, которые в начальной школе учатся из-под палки (бывает, даже хорошо), в старших классах успешно учиться не могут. Из них получаются ученики, начисто лишенные интереса к учебе, и способности думать (И это в лучшем случае, если подросток еще «не отбился» от школы!). Думаю, что Вы не хотите такой участи для сына.
Так что же Вам делать?
Вы сетуете на то, что, несмотря на беседы с сыном, он не меняется в лучшую сторону. Как часто родители, обращаясь за советом в трудной ситуации, хотят получить какие-то особенные, волшебные слова, которые — стоит их только сказать ребенку — сделают чудо! Нет таких слов. Если создалось критическое положение, менять нужно прежде всего подход к ребенку в целом, менять уклад семейной жизни. Не ребенок, а сами родители должны стать другими. А вот к этому, к переменам, коренным, серьезным, родители далеко не всегда оказываются готовыми.
Но Вы обязаны на это пойти. Положение создалось очень тяжелое. Найти выход — зависит от Вас. Выхода не будет, если Ваши ошибки, Ваша вина кажутся Вам незначительными. Выход есть, если Ваша боль за сына даст Вам мужество понять всю глубину Вашей ошибки, Вашей вины и ради спасения сына (именно так!) в корне изменить подход к нему. Искренность и боль Вашего письма позволяют на это надеяться.
Что нужно? Спокойные и душевные отношения с сыном. У мальчика должна быть уверенность в Вашем понимании и сочувствии. Битье, упреки, раздраженный и повышенный тон исключить немедленно. Больше времени проводите с сыном. Играйте с ним – дети так нуждаются в игре! Читайте вслух, ходите с ним на прогулку, на хорошие детские фильмы. Старайтесь вместе делать какую-нибудь несложную домашнюю работу, разговаривайте о чем-нибудь интересном, хорошем, добром. Конечно, душевные раны ребенка зарубцуются не сразу, не вдруг наладится душевная близость между вами. Вам придется запастись терпением и постоянно работать над собой. Но другого пути нет.
Что касается учебы, то тут мальчику необходима систематическая помощь. Посоветуйтесь с учительницей. Но не забывайте: желание учиться у ребенка может возникнуть только после перелома в ваших отношениях. Это сейчас – самое главное.
Пока Ваша ошибка исправима. Пока... И хочется надеяться, что у Вас хватит воли и мужества исправить ее.
И.Кленицкая, педагог
Журнал «Семья и школа», №6, 1985 год.