Отзыв о премьере "Мертвых душ"
Известно, что режиссер Е. Вахтангов — сторонник подхода к образу со стороны формы. Путь к форме — «фантазирование». По мысли Вахтангова, «форму надо сотворить, надо нафантазировать». Для чего необходимо «уметь внутренним взором создавать себе картины жизни и участвовать в них». Эти краеугольные мысли в эстетике вахтанговского направления, ярко и мастерски воплотил режиссер Владимир Иванов в спектакле «Мёртвые души». Спектакль идёт первый сезон и приковывает внимание не только зрителей, но и профессионалов.
Эта постановка ещё раз продемонстрировала очень важную основу театра Вахтангова, начало творческой игры, столь блистательно показанной Е. Вахтанговым в своей бессмертной постановке «Принцесса Турандот».
Игра в спектакле «Мёртвые души» возникает отнюдь, не как бесплодная эстетическая форма и не как театральный штамп, а как воплощение гоголевского шедевра, образного и острого по социальной проблематике. Режиссёр сумел за словом выдающегося писателя, увидеть сегодняшнюю Россию «на изломе», на повороте к новому духовно-социальному пути, где придётся отказаться от «приблизительности» своего мировоззрения и нравственных пристрастий, где чётче потребуется от постановщика определиться, на чьей ты стороне и в какой ты «творческой партии».
Ко всему прочему, Владимир Иванов в этом спектакле продемонстрировал ещё одно важное обстоятельство: время существования спектакля на подмостках под маской «вседозволенности и безответственности» закончилось. Пришло время другой эстетики, где иной спрос с художника, другая мера добросовестности, и необходимость пересмотра жизни Мельпомены не в пределах «старых игр», а по существу, как говорили во времена Вахтангова, почувствовав «музыку перемен». И тут для мыслящего режиссёра главным является выбор драматургии, способной общаться со зрителем на языке современности и подлинной правды.
Сразу после постановки Владимиром Ивановым спектакля «Мёртвые души», канал «Культура» сделал передачу, посвящённую этому событию. Горячее обсуждение и оценка спектакля ведущего Андрея Максимова и участников — народной артистки РФ Марии Ароновой и её сына актера Владислава Гандрабура и, конечно, самого режиссёра были яркими, профессиональными и увлекательными.
Всё прозвучало несколько рекламно, чтобы вызвать желание посмотреть Гоголя в творческом воплощении знаменитого театра.
С 1932 г. «Мёртвые души» привлекают внимание театральных режиссёров вечными темами: коррупция, безнравственность, корыстолюбие, деградация духовности человека. Есть немало театральных постановок по «Мёртвым душам», но такого режиссёрского замысла как галопад «Мёртвые души» ещё зритель не видел.
Спектакль необычный, меняющий традиционные образы героев. В чём же необычность постановки данного спектакля? Начнём по порядку: Ещё в 1846 году в предисловии к второму изданию Н.В. Гоголь обратился к читателю с просьбой проследить пристально «всякое лицо, выведенное в моей книге» тому, «кто наделён способностью воображать или живо представлять себе различные положения людей и преследовать их мысленно на разных поприщах, —
словом, кто способен углубляться в мысль всякого читаемого им автора или развивать её».
Владимир Иванов – опытный режиссёр, в юбилейный для Вахтанговского театра год, воплотил в жизнь мечту автора, выбрав Павла Ивановича Чичикова для «пристального рассмотрения». И начал не с первой главы поэмы, как это делали другие, а с содержания 11-ой главы, чтобы показать нам как происходит формирование избранного героя в подлеца. Два блистательных актёра Мария Аронова и Владислав Гандрабура воплощают режиссёрские находки в театральной игре гоголевских персонажей.
