Мир – удивительная штука (здесь могла быть ваша банальная фраза, надо же с чего-то начать). Когда в шестнадцать среди прочих желаний смертного вроде сносной внешности, принца и приключений, я обнаружила мечту иметь особый взгляд на этот мир, то вселенная незамедлительно среагировала на такой запрос. Уж не знаю, какой там бабочке пришлось взмахнуть крыльями, но в один прекрасный день я познакомилась с Ним.
В отличие от Мидори особо тратиться и страдать от этого не пришлось. Однако покорение Харуки Мураками требовало времени и усилий. Непростой парень. Несмотря на внешнюю простоту, понимание писателя требует некоторой подготовки (или жертв? нужное подчеркнуть). Выбросьте за борт предвзятое или пристрастное отношение и просто держите нос по ветру. Это не значит, что ощущения у вас должны быть примерно как от чтения инструкции, скорее стоит отставить свои стереотипы куда-нибудь подальше. Так далеко, чтобы потом не найти их вообще.
Часто ХМ путают с его однофамильцем Рю Мураками. Оба родились почти в одно время, книги их схожи по части персонажей и странных сюжетов. Рю также заслуживает отдельного внимания, но это как-нибудь в другой раз. На мой взгляд, путают их не сколь из-за фамилии, столько из-за свойственного обоим бунта. Это суть их творческой жизни. Однако бунт ХМ – иного порядка. Если бунт РМ направлен против системы и, в общем-то, недалек от модного декадентства тех времен, то бунт Харуки – против самого себя и своих представлений. Вы поймете это, если сравните творчество обоих писателей. Результат бунта ХМ – насыщенная жизнь и не менее интересный образ самого писателя. А образ его уникален – человек безупречной дисциплины, в жизни которого нет ни дня без музыки и спорта. В жизни, полной путешествий, творчества, славы и коллекции в сорок тысяч пластинок. Меломаны на задних рядах, встаньте и нервно покурите в сторонке.
ХМ – писатель, чьи книги по-японски мистичны, по-западному открыты и упрощены, и как-то по-русски проницательны. Достоевский
и Фитцджеральд немало повлияли на его творчество. Японские критики уверены, что подобная литература является показателем упадка, мол, постмодерн уже не тот и все прочее. Бог с ними – работа у них такая – быть вечно недовольными. Будем же по-своему субъективны – ХМ один из немногих, кому удалось проникнуть в суть многих вещей. Притом проникнуть и подать это так, как подают очки слабовидящему – мгновенное прозрение. Харуки будто говорит читателю «слушай, да вот же ответ на твой вопрос, держи. Я подходящие слова нашел».
ХМ прекрасно живется без пьедестала и ярлыка избранного. Его проза изначально не претендует на высокую литературность и соответствующие тому требования. Между тем, она не безвкусно завернутая жвачка из слов, где под оберткой истории мнение героя подается как единственно верное. Харуки – гениальный рассказчик - расслабляюще прозаичен и в то же время элегантен. Его манеры старомодны – он пишет, потому что ему есть что сказать.
«Норвежский лес» - первая в десятке любимых книг ХМ. Не только потому что это первая книга, с которой начался мой роман с его творчеством, но и потому, что она универсальна. В самом широком смысле. Ее история
и посыл понятны каждому. История Ватанабэ могла произойти с любым из нас. И, о поверьте мне, если я скажу, что это история об ответственности,
о ценности любви и дружбы, о преданности, то так оно и есть. И это не противный маркетинговый ход для аннотации. Главные достоинства, как
и недостатки прозы ХМ – музыкальность и отсутствие нравоучений. Музыкальность заставляет слиться с голосом автора, а отсутствие глобальных вопросов максимально приближает нас к внутреннему миру героя и нашему собственному. Герои Харуки рассуждают и делятся, не впихивая в наши головы готовые истины и дозированные чувства. После громких слов, событий и противоречивых натур остального литературного мира неудивительно, что проза Мураками может показаться более чем пресной.
ХМ занимают внутренние миры персонажей, и это примечательно, ибо молодость Харуки прошла в удивительное время, полное потрясений
и исторических событий. То есть, вы понимаете – вокруг столько всего интересного происходит, а он выдвигает на первый план не события и людей в их контексте, а людей и их переживания, с этими событиями связанные.
И не говорите, что описывать переживания проще простого. Историю
и политику – пожалуйста. Почитал, понаблюдал, выслушал других и записал как требуется. А переживания надо подать так, чтобы тебя поняли
и прочувствовали, а не сочли за умалишенного. Проза Харуки возвела внутренний мир в культ и стоит ее поблагодарить за это. Она показывает, что обыденная жизнь не лишена смысла и волшебства (даже во сне), что
в ней есть место неслучайным встречам, важным словам и поступкам. Мир его героев – не мир контрастов, а мир полутонов, где все герои одинаково харизматичны - мы до конца сопереживаем и симпатизируем им.
ХМ направляет нас по верному пути – учит созерцать и видеть больше, чем мы можем и привыкли видеть снаружи.
Когда вам твердят, будто Харуки непонятен или растянут, значит читатель многое не заметил. Мы привыкли поглощать истории, не вдаваясь
в подробности переживаний и размышлений. Нам нравится пересказывать книги, как забавный анекдот за завтраком. Тут такое не пройдет - перед чтением ХМ у нас два выбора – полное погружение либо унылое путешествие в лабиринтах букв, где без желания вникнуть в маршрут путешествие обречено на провал.
Быть одиноким в толпе – вот видение мира героев – их одиночество фундаментально. Стоит заметить, что говоря здесь об одиночестве, мы подразумеваем не обстоятельства, а выбор. Это в корне меняет восприятие. И еще. ХМ видит жизнь и смерть как единое целое, поэтому в его произведениях жизнь глубоко метафорична. Каждая страница словно лист большого дерева, которое непременно пустит корни в нашей душе.
Герои ХМ неизменно одиноки, но одиноки в той мере, которую ощущаем мы сами. Они, можно сказать, несчастны одинаково и счастливы по-своему. А мы будем счастливы от того, что есть на свете такие мастера слова, а в несчастьях увидим источник мудрости, как несомненно поступил бы сам Харуки Мураками.