Привыкнув жить с гвоздем в ботинке
упрямо верил николай
что только в книжке на картинке
бывает рай
Подумать только. Если бы когда-то до яйцеклетки первым добрался другой сперматозоид -- которого без микроскопа среди прочих сорока миллионов и не разглядеть было -- вместо вашего прадедушки могла бы родиться чья-то прабабушка.
Казалось бы, такая мелочь, а не будь ее, вы бы сейчас это не читали.
Если немного подумать, в простом вашем акте чтения вот этих вот буковок равно принимают участие и Кирилл с Мефодием, и первый взявший в руку камень ардипитек, и те два студента в гараже, мастерящие первый ПК, и съеденный вами сегодня завтрак, и встреченная именно в тот абсолютно случайный момент будущим вашим папой будущая мама -- и так далее, вплоть до гелия с водородом в термоядерной звездной печке и взорвавшейся когда-то сверхновой, обеспечивших и вас, и ваших папу с мамой материалом для постройки тел.
В каждом вашем "произвольном" действии на самом деле через миллиарды и миллиарды таких случайностей участвует вся Вселенная.
Как можно верить этому уму, проводящему несуществующие границы и сводящему все необозримое многообразие причин к одному-единственному нематериальному впечатлению изолированного деятеля?
Очевидно, что отказ от усилий не годится в качестве метода, поскольку происходит в тех же воображаемых рамках, где есть отдельный от всего прочего кто-то, совершающий усилия или от них отказывающийся.
По-прежнему подразумевается, что есть вы, есть какие-то ваши действия или отказ от таковых -- и есть прочий мир, от которого вы пытаетесь таким хитрым образом освободиться.
Пожалуйста, поймите это максимально глубоко: нет никакой необходимости избавляться от вашего же собственного отражения, которое сейчас убедительно притворяется окружающей действительностью и тем, кого она как бы окружает.
"Отказом от усилий" в деле пробуждения называли не волевой акт -- тут с толку сбивает грамматика языка, созданного для описания мира действий и действователей. Он никем на самом деле не совершается, отказ этот. Он даже не происходит.
Вашему вниманию всего лишь нужно заметить ту часть себя, которая уже никаких действий не совершает -- и никогда не совершала.
Вот это и есть настоящий отказ.
И он работает.
А самый простой метод обнаружить эту свою настоящую неподвижность и незатронутость всем происходящим -- сначала в спокойной обстановке ясно осознать, а потом честно пытаться в течение всего дня помнить, что на самом деле вы не выглядываете из своей головы наружу.
Что бы вы ни видели, ни слышали, какие бы действия ни совершали -- и виденье, и производимые телом движения просто происходят в свете вашего внимания. Как и привычная убежденность, что вы каким-то образом из головы это все наблюдаете и своими движениями руководите.
Ну, вы же знаете, что находясь в голове, видели бы сквозь отверстия в черепе только два смутных световых пятна сквозь сетку сосудов на глазном дне, верно?
Вы никогда не были этим телом и никогда не были в этом теле. Вы просто время от времени осознаете трехмерное кино про воображемого себя, и при этом верите всему, что видите.
"Нащупав" во время привычных бытовых действий, ходьбы или поездки в транспорте это чувство неподвижного себя, находящегося вне трехмерной освещенной сферы, заполненной мыслями, объектами и событиями, пытайтесь вернуться к отстраненному наблюдению за ней всякий раз, как заметили, что внимание опять провалилось внутрь.
День-два сохранения бдительности, и вы начнете замечать, что весь привычный мир с его пространством и временем -- просто маленький пузырек в сознании.
Подлинный вы больше чем все, что вы могли бы себе представить.
Любой день -- подходящий для того, чтобы в этом убедиться.
Например, сегодня.