Сцена рождения Павлуши меняется сценами: когда отец везёт мальчика на учёбу в училище и даёт наставление беречь и копить копейку, поскольку «эта вещь надёжнее всего на свете», «всё сделаешь и всё прошибёшь на свете копейкой» и когда Павел отговорился «неимением и дал какой-то пятак серебра» товарищам по училищу, которые собирали помощь для больного учителя, забытого в нетопленной конуре без куска хлеба, который поспособствовал Чичикову «при выпуске получить «полное удостоение во всех науках, аттестат и книгу с золотыми буквами за примерное прилежание и благонадёжное поведение».
Учитель тяжело вздохнул, услышав о поступке Чичикова, прибавляя тут же: «Эх, Павлуша! вот как переменяется человек, ведь какой был благонравный, ничего буйного, шёлк!». Быстрая смена действий как галопад (бальный танец в быстром темпе) — режиссёрская находка Владимира Иванова — даёт возможность зрителю увидеть скоротечность и безвозвратность времени. Суета земной жизнью, которая олицетворяет бренность жизни и разложение, воспринимаются как нравоучительные и визуальные метафоры.
Режиссёр особое внимание уделяет гоголевским портретным описаниям персонажей, используя приём — маска. Максим Обрезков, талантливый художник, создаёт великолепные маски, которые показывают особенности наружности персонажей и их тесную связь с внутренним миром героев. Как и Н.В. Гоголь, Владимир Иванов наделяет каждого отличительными особенностями, благодаря которым героев нельзя спутать друг с другом. И внешняя характеристика помогает подчеркнуть индивидуальность каждого персонажа и привлечь зрительское внимание на те доминантные черты, которыми автор наделил персонажей.
На наш взгляд ключевой находкой режиссёра и художника являются МАСКИ. В первом акте с рождением младенца появляется маска, схожая с портретом Н.В. Гоголя, которая, с одной стороны, показывает скрытность характера П.И. Чичикова, поскольку надевается на лицо для сокрытия личности, с другой — автобиографичность героя, о чём писал автор в «Четырёх письмах по поводу «Мёртвых душ»: «С этих пор я стал наделять своих героев сверх их собственных гадостей моей собственной дрянью. Вот как это делалось: взявши дурное свойство моё, я преследовал его в другом званье и на другом поприще, старался себе изобразить его в виде смертельного врага».
Нельзя не сказать о пространстве спектакля, которое создаётся Максимом Обрезковым, бессменным художником Вахтанговского театра и режиссёром Владимиром Ивановым. К примеру, несколько раз в первом акте появляется колесо, этот предмет указывает на духовную замкнутость Чичикова в стремлении разбогатеть. Во втором акте появляется бричка. Она помогает проследить более пристально «лицо» Чичикова — его индивидуальный облик человека, приспосабливающегося к обстоятельствам, к чужим взглядам, маскирующего свои истинные убеждения, делающего «свои дела»: в начале действия наш герой приезжает в город NN «приезжий господин», посещая вечеринки и обеды, совершая многочисленные визиты к почтенным людям, становится «известным», а затем «приезжий господин» становится «своим». Режиссёр делает акцент в сцене, когда опрокидывается бричка и падает Чичиков в грязь, и долго не может выбраться из неё – здесь скрыт глубинный смысл: так символично Владимир Иванов указывает нам, как загрязнилась душа Чичикова в суетных «делишках», в ложных жизненных целях, его очередная авантюра ничем хорошим не закончится.
