Считается, что прототипом Бендера был Осип Беньяминович Шор, родившийся в 1899 году в семье одесского купца 2-й гильдии. По некоторым данным, он был каким-то дальним родственником Ильи Ильфа (Файнзильберга). Также говорят, что Шор рассказывал о своих приключениях Валентину Катаеву, брату Евгения Петрова. Однако в этих утверждениях есть неточности, в том числе хронологические. О Шоре много информации гуляет по интернету, расскажу только очевидные факты, впрочем, подчас приукрашенные, то ли самим авантюристом, то ли народной молвой.
Он учился в гимназии, некоторое время был студентом Новороссийского университета. Уже в молодости Шор, славившийся своей предприимчивостью, живым умом и хорошим чувством юмора, занялся разнообразными авантюрами. Рассказывали, что в годы НЭПа на сельскохозяйственной выставке он продемонстрировал курицу совсем без перьев, ну, которую не надо ощипывать. Мечта всех поваров и домохозяек! «Раздетая» курица, как в свое время сказал один наш знаменитый санитарный врач.
Одесские газеты вовсю раструбили весть об уникальном открытии отечественных селекционеров. Хозяева многих птицеферм послали своих агентов в Одессу узнать подробности. Их пригласили в местный научполитпросвет, где солидный профессор прочел целую лекцию о настоящей революции в области птицеводства... В роли профессора выступил переодетый и загримированный Осип Шор. Его фирма под названием «Идеальная курица» заключила контракты с крупнейшими птицефабриками юга России. Однако в назначенное время партии «раздетых» кур заказчикам так и не поступили, а сама фирма испарилась. В помещении «Идеальной курицы» отыскали только одну птицу с запиской на шее: «Мы, одесские селекционеры, вывели еще и курицу без головы»...
Потом Шор подал известной банде Васьки Косого гениальную идею ограбления банка: воры пробрались в хранилище через печные трубы, переодевшись трубочистами. А Шор получил свой гешефт за идею.
Потом он предложил одесскому раввину Берштейну остроумною идею продавать места в раю. Для наглядности на стене синагоги был вывешена схема рая, представленная как фешенебельный пансионат. А внизу – прейскурант, где каждый мог выбрать себе местечко в раю по вкусу и по карману.
В трудные годы революций и войн Шор выдумывал самые необычайные проекты, чтобы не умереть с голоду. Он представлялся гроссмейстером, устраивал платные сеансы одновременной игры, хотя в шахматы играл плохо. Конечно, не бендеровские «е2-е4», но все равно, как говаривал сам же Бендер: «Низкий сорт. Не чистая работа». Шор работал и художником, хотя "творил" не намного лучше прилежного школьника. В общем, не Исаак Левитан...
Еще Шор умело выдавал себя за всяких должностных и проверяющих лиц – благо в 20-е годы в них было весьма сложно разобраться. Представлялся и пожарным инспектором. А потом Осип женился на весьма тучной женщине (уж не мадам ли Грицацуева?): он очень бедствовал, а она была хозяйкой продуктовой лавки... Знойная женщина, мечта поэта!
А еще Шор совершил невероятное сальто мортале, которое было возможно только в Одессе и только в те смутные времена: она стал оперуполномоченным местного уголовного розыска по борьбе с бандитизмом. Боролся, в том числе, и с легендарной бандой Мишки Япончика.
После этого Шор помотался по Советскому Союзу, жил у своего одесского приятеля, писателя Юрия Олеши, автора «Трех толстяков», сидел в тюрьме за какие-то махинации, работал снабженцем на стройках социализма. Потом долгое время скрывался в Ленинграде, а затем перебрался в Москву.
Сохранилось еще немало историй о приключениях Шора в послевоенное время, однако они имеют лишь частный интерес, поскольку к тому времени Ильф и Петров уже отошли в мир иной...
Последние годы жизни, а скончался он в 1978 году, Шор жил у сестры в Москве в крохотной комнатке. О своем «боевом» прошлом он никому уже не рассказывал. Об Осипе Шоре многие, знавшие его, отзывались положительно, во всяком случае, с симпатией: веселый, остроумный, добродушный. Впрочем, как представляется, настоящий аферист и должен быть таковым...
А вторая жизнь Осипа Шора началась так – и она была гораздо интереснее первой:
«В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми (Шору в 1927-м было как раз 28 лет от роду. - мое прим.). За ним бежал беспризорный.
— Дядя! — весело кричал он. — Дай десять копеек!
Молодой человек вынул из кармана яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и воскликнул:
— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и немедленно отстал.
Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы эту квартиру отпереть.
У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом, узком, в талию, костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было.
Звали молодого человека — Остап Бендер. За свою жизнь он переменил много занятий. Живость характера, мешавшая ему посвятить себя какому-нибудь одному делу, постоянно кидала его в разные концы страны и теперь привела в Старгород без носков, без ключа, без квартиры и без денег»...
