В последние несколько лет постоянно задаю себе вопрос. Зачем я до сих пор продолжаю заниматься юриспруденцией: консультирую, составляю документы, выступаю в суде?
Ответ лично для себя нашёл - верю, что эти слова имеют значение:
"Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства." Статья 2 Конституции России.
Право на жизнь, выбора место жительства и работы (в том числе и государственной службе), мысли и выражение собственного мнения, и другие всё это не отменяют события после 24 февраля 2022 года. Однако, понимание формы и содержания прав человека в юридическом сообществе похоже что изменилось.
Яркий пример трансформации - смена формата Петербургского международного юридического форума - 2022, вот что пишет "Коммерсант":
"Это первый юридический форум, который проходит не в центре Петербурга, а за чертой города — на площадке КВЦ «Экспофорум». «Шушары — это, конечно, не Дворцовая площадь! — поделился впечатлениями в соцсетях экс-глава Высшего арбитражного суда Антон Иванов.— Отрыв от культурных ценностей чувствуется. Тем более когда видишь колючую проволоку, ограждающую территорию». Сам форум «вроде такой же, но есть нюансы», отметил господин Иванов. И привел пример: «На одном из прошлых форумов была выставка судейских и адвокатских мантий. Здесь же представлена форма Службы исполнения наказаний в разные исторические периоды»."
Сейчас слушаю курс лекций профессора Александра Аузана и нашёл конспект его лекции в Forbes:
"Великий английский экономист Джон Мейнард Кейнс почти 100 лет назад сказал: вы не можете одновременно максимизировать свободу, справедливость и эффективность — вам придется выбирать. И вся политическая борьба состоит в том, какую ценность выбирает избиратель и правительство. С точки зрения треугольника Кейнса европейцы склоняются к сочетанию свободы со справедливостью, а американцы, скорее, стоят на линии свободы."
Для российского правосознания, пожалуй вне зависимости от национальности гражданина, справедливость имеет приоритет над личной свободой и экономической эффективностью.
Как пишет Т.А. Чикаева:
"Для русского человека идея Права и идея Закона разграничены. Более того, закон, позитивное право всегда вторично Правде, должно следовать и подчиняться ей. В сознании русского человека право занимает подчиненное положение по сравнению с духовными ценностями, такими как научная истина, нравственное совершенство, религиозная святыня."
Верность нравственным принципам и жажда справедливости для человека намного важнее формализма и буквального следования нормативным предписаниям церкви, корпораций или государства. Возможно именно в этом скрыта та сила, что поддерживает бунтарские идеи и революционную искру в каждом кто живёт в России.
Когда власть забывается в своей силе, начинает творить произвол, прикрываясь формальными процедурами и ссылаться на сакральный порядок, то последствия будут такими, что уже неоднократно были описаны русскими классиками.
В России исторически сложилась близость верховной царской и церковной власти (короткий в историческом плане коммунистический период, не смог погнуть эту скрепу) и важным остаётся идея единения светского и духовного начал власти. Требование к личной порядочности элит остаются и видимо останутся в индивидуальном правосознании граждан надолго.
К примеру всякий раз в обществе вызывает негодование закупка люксовых автомобилей для руководящих лиц, в то время как заработная плата рядовых служащих вызывает только стыд за государство с ядерным и гиперзвуковым оружием.
"В обществе, основанном на принципе верховенства права, закон является формой выражения права, а отнюдь не способом возведения в закон произвола власти", - очень хорошо сказал председатель Конституционного Суда России В.Д. Зорькин.
В своей работе юристом, я не отказался от признания правильными смысла Всеобщей декларации прав человека (1948) и принятыми в её развитие Международным пактом о гражданских и политических правах (1966), Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах (1966), Европейской конвенции по правам человека (1950).
Мои знакомые судьи уверяют меня, что выход из механизма Европейского суда по правам человека, и прекращение работы в Совете по правам человека ООН, всё это вызвано дискриминацией России как государства блоком западных стран под руководством США. Однако, такая ситуация возлагает на российскую публичную власть и особенно на судейский корпус тройную ответственность, за себя и за европейских коллег от совместной работы с которыми отказались.
Защищая права граждан, я бы хотел видеть чёткие позиции и мотивировки судебных актов, не попытку спрятать за судейскими формулировками произвол силовых и государственно-корпоративных структур.
Российская история уже много раз свидетельствовала, когда царско-генеральская власть отказывается следовать российскому духу справедливости, то народ тащит такую власть в подвал.
Я лишь хочу только того, чтобы зарвавшегося чиновника или корпората всегда можно призвать к ответственности в суде. В этом и есть правовая культура.
И несмотря на то, что есть ещё кто пытается препятствовать мне заниматься юриспруденцией (чему я учился 5 лет и проработал уже 21 год), но до тех пор пока есть те кто видит во мне способность "жечь глаголем" - я останусь юристом.