Пространство сцены создают свет, музыка, которую начинал писать Фаустас Латенас, а продолжил молодой композитор Вячеслав Жуков, и предметы, указывающие на пристрастия героев: Коробочка — множество коробок и огромная коробка, из которой появляется сама Настасья Петровна, вся её жизнь подчинена накопительству, не имеющему смысла; Собакевич — особый образ, напоминает животное, он страшный не только внешне, но и внутренне — опустошённый духовно. Следует сказать и о таком приёме режиссёра, как показ гиперболы через большие предметы мебели — кресла в доме Михайло Семёновича. Есть в человеке порода, наследственность, русское богатырство. Но если заглянуть в историю, насколько сильны духом были русские исполины. Они всей душой любили Русь, её народ. Что осталось от них? Ничего…
Плюшкин, напоминающий в маске не то Бабу-Ягу, не то Кощея Бессмертного, демонстрирует всю глубину нравственного падения человека, разложения некогда сильной и яркой личности. Утратив смысл существования, герой наглухо замуровывает свою душу и по привычке доживает жизнь, с каждым днём всё больше деградируя. Режиссёр Владимир Иванов и автор костюмов — Максим Обрезков, с помощью длинного пыльного шлейфа, на котором едет чайник, клетка и ведро, показывают, что Плюшкин собирал кучи ненужных вещей, которые стали неотъемлемой частью его жизни. И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду? «Всё похоже на правду, всё может статься с человеком, — восклицал Н.В. Гоголь — Русь, куда ж несёшься ты? Дай ответ. Не дает ответа».
Режиссёр театра Владимир Иванов этой работой добавляет к яркому репертуару Вахтанговского театра постановку, в которой демонстрируется то, чем всегда владел этот коллектив, подходом к образу спектакля через яркую форму. Путь к форме - «фантазирование». Недаром в своей речи Немировича-Данченко «Памяти Вахтангова» заметил: «Наверное, мы тяжелили искусство, а Вахтангов это «утяжеление» отбрасывал. Ведь у него было природное свойство во всё вносить красивую лёгкость… Но эта лёгкость не свидетельствовала о легкомыслии. Нет, — она была в умении передачи лёгкости. Вот почему он начал бороться с тяжеловесностью Художественного театра, хотя и был пламенным приверженцем системы Станиславского, навсегда оставшийся её лучшим передатчиком».
Режиссёр этим спектаклем открывает новые горизонты своего разнообразного дарования. У него есть главное — опыт и воля искать, идти вперёд, увлекать тех, кто готов работать и бороться за то, чтобы театр никогда не превращался в здание, а оставался Домом, где из многого и разного получается одно — хороший спектакль, который во все времена остаётся самой великой радостью.
Необычен и жанр постановки, сам Гоголь определял жанр «Мёртвых душ» как поэму, у Владимира Иванова — жанр спектакля определён «галопад» — бальный танец, в котором кавалер с дамой в быстром темпе, как обняв друг друга, скачут вместе. Основная идея спектакля выражена в этом загадочном слове, олицетворяющем и пронизывающем весь мир, одухотворяющем все тела — великая творческая сила, которой Бог наделил материальный мир. Это поэма театру и театральному мастерству, Вахтанговской школе, актёру и режиссёру. В спектакле «Мёртвые души» мы видим оригинальный стиль театра — режиссура не может быть оторвана от конкретной актёрской личности, поскольку основной принцип Вахтанговской философии театра — творческий тандем, который состоит из режиссёра, актёров, художника и музыканта. Главными составляющими являются воля и мироощущение актёра, способного вести режиссёрскую мысль всего спектакля. Игровой принцип, выявленный в роли, —
сценический гротеск как способ выявления сверх содержания образа. Отсюда возникает фантастический реализм гоголевского спектакля на сцене.
Владимиром Ивановым в галерее блистательных спектаклей Вахтанговского театра, создана необычная, сатирическая постановка «Мёртвых душ» Н.В. Гоголя, где все смысловые акценты нацелены на нашего современника, нуждающегося в вечных ценностях, забвение которых ведёт к духовной деградации. В результате создан яркий спектакль, призывающий к сохранению живой души.
Автор: Наталья ДУТКО
Источник: газета Слово № 13, 2022 Подписывайтесь на газету «Слово»! Подписные индексы: П4244 и П4362 (индексы каталога Почты России)
Подписаться на Почте России через интернет можно здесь
Подписка на электронную версию газеты «Слово» на сайте «Ист Вью»
Книга "Купола Кремля" здесь
Книга "Три власти" здесь и здесь