Лето в этом году было как на заказ. Раз в неделю дождь как из ведра, а потом тепло – не больше тридцати в тени. Борис Васильевич любил писать свои пейзажи в окрестностях дачного посёлка, где уже так жил безвыездно десятка полтора лет. Обе квартиры оставил детям.
Жена давно покинула этот бренный мир. Осталось знаменитому художнику искать вдохновение на пологих берегах Волги, да рядом в скромной красоте старинных городков.
Жил художник Ремизов в красивой двухэтажной даче, которой недавно полторы сотни лет было. Прадед построил. А дед и отец – всю жизнь прожили. Все были докторами. А на младшем Ремизове природа решила сделать вираж. Быть ему художником.
А ведь выбор тогда, казалось, совсем случайно вышел. Помнит Борис Васильевич, как десятилетним мальчишкой, поехали в Крым, всем семейством. И попали они в Феодосию. В юбилейный год для великого мариниста России. Айвазовскому в июле – 140 лет. Ах, море и картины!
Сегодня Борис Васильевич возвращался с охоты. Любимый курцхаар Борк, которого он привёз щенком из самой Германии, мелькал своими породистыми подпалинами впереди. Двустволка была «переломлена» и покоилась на широком плече. Вдруг Борк остановился и напружинился.
Он подошёл поближе. За поворотом, белый кроссовер «КИА» стоял в грязи. На взгорке сидела женщина и пыталась позвонить. Увы! Дама - в футболке. Жарко!
Ремизов поднял руку и негромко сказал, чтобы не испугать женщину: «Приветствую вас. Как дела? Помощь нужна?». Она повернулась и улыбнулась. «Ваша – обязательно! А я, кстати, к вам и еду. Борис Васильевич – это вы? В жизни – как на фото».
Он смутился и утвердительно кивнул. «А я – Алла Александровна: журналист, фотограф и блоггер. И почитатель вашего таланта. Сама напросилась в редакции, чтобы сделать материал о вас».
Интересное дело, всего пять минут общения, а кажется, что эту женщину: блондинку, с карими глазами, знаешь уже может быть полвека. Машину вытолкали. Все сели и на дачу отправились.
Да, вместо нескольких часов, пробыла гостья аж неделю. Время как быстро пролетело. Замечательной - оказалась. Умелицей - на все руки. И приятной собеседницей.
Но! Уехала. И всё - опустело. И не смог Ремизов заснуть в эту ночь. И в следующую – так же. И потом – всё повторилось. Так две недели маялся. Наконец, сам не выдержал и позвонил, чтобы снова приехала и погостила. Вздохнул.
Набрал номер. «Аллочка, привет! Не поверишь, звоню, чтобы сказать: соскучился сильно по тебе. Прошу тебя – приезжай».
Молчание в трубке. А потом как всхлипы. «Боренька! И я, также, маюсь, из-за чертова комплекса порядочной женщины. Никак не могу себя пересилить и позвонить любимому мужчине.
И сказать – без тебя не могу. Совсем. Прошу, приезжай. И время уже подошло – готовиться к выставке. Ты же знаешь – сама живу. Тебе всегда рада. Бери Борка и ко мне».
Весь короткий разговор так всё и поставил на свои места. «Всё Борк, закончилось наше мужское царство. Пора - дружить с девочками!». Ушастый компаньон подпрыгивал рядом как щенок, понимая, что скоро будут перемены в жизни. А, через час, Борис Васильевич занёс соседке ключи. Для присмотра.
«Всё Вера. Еду уже выставку готовить. Помнишь моё приглашение. Пусть Иван машину шаманит, а то он муж забывчатый». Ремизов сел в джип, погладил собаку, и тихо поехал. «Втроём будем жить, Борк. С нашей Аллочкой!